Загадочная Московия. Россия глазами иностранцев
Шрифт:
Барон сначала старался припоминать авторов, чьи сочинения он хотел бы прочитать, в той последовательности, в которой они создавались, век за веком, год за годом. Это было нелегко, и он стал думать, а так ли важно, к какому именно времени относятся те или иные описания быта и нравов московитов. Для его целей казалась значима не точность времени, не последовательность в описании внешних событий, а точность оценки, важно было вывести некие законы, правила поведения с русскими, основанные на герберштейновском правиле «свидетельства многих». Немаловажно было для него и время, затраченное на работу: император не желал и не мог ждать долго.
После этого решения дело у Барона пошло быстрее.
Мореплаватели Ченслер и Адамс
Более чем через четверть века после Герберштейна,
«В то время когда я нес службу посла светлейшего моего государя императора Максимилиана у великого князя московского, мне случилось встречаться с толмачом этого государя Григорием Истомой, человеком дельным, скромным, воспитанным, хорошо знавшего латинский язык. В 1496 году его государь послал его к королю Дании. Этот Истома и излагал нам не раз порядок всего своего путешествия по Ледовитому, или Замерзшему, морю. Так как этот путь ввиду чрезвычайной труднопроходимости тех мест кажется мне тяжелым и крайне сложным, то хочу описать его здесь в двух словах так, как слышал от него. В это время у московита шла война со шведами, и они, вследствие воинских смут, не могли держаться общедоступного обычного короткого пути вдоль Немецкого моря по землям Литвы, Пруссии и Польши, а избрали другой, более длинный, зато и более безопасный — по северным морям. Для этой дороги, он говорил, по ее трудности и неудобству он не мог найти достаточного количества проклятий».
Посол и верный слуга Священной Римской империи, Барон не мог бы сказать, что он чрезмерно любил русских, но всегда был готов отдать должное предприимчивости, храбрости и уму любого человека, даже недруга. Сейчас же, когда он работал над заказом императора, желавшего дружбы с московитами, тем более следовало быть к русским справедливым. Не представляло сомнений, что Григорий Истома Малый, переводчик и русский дипломат, первым повел свое посольство из устья Северной Двины морем вокруг Кольского полуострова и Скандинавии в Западную Европу. Это было первое описанное пером путешествие по Ледовитым морям. Такое уточнение следовало сделать, поскольку Барон прекрасно знал, что почти во всех местах, где бывали первопроходцы-европейцы, им часто показывали дорогу местные народы, которые, правда, отлично знали только свою, небольшую часть пути. Северный морской путь особенно интересовал англичан, которые упорно искали собственную колею, чтобы можно было пробираться в Китай и Индию, минуя мешавших им португальцев и испанцев с одной стороны и монголов, державших в своих руках караванный Великий шелковый путь, с другой.
Интересно было то, что Григорий Истома совершил свой поход в последние годы XV века, а известность получил только тогда, когда вышла книга Герберштейна. И тут события посыпались, как из рога изобилия: 1549 год — выходит первое издание «Московии»; 1550 год — первый перевод книги на итальянский язык; 1551 год — мореплаватель с известным всему миру именем, Себастьян Кабот, высказывает вслух мысль о морском походе на Русский Север; 1552 год — снаряжается экспедиция сэра Хью Уиллоби. Лондонские купцы собрали шесть тысяч фунтов стерлингов и снарядили три корабля: «Добрая Надежда», «Благое Упование» и «Эдуард Благое Предприятие». Экспедиция началась 11 мая 1553 года, два корабля быстро погибли, и только «Эдуард», где командовал главный кормчий флотилии Уиллоби Ричард Ченслер, дошел до Северной Двины, а откуда до Москвы. В этой экспедиции вторым капитаном флотилии был Климент Адамс. Оба моряка, Ченслер и Адамс, оставили воспоминания о пребывании в Москве. Барон в свое время сам держал в руках книгу Ченслера, и распорядился ее найти. Он, правда, слышал, что кто-то говорил, будто бы Адамс писал не собственные записки, а пересказывал Ченслера и вообще в Москве не был, но Барону казалось, что эти два англичанина создали два совершенно разных описания.
Англичане вообще не только много бродили по свету, но и немало писали о своих странствиях.
Джером Горсей
Обязательно надо найти «Путешествия» сэра Джерома Горсея,который добрых двадцать лет, с 1573 до 1591 года, ездил между Московией и Британией, и кому-кому, а ему было что рассказать о жизни русских и об их отношении к иностранцам. С полным знанием дела писал он:
«Достопочтенному сэру Фрэнсису Уолсингему, рыцарю, главному государственному секретарю ее величества.
Зная ваше благородное стремление понять дела иностранных государств, я, согласно вашему совету и наставлениям, прежде данным мне, счел долгом благодарности изложить свой отчет о таких делах, которые наиболее заинтересовали бы вас на занимаемом вами посту, и о других, достойных упоминания. Кроме того, этим изложением я надеюсь поощрить других, желающих идти по моим стопам.
Я счел полезным посредством повести или трактата, прежде всего для вашей милости, а затем для вас, мои добрые друзья, изложить все то, что вы жаждали узнать о моих наблюдениях во время путешествий, служб, переговоров, о самых редких и значительных явлениях в известных странах и королевствах северной и северо-западной частей Европы и Скифии, а именно в России, Московии, Татарии со всеми примыкающими к ним территориями и государствами — Польше, Трансильвании, Литве и Ливонии; Швеции и Дании, расположенных между Северным океаном и Балтийским морем; в Империи и обширных имперских княжествах Верхней Германии, в пяти верхних и нижних союзных кантонах, Клеве, Вестфалии, Фрисландии; в нижних странах Нижней Германии, обычно называемых Фландрией, Брабантом, Зеландией и Голландией и состоящих из семнадцати Объединенных Провинций.
Столицы и главные торговые города, как внутри этих стран, так и приморские, их предметы потребления, их университеты, старинные памятники, их климат и расположение, их право, язык, религию, положение церкви и государства, природный нрав их людей — все это я предполагаю изложить в четырех отдельных и особых трактатах, настолько полно и последовательно, насколько мне позволят мои наблюдения и опыт семнадцатилетней службы».
У Горсея, представителя Московской компании английских купцов [14] , можно было лучше всего узнать, какие трудности подстерегали путников в дороге, каково жилось иностранцам в чужой стране. Ведь это Горсей додумался, чтобы его не ограбили в дороге и не отняли важное письмо к английской королеве, засунуть его в деревянную флягу с водкой. И никто как Горсей, не мог бы рассказать, чем, собственно, вызывалось неутолимое стремление ездить и ездить к русским, о которых столь многие иностранцы отзывались крайне резко, поскольку Горсея несколько раз выгоняли из Московии, запрещали ему въезд, грозили за непослушание разными карами, а он все равно возвращался и возвращался.
14
Компания была создана в 1555 г.
Андреас Роде
Хорошо бы найти дневник, который вел Андреас Роде,секретарь датского посольства к русским в 1659 году. Датский посланник Ганс Ольделанд приезжал в Москву дважды, первый раз в 1658 году. Оба раза он пытался заключить с русскими союз, и оба раза его постигала неудача. Тем интересен был Барону бесхитростный дневник Роде, в котором он предполагал найти образец того, как, по всей видимости, не следовало дипломатам себя вести. Барону рассказывал один из его друзей, что Роде, в отличие от многих авторов, повествовавших о жизни иностранцев в Москве, не скрывал, что те не всегда бывали на высоте благопристойности. Друг Барона когда-то переслал ему маленькую выдержку из дневника Роде. Тот писал:
«5-го мая к обеду пришли к господину посланнику подполковник Шневиц, майор фон Зален и один капитан. Все они были уже навеселе, когда к нам явились, и так как они у нас еще выпили, провозглашая здравицы, то скоро совсем опьянели. Возвращаясь же домой, майор фон Зален подъехал к какому-то торговцу и хотел купить у него яиц, выражая при этом желание осмотреть предварительно несколько штук, чтобы убедиться в свежести их. Но когда они ему были переданы, он бросил их одно за другим торговцу в лицо и запачкал его таким образом совершенно. Свидетели этой выходки прибежали и страшно избили майора и его слугу, они стащили майора с лошади и покончили бы с ним, если б не подоспели стрельцы, которые вырвали его из рук этих людей. Стрельцы повели его отсюда в Приказ [15] Ильи Даниловича Милославского, где ему пришлось сидеть до следующего дня.
15
Здесь имелся в виду Иноземный Приказ,который ведал иностранцами в Московском государстве.