Загадочная наследница
Шрифт:
— Может, стоит попросить короля найти вам наследницу? — неожиданно для себя спросила Мерри. Она не хотела. Но слова сами слетели с языка. И что это на нее нашло?
— Неплохая мысль, — кивнул Гаррон. — Если не считать того, что богатые наследницы с неба не валятся. Кроме того, как я слышал, наследницы обычно очень строптивы.
— Не может этого быть!
— Еще как может! Да это всем известно!
— Строптивы? О чем вы?
— Любая наследница знает себе цену и поэтому чересчур горда. Бесконечно жалуется, ноет, раздает приказания, все ее терпеть не могут и не в силах
— Вздор! Только последний болван поверит такому!
— Ты, простая девчонка, смеешь называть меня болваном? Будь ты мужчиной, я скорее всего сбросил бы тебя со стены за такие речи. Спровадил бы вниз одной рукой!.
Мерри притворилась, будто обдумывает сказанное.
— Прекрасно, в таком случае я придержу язык, хотя иногда это бывает нелегко.
Он молча смотрел на нее. Она явно дерзит, и делает это специально. Как же очаровательна эта «простая девчонка»!
— Помню, мой отец считал, что женщину, которая дерзит своему господину, нужно наказывать.
— Что вы хотите этим сказать?
— Хочу сказать, что отец не задумался бы ударить жену, если бы ему этого хотелось.
— Я бы убила мужа, поднявшего на меня руку!
— Ты слишком свирепа для ничтожной девчонки! Нет, не стоит изобретать новой лжи! Честно говоря, не помню, чтобы он когда-нибудь ударил ее. Но довольно об этом. Прошлой ночью я слышал, как Миггинс всю ночь храпела, да так громко, что заглушала мужской храп. Так почему ты не ночуешь в комнате, отведенной твоему отцу? — осведомился он и тут же поднял руку, чтобы остановить ее: — Знаю, знаю, тебе слишком больно видеть стены, в которых ты была счастлива.
— Хорошо, я ничего не скажу.
— Тогда объясни, как можно спать с Миггинс, которая храпит тебе в ухо?
Она широко улыбнулась, и Гаррон как зачарованный уставился на ее губы и глубокую ямочку на щеке.
— Я пела про себя. Пела все песни, которые знала, пока не устала так, что заснула. А когда открыла глаза, было уже утро.
— Спой мне одну из твоих песен.
Мерри склонила голову набок и запела нежным, чистым голосом:
Я ангелом была простым, На облаке живущем, Но рыцарь улыбнулся мне Улыбкою зовущей. Покинув облако свое, На землю я слетела, Не для меня земная жизнь, Покинувшая тело…— Я впервые слышу эту песню. У тебя приятный голос, но песня слишком печальна. Никогда не слышал столь грустной песни.
— Возможно, но не самой грустной. Я сочинила ее сама. И скажу вам, рифмовать слова очень даже нелегко! Но я спела ее нашему менестрелю! — объявила она, раздуваясь от гордости.
— Не знал, что в Уореме был менестрель.
— Не в Уореме! Там, где я когда-то жила! — процедила она, вздернув подбородок.
— Может, я передумаю и потребую от тебя правды, как только увижу список.
— Может, если не оставите меня в покое, я не покажу вам свой список.
— Возвращайся к Миггинс и пой свои песни. Утром я увижу тебя и твой список, — кивнул Гаррон и, отвернувшись, вновь стал любоваться Северным морем. — Знаешь, во время обеда я слышал, как люди смеются. Спорят, рыгают от сытости… чудесные звуки.
Мерри повернулась, приподняла юбки и стала спускаться вниз. А когда перебежала внутренний двор, Гаррон громко окликнул:
— Ангел? Твой отец верил в ангелов?
— Мой отец верил, что солнце поднимается только ради меня! — помедлив, крикнула в ответ Мерри.
Глава 17
Роберт Бернелл дожевал последний кусочек сладкого ржаного хлеба, похлопал себя по животу и, нахмурившись, заметил:
— Милорд, король считает вас верным слугой и полезным человеком, неспособным на хитрость и коварство.
«Неспособным на хитрость и коварство?» Гаррону все это крайне не понравилось. Король считает его полезным? Как Мерри полезна Уорему?
— Король велел передать также, что это варварство имеет вполне определенный запах. Такой же, как у каждого злодейства, которое причинялось и ему самому. Я ответил, что это звучит достаточно безумно, чтобы быть правдой.
Гаррон молча кивнул.
— Я посылаю людей короля в Ферли и Рэдсток. Пусть посмотрят, разорил ли их Черный Демон. Когда они вернутся, мы будем точно знать, в каком состоянии ваши замки и каковы намерения их обитателей, прежде чем вы сами их навестите. Если сэр Уиллс и сэр Грегори понимают, что лучше для них, они с готовностью примут вас как своего нового господина. Нет, не спорьте со мной. Король хочет сам удостовериться, что вы в полной безопасности. Я стану охранять Уорем в ваше отсутствие. Король сказал также, что у вас поразительно изобретательный ум.
Гаррону это понравилось больше, чем признание его способности чуять насилие.
— Интересно, что принесет следующий год?
Увидев, как Бернелл энергично растирает поясницу, Гаррон украдкой усмехнулся. Сколько бы одеял ни навалить поверх соломенного тюфяка, холодный каменный пол — вовсе не то, к чему привык Бернелл.
— Я пущу в ход весь свой изобретательный ум, как и молитвы, чтобы следующий год стал годом возрождения Уорема, — вздохнул Гаррон. — Прогуляйтесь со мной, сэр.
— Истовая молитва, как я обнаружил, требует огромного количества усилий. Иногда такая молитва, особенно длинная и сложная, заканчивается ссадинами на коленях.
— Посмотрите, сэр, — заметил Гаррон, когда они вошли во внутренний двор. — Все находят в себе силы работать. Вон там человек сверлит дырки буравом, другой орудует вилами, втыкая их в связки сена, чтобы набить им тюфяки, а еще один вытесывает колышки, чтобы вбить их в заготовки для скамей и столов.
— Да, — согласился Бернелл, — и я знаю, что люди приносят деревья из Гленского леса под началом этого старого ворчуна, который, как сказала, подавая мне эль, его столь же древняя сестра, является человеком многих талантов.