Загадочная птица
Шрифт:
Когда я закончил читать, Катя усмехнулась:
— Что вы об этом думаете? Какая-то фанатка Джозефа Банкса?
Я улыбнулся:
— Вероятно. А может, ничего этого не было? Банкс был блистательный молодой человек, вращался в высшем свете, так что являлся законной добычей для разного рода сплетников. К тому же перед отплытием они с Куком поссорились. Очевидно, капитан не удержался от соблазна слегка полить Банкса грязью?
Катя закрыла книгу и убрала в стопку.
— В любом случае это нам ничего не дает. В то время о птице еще не было известно. Давайте обсудим судьбу птицы с острова Улиета после того,
Тут не нужно и напрягаться. Об этом мы не знали почти ничего. Попробуйте раскрыть убийство, если у вас нет ни единого подозреваемого. Неужели Андерсону что-либо известно? Но ведь сам он полагает, что именно я должен что-нибудь об этом знать, так что мы, взяв еще по чашке кофе, продолжили обсуждение.
Итак, птицу подарил Банксу Джоанн Форстер, вскоре после возвращения корабля «Резолюция» в Британию. Через пару лет Лейтем видел птицу в его коллекции. Однако спустя четыре года после того, как Банкс получил в подарок птицу с острова Улиета, французский орнитолог Мальбранк провел несколько месяцев за изучением его коллекции, составил подробный каталог, в котором такая птица не значится. И все.
Таким образом, в течение двух лет данный экспонат либо был кому-то подарен, либо исчез. За эти два года в доме Банкса на Сохо-сквер побывали сотни людей. Банкс вел реестр экспонатов, презентованных приятелям-коллекционерам и ученым. Птицы с острова Улиета там нет. Она уничтожена? Но Андерсон верит, будто птица благополучно пережила двести лет и спокойно ждет, когда ее найдут. Если, конечно, кто-нибудь знает, где искать.
— Что будем делать? — спросила Катя.
— В нашем деле есть еще одна улика. Рисунок Майклза. Видимо, здесь замешана женщина. Давайте составим список подозреваемых женщин, которые играли какую-то роль в жизни Банкса в тот период, когда из его коллекции исчезла птица. Не исключено, он подарил ее одной из них.
Катя весело улыбнулась:
— Замечательно. Шерше ля фам. Мне это нравится.
Список получился короткий. Мать Банкса, его сестра София, несостоявшаяся невеста Харриет Блоссет и две хозяйки лондонских салонов. Отыскать их портреты будет несложно.
— Есть кто-нибудь еще? — произнес я.
— У него была содержанка, — промолвила Катя. — После того, как он разорвал помолвку. Я встречала упоминание о ней, но не записала фамилию.
К сожалению, я не записал тоже.
— Это было примерно в 1775 году?
Катя начала собирать свои вещи.
— Точно не знаю. А может, ее вообще…
— Исключить из расследования?
Катя поднялась, улыбаясь.
— Посмотрим. Прежде надо найти их портреты. Ладно, пошли. — Она указала головой в сторону главного вестибюля. — Я хочу немного побродить по музею.
Я взглянул на список подозреваемых и внизу добавил: «Женщина Джозефа Банкса». Затем, чуть подумав, поставил вопросительный знак.
А не похожа ли эта женщина на перо моего деда? Он отдал лучшую часть своей жизни на поиски африканского павлина, не зная точно, существует ли он и где его искать. И все из-за пера, которое нашел Джеймс Чапин. В 1913 году Чапин предпринял экспедицию в бассейн реки Конго для изучения окапи, таинственного жирафа, обитающего в джунглях, о котором тогда почти ничего не было известно. Уже в конце путешествия группа попала
Экскурсионный тур по Музею естественной истории я начал для Кати там, откуда начинается здесь любая экскурсия, — с главного зала, под скелетом гигантского диплодока.
В будний день утром, а тем более зимой, народу в музее мало. Мы переходили из зала в зал этого невероятного бестиария, оглядывая гигантские морские ископаемые создания, скелеты млекопитающих, вымерших миллионы лет назад, древних крокодилов, броненосцев размером с пони, ленивцев крупнее бурых медведей. По сравнению с этими диковинными созданиями мы казались лилипутами.
Катя вдруг повернулась ко мне:
— А вы всегда были таким? Ну, интересовались всем этим, я имею в виду.
Мимо прошла женщина, таща за руки двух детей.
— Наверное, да. Меня постоянно тянуло что-то собирать. Начал с жуков и головастиков, потом пристрастился ловить тритонов.
— А когда стали старше? Юношей? Вы не бунтовали? Не пробовали бросить школу, не принимали наркотики?
Я рассмеялся:
— В семнадцать лет я уже провел лето в экспедиции на Коста-Рике, помогал составлять каталог жуков.
Она подхватила мой смех, но немного грустно.
— А вот я перепробовала многое. И наркотики, и все остальное. Правда, никогда по-настоящему… — Катя поискала нужное слово и не нашла. — Все мои тогдашние дружки были такие. Бросили школу, курили травку, в общем, жили сидя на корточках. Вы собирали жуков, а я вот таких индивидов.
— Как же так? — удивился я. — Вы совсем не похожи на…
Она поморщилась.
— Это было давно. Ладно, пошли. — Она взяла меня за руку и потянула в следующий зал.
Мы приблизились к тщательно восстановленному скелету дронта.
— Жил триста лет назад, — прочитала Катя на табличке.
— Кстати, о вымерших птицах… — Я посмотрел на часы. — Нам пора.
Я провел ее в небольшую библиотеку в задней части музея, где меня ждала Джералдина, давняя здешняя сотрудница.
— Через несколько минут принесут, мистер Фицджералд, — сказала она. — А биографии Банкса я положила на стол вон там, как вы просили.
— Очень скоро вы увидите, о чем идет речь, — обратился я к Кате. — А тем временем давайте займемся поисками женщины Банкса.
Мы сели рядом и стали просматривать книги. Нашли несколько упоминаний, что у Банкса была какая-то содержанка, но фамилии ее никто не знал. Подошла Джералдина с моим заказом, положила на стол.
Это был мастерски выполненный рисунок птицы. Цвета, несомненно, сохранились такими же свежими, как были в тот июньский день 1774 года, когда Джордж Форстер рисовал ее в своей каюте. Через прозрачный пластик были хорошо видны следы исправлений, которые сделал художник, — кое-где подтертые контуры, даже места, где его потная рука смазала несколько карандашных линий. Казалось, рисунок сделали чуть ли не вчера.