Загадочная птица
Шрифт:
Она промокла, замерзла, но обнаружила, что чувствует себя лучше. Небо стало совершенно черным, качка уменьшилась. Мисс Браун вернулась в каюту, умылась, переоделась и через несколько минут снова вышла на палубу. Ей понравился ветер. Палуба опустела. Она прошлась, огляделась. Дождь перестал, и шторм начал стихать. Свежий ветер холодил кожу, и мисс Браун почувствовала себя лучше. Больше того, она почувствовала себя хорошо. Даже ощутила прилив счастья. Да, она счастлива на этой холодной пустой палубе. Сзади занимался рассвет, окрашивая небо в разные цвета. Запахнув туже сухой плащ, она улыбнулась, приветствуя новый день. Ночь удалось пережить. Чуть больше недели, и она будет на Мадейре.
14
Достижения
В любой экспедиции многое зависит от везения. В тот вечер, возвращаясь на автобусе в центр Линкольна, я гадал, не был ли Берт Фокс моим небольшим везением. Однако поздновато он ко мне явился. Если поразмышлять, то в этом нет ничего удивительного. С моим дедом происходило нечто похожее.
Странно, но Майерсон поверил в существование африканского павлина, хотя к тому времени в это не верил больше никто, и выразил готовность пожертвовать значительную сумму на экспедицию в бассейн реки Конго. Какими бы резонами меценат ни руководствовался, жизнь моего деда круто изменилась. Он тоже поверил в удачу, к нему вернулась энергия, которую он, казалось, утратил по причине долгой болезни. Но деньги Майерсона не покрывали все расходы, и мой дед с решимостью, граничащей с отчаянием, бросился добывать остальные. Пришлось заложить дом и занять под наследство жены, после чего можно было начать подготовку экспедиции.
Примерно в это время, вероятно, под влиянием эйфории, дедушка посетил Девон, так что к моменту, когда его корабль поднял паруса, моя бабушка была беременна. Скорее всего он об этом ничего не знал, а если бы даже и знал, никакой бы разницы не было. Как свидетельствуют источники, мой дед пребывал не в самом лучшем состоянии, чтобы возглавлять экспедицию. Никаких признаков объективного мышления, одна лишь одержимость целью. Альпинисты называют это лихорадкой вершины. Признаки такой лихорадки я чувствовал у себя.
Автобус привез меня обратно в центр Линкольна в начале восьмого. Катя уже ждала в баре отеля. Я боялся встретить там Андерсона, но зал был почти пуст. В одном углу сидела Катя, а в другом пожилые супруги вполголоса из-за чего-то ссорились. Думаю, Катя все поняла по моему виду, когда я прошел прямо к ней, сел и положил на стол два листа ксерокопий.
— Нас обдурили.
Она посмотрела на ксерокопии.
— Ничего не понимаю. Это письмо в Стамфорд…
— Да. Но где тут сказано, что адресат живет в Стамфорде?
Катя пожала плечами:
— В письме ничего. Только на конверте.
— Вот именно. — Я взял ксерокопию конверта, на котором было написано:
Мисс Марте Эйнзби
Олд-Мэнор
Стамфорд
Линкольншир
— Оригинал мы не видели. Поттсу досталась лишь ксерокопия. Теперь слушайте: Эйнзби — не фамилия, а название деревни в графстве Линкольншир.
— Конечно! Фамилию и название деревни поменяли местами. Всего два слова. Это нетрудно — вырезать и вклеить. А потом сделать ксерокопию.
— Причем намеренно темную, некачественную, — добавил я.
Катя взглянула на листки.
— Мы искали не тех и не в том месте. Надо было наводить справки о Стамфордах, которые жили в Эйнзби.
— Вот именно. Поэтому в окрестностях Стамфорда и не оказалось Олд-Мэнор. Но могу поспорить, что он найдется в Эйнзби.
— Боюсь, что не найдется, мистер Фицджералд. Олд-Мэнор сгорел в Эйнзби в последнюю войну.
Я оглянулся. Сзади стоял Поттс. Мы были настолько поглощены беседой, что не заметили, как он подошел.
— Позвольте представиться — Поттс, — произнес
Катя тоже назвала себя, и он в ответ весело подмигнул ей, похожий на слегка флиртующего любящего дядю. Он был в том же твидовом костюме и выглядел как сельский доктор 1930-х годов, по-прежнему обаятельный.
— Извините, что вмешался в разговор. Поверьте, я и не думал подслушивать. Но, судя по всему, вы в своих изысканиях зашли настолько далеко, что догадались о существовании деревни Эйнзби. Позвольте мне отлучиться в бар, чтобы мы могли за это выпить. — Поттс двинулся к бару и вернулся с бутылкой красного вина и тремя бокалами. — Но не думайте, что я вас сильно опередил. — Он разлил вино по бокалам. — До меня дошло это только вчера. Вы верите в совпадения? Я просидел в Лондоне пару дней без идей и вдохновения. Затем собрался уже возвращаться в Штаты, вышел прогуляться в последний раз и случайно остановился у магазина в районе Ковент-Гарден, где продают географические карты и всякое такое. Называется «Магазин Стамфорда». Вам он известен?
Я кивнул:
— Это довольно известный магазин. Но он называется «Магазин Станфорда». Через «н».
— Правда? Хм… но все равно достаточно близко, чтобы надоумить. Я стоял как столб, люди обходили меня, некоторые натыкались. Наверное, удивлялись, чего этот толстый старый американец хлопает себя по лбу. Увидев название магазина, я осознал, каким глупцом был. Представляете, даже покраснел. Видимо, пришло время отправляться на покой. — Он улыбнулся и поднял бокал. — А тут еще совпадение. Географические карты продают в этом же магазине. Я, естественно, зашел посмотреть. Действительно, есть такая деревня Эйнзби в Линкольншире, как и следовало ожидать. — Поттс грустно покачал головой. — Андерсон, конечно, до сих пор посмеивается.
Я наблюдал за ним, размышляя, можно ли верить его россказням.
— А то, что вы оказались в этом отеле, тоже совпадение?
— О нет. Вовсе нет. Я знаю вкусы Андерсона. Обзвонил все самые дорогие отели в Линкольншире, пока не нашел его. Он знает, что вы здесь?
— Мы встречались вчера вечером. Он обещал нам сегодня показать птицу.
— Обещал, в самом деле? — Поттс задумался. — Ну что ж, скоро проверим. Я звонил ему вчера поздно вечером и договорился встретиться здесь в восемь. — Он вытащил из жилетного кармана часы и щелкнул крышкой. — Пока ждем, можем еще выпить, и вы расскажете мне об этом городе. Отсюда, я полагаю, происходит знаменитое ярко-зеленое сукно «линкольн».
Это был еще один странный вечер. Андерсон опоздал на двадцать минут, разумеется, с Габби. Я думаю, наше присутствие их удивило. Андерсон отреагировал со своей обычной непринужденностью, заказал еще вина, дорогого, французского. Мы с Габби обменялись улыбками, но поймать ее взгляд во время разговора не удавалось.
У нас подобралась любопытная компания. Андерсон, стильный, безукоризненно одетый. Рядом Габби. Никому бы не пришло в голову, что она известная исследовательница, сотрудница службы охраны природы. Эту красивую элегантную женщину в коротком нарядном платье невозможно было представить потной и грязной в импровизированной полевой лаборатории. И она всегда ухитрялась выглядеть опрятнее и чище всех остальных даже в самые жаркие и грязные дни. Я знал по крайней мере одного исследователя, который остался с ней, даже когда перестали платить жалованье. Исключительно из-за ее обаяния и изящества, которые она привносила в работу. Рядом с ними Катя выглядела еще моложе и менее уверенной. Сидящий с ней Поттс напоминал постаревшего херувима, пухлый и розовощекий. Что люди могли сказать обо мне, понятия не имею.