Загадочное наследство
Шрифт:
В прошлом нередко удавалось отвлечь Габриэлу – подростковый ум слишком боек, чтобы подолгу задерживаться на чем-то одном. Кроме того, молодежь считает все проблемы, кроме их собственных, не стоящими внимания. Они слишком заняты, пробиваясь во взрослый мир, как рассада на грядке пробивается наружу, и не придают значения уклончивым ответам.
– Почему скоропалительных? – Светлые брови дочери сошлись, придавая лицу трогательно насупленный вид. – Когда ты упоминаешь об этой своей новой знакомой, то как-то… я не знаю… меняешься, что ли. Настораживаешься, ведешь себя уклончиво,
– Да, она ценный специалист, с чутьем. Я имею в виду шестое чувство, которое не каждому дано. Далеко не каждому. А между прочим, антиквар без него как без рук.
Чем дальше Мак говорил, тем больше сознавал, что у Кейди в самом деле есть все для осуществления своей угрозы и что в ее лице он может обрести серьезного конкурента. Одних связей недостаточно, одного мастерства тоже, но вместе они дают многообещающую комбинацию. Жутко было даже подумать, что она возьмется сама разыскивать утерянные ценности. Конечно, в девяти случаях из десяти дело удается уладить полюбовно, но тот самый десятый раз может стоить и жизни, как убедительно доказала история с ограблением Эмброуза Вандайка. В самом деле, Кейди приняла боевое крещение, жаль только, что теперь ей море по колено. С такой бравадой как раз и попадают в передряги.
«Если понадобятся кулаки, я их найму». Мак невольно передернулся, вспоминая эту парфянскую стрелу.
– Для тебя специалист с чутьем – не новость, пап. Ты только к таким и обращаешься. Тут что-то другое…
– Габриэла!
– Попробуй только утверждать, что нет. Ты ведешь себя странно с тех самых пор, как лично познакомился с Кейди Бриггз. Между вами что-то произошло, могу спорить на что угодно.
Очевидно, он как-то пропустил тот момент, когда Габриэла окончательно вышла из подросткового возраста. По крайней мере отвлечь ее уже не удается.
Переместившись к следующему гобелену, Мак углубился в изучение превосходно выполненного единорога.
– Пап!
– Ладно, раз уж тебе так неймется. Мисс Бриггз преступила рамки заключенного соглашения, а именно проявила излишнюю инициативу. По неприятному совпадению именно в этот раз возникли сложности, и, хотя никто не пострадал, пришлось все же подключить полицию.
– О! – оживилась дочь. – Так мисс Бриггз сваляла дурака!
– Ну, не совсем так…
– Именно так: сваляла ду-ра-ка, и притом здоровенного. Я вижу это по твоим глазам. Ну вот, теперь все ясно. Ты ее, конечно же, размазал по стенке и уволил без выходного пособия?
– Не совсем.
– А как? Человека вышибают с треском, если он напортачил настолько, что не обойтись без полиции. Ты мне сто раз повторял, что, мол, надо работать так, чтобы воды не замутить, и не в коем случае не вовлекать в дело власти. Повторял или нет? Ну то-то же! Кстати, потому народ так и ломится в «Потерянное и обретенное», что только у тебя можно избежать огласки.
– Бывают ситуации, когда без огласки не обойтись, и эта была как раз такого рода.
– Да, но ты же только что сказал, что это все вина мисс Бриггз: она вышла за рамки, проявив слишком много инициативы! Раз так, почему ты ее защищаешь?
– Я ее не защищаю, но и не обвиняю. Она же независимый консультант, а значит, имеет право на некоторую самостоятельность. Между прочим, потому многие специалисты и предпочитают оставаться независимыми. Мисс Бриггз недавно в этом бизнесе и не вполне представляет, как важно действовать осмотрительно и с оглядкой. Это приходит с опытом. Она научится.
«Скорее всего на собственных ошибках, – добавил он мысленно. – Например, разочек "наняв кулаки"».
– Ну хорошо, ей недостает опыта. Но ведь факт есть факт, она напортачила, а ты ее не вышиб с треском. Почему?
– Ну… я решил дать мисс Бриггз еще один шанс, потому что… потому что она знает свое дело. А она отказалась. Заявила, что не желает больше сотрудничать с моей фирмой.
– У нее что, крыша поехала?! Ушла по собственному желанию?
– Выходит, что так.
– Что ж ты сразу-то не сказал! – воскликнула Габриэла с заметным облегчением. – Значит, все разрешилось само собой, и не придется больше валандаться с чересчур независимым консультантом.
– Да уж, не придется. А можно узнать, что ты имеешь против мисс Бриггз? Ты ее даже не знаешь!
– Не обязательно лично знать, чтобы… – дочь сделала вид, что тщательно изучает ногти, – чтобы понять, что вы не пара.
– Что за ерунда!
– Она для тебя недостаточно хороша, пап. – Против обыкновения дочь смутилась и даже слегка покраснела. – Это же видно! Мы сейчас разговаривали, и ты все мрачнел и мрачнел. По-моему, она на тебя плохо влияет. Депрессивно.
Вот чем все кончается, когда желаешь дать своему ребенку образование. Он начинает умничать. И попробуй объясни ему, в девятнадцать-то лет, разницу между депрессией и сексуальной неудовлетворенностью. Особенно если и сам не очень-то ее улавливаешь.
– По-твоему, я в депрессии?
– А что, нет?
– Разумеется, нет!
– Все равно не мешает тебе побеседовать с Дженни.
Мак ощутил, как по спине прошел холодок при одной мысли о визите к семейному психоаналитику – седовласой и сухонькой, как строгая бабушка. Правда, ей удалось излечить его от беспросветного отчаяния после потери жены и ослабить неизбежные трения подросткового периода, но в самом деле язык не повернется излагать доброму доктору причины своей сексуальной фрустрации, а уж когда она уставится поверх очков!..
– Я в отличной форме! – бодро заявил Мак и тут же сменил тему: – Есть и хорошие новости: Нотч и Дьюи теперь купаются в деньгах благодаря щедрости Эмброуза Вандайка.
На этот раз попытка отвлечь увенчалась успехом. Сдвинутые брови Габриэлы наконец разошлись.
– Неужто он засыпал их деньгами за один только старый шлем?
– Представь себе. В деньгах он не нуждается, это мягко выражаясь. И знаешь, у меня такое чувство, что он просто не знает, что еще с ними делать, кроме как тратить на антиквариат. Отвалил Нотчу и Дьюи столько, что они выкупили закладную на музей, сделали ремонт и теперь расширяют дело.