Загадочное наследство
Шрифт:
– Тебе тоже, – брякнул Гарднер не подумав.
На миг голубые глаза жены сердито сузились. Он поспешил завладеть рукой Сильвии и ободряюще пожал ее.
– Я не имел в виду ничего обидного, как раз наоборот. Честолюбие – могучая движущая сила. Оно и поможет тебе занять директорское кресло в «Шатлейн-Пост».
– Речь не о честолюбии, Гарднер. Умение толково руководить галереей – вещь хорошая, но на нем одном далеко не уедешь. У Кейди есть чутье на подлинные ценности. Помнишь, как из партии копий ручной работы от Гутри она безошибочно выудила подлинный секретер Ризенера?
– Чутье на антиквариат тоже не делает человека идеальным руководителем галереи. Мы это знаем, и Веста тоже это знала. Можно наводнить галерею предметами искусства, но чтобы она давала реальную прибыль, нужен администраторский талант, нужен дар корпоративного предвидения. Зачем, к примеру, тебе чутье? Ты можешь в случае надобности нанять любого, у кого оно развито, а можешь и привлечь в свой коллектив. Нет, Кейди не может и не должна занимать твое место в руководстве «Шатлейн-Пост»!
– С некоторых пор я могу ответить: «Это ты так думаешь», – спокойно возразила Сильвия. – Кейди унаследовала контрольный пакет, и теперь за ней остается решающее слово не только по поводу слияния, но и по вопросу, кто займет директорское кресло.
– Зачем без толку тревожиться? Наверняка Кейди и теперь так же мало привлекает участие в жизни галереи.
– Будь это так, она бы сразу не раздумывая передала контрольный пакет мне или кому-то другому из членов семьи. Она этого не сделала, более того, она едет сюда. У нее что-то на уме, ты уж мне поверь. Полагаю, за ее решениями стоит теперь мистер Истон.
– Что?! – изумился Гарднер. – Ты хочешь сказать, что какой-то без году неделя жених заставил ее полностью изменить всю жизненную позицию?!
– Почему бы и нет? Сам подумай, с того момента, как Кейди наотрез отказалась иметь дело с «Шатлейном», в ее жизни ничто не изменилось… кроме одной вещи – появления этого Истона. И вот вместо поспешного (в ее стиле) отказа от акций, которые по идее должны были стать для нее ненужным бременем, она лично едет сюда. Тут не может быть другого объяснения, кроме желания самого Истона непосредственно оказаться в гуще событий. Он хочет получить свою долю пирога!
– Поверить не могу! Ты всерьез думаешь, что этот тип, кто бы он ни был, с ходу научился влиять на строптивую Кейди? И теперь дергает ее за веревочки, как марионетку?
– А по-твоему, это всего лишь мои измышления?
– Уверен в этом.
– И ни на грош истины?
– Этого мы не знаем, но все-таки мне кажется, что ты превращаешь простую житейскую историю в триллер.
– Ну хорошо, тогда изложи свою версию! Это, конечно, будет мелодрама. Страстная любовь и все такое, – парировала Сильвия сердито. – Иначе как во всю эту картину вписывается Истон?
– А разве страстной любви не существует? Это все предельно упрощает. Встретились, работали вместе, полюбили друг друга.
Сильвия захлопала глазами – такое простое объяснение явно не приходило ей в голову. Но затем она снова помрачнела.
– Я на это не куплюсь, Гарднер. Разумеется, любовь есть, в том числе страстная, но когда она разражается в такой исторический момент, это уже из области фантастики.
– Если ты права, перед нами большая проблема.
– Большая, да… – Сильвия снова взялась за меню, – но будет еще больше, если Кейди в самом деле свяжет свою жизнь с авантюристом, с охотником за деньгами, принимая его за мужчину своей мечты.
Телефон зазвонил как раз когда Леандра закончила пятую главу и закрыла книгу. Она штудировала «Как избавиться от привычки выбирать неподходящих мальчиков. Руководство по выработке вкуса для женщин с умом». Водрузив тонкий томик на груду таких же пособий по самовоспитанию, буквально загромоздившую журнальный столик, она подняла трубку.
– Алло, Паркер! – начала она без долгих предисловий. – Вот уж не думала, что ты так задержишься. Есть предложение: ужинать сегодня не дома, а в ресторане с хорошим баром. Что скажешь?
Некоторое время длилось молчание, потом послышалось:
– Это я, Диллон.
Вот некстати! Самый звук голоса бывшего мужа заставил Леандру до боли сжать трубку.
– Что тебе нужно?
– Да так… решил узнать, какие у тебя планы на выходные. Проведешь их здесь, в городе?
– В смысле с тобой?
– Я надеялся.
– А зря. Никакие выходные я с тобой проводить не буду. Пора бы уже перестать мне названивать, тебе не кажется? Со времени похорон это уже третий раз.
– Ты что, даже не хочешь дать мне шанс?
– Пока мы были женаты, я только этим и занималась – давала тебе шанс за шансом. А ты их все выбросил коту под хвост!
– То было давно…
– Последний раз – полтора года назад. Не так уж давно.
– С тех пор многое изменилось… я изменился! На похоронах твоей тетки я как раз это и пытался объяснить.
Взгляд Леандры потянулся к названию книги, которую она только что закрыла. Как там говорилось в пятой главе?
«Выбирать непременно неподходящего мальчика – такая же вредная привычка, как, скажем, курение. Чтобы избавиться от вредной привычки, требуется большое усилие воли и, конечно, старание. Всегда держите в голове тот факт, что неподходящий мальчик – это вечный мальчишка, а не зрелый мужчина. Каждый раз, как он примется умолять вас дать ему шанс, как снова попробует втереться к вам в доверие, скажите себе: "Я зрелая женщина, мне не пристало водиться с мальчишками"».
– Кстати, о похоронах. Как тебя угораздило там оказаться? – поддела она. – Ты никогда не питал теплых чувств к тете Весте.
– Эй, не дави так, дай дух перевести! – буркнул Диллон. – Если бы все, кто не питал теплых чувств к Весте, остались дома, там было бы пусто. Ее терпеть не могли, сама знаешь. На такие похороны приходят не для того, чтобы лить слезы, а чтобы отметиться.
На это было трудно возразить. Церковь была битком набита вовсе не потому, что Весту горячо любили в своем кругу, а потому, что она имела там большой вес. По сути, она была краеугольным камнем Фантом-Пойнт. И все равно остался неприятный осадок от того, как Диллон изображал над ее гробом вселенскую скорбь.