Загадочное наследство
Шрифт:
– Послушай!..
– Если хочешь, могу объяснить, почему я там был, – перебил он тем низким, подкупающе искренним, проникновенным тоном, от которого по телу у нее всегда бежали мурашки. – Только чтобы повидать тебя. Чтобы поговорить о тысяче вещей, важных для нас обоих…
– Не понимаю, чего ты добиваешься.
– Хочу начать все сначала.
– Что именно?
– Оживить наш брак.
«Я зрелая женщина, мне не пристало водиться с мальчишками».
– Извини, Диллон, но я не думаю, что это пошло бы кому-то из нас на пользу. Мы должны
– Я уже пошел своим! И знаешь, удалось пойти довольно далеко: солидная галерея заинтересовалась моими работами. Через несколько месяцев состоится моя первая выставка! Видишь, я не стою на месте.
– Я уже слышала это, и не раз. Послушай, у меня больше нет времени. Я встречаюсь с одним человеком… стоящим человеком.
– Неужели с тем, который сопровождал тебя на похороны? – насмешливо полюбопытствовал Диллон. – Да он тебе в отцы годится!
– Почему же сразу в отцы? Ему только сорок два.
– Наверняка принимает виагру.
– Перестань! Перестань сейчас же, слышишь! Паркер – чудесный человек, настоящий мужчина! Он водит меня по приличным местам, а не по задворкам! Мы только что вернулись с Гавайев!
– Он слишком стар для тебя.
– А ты для меня слишком молод!
– То есть как это, слишком молод? – искренне удивился Диллон. – Мы же с тобой ровесники.
– Только в хронологическом смысле! – отрезала Леандра. – По развитию ты сильно отстаешь, а я зрелая женщина, мне не пристало водиться с мальчишками.
– Откуда, черт возьми, ты набралась этой чепухи? Из ваших дебильных женских пособий по самовоспитанию?
Леандра не ответила, просто тихонько положила трубку и, хотя телефон еще несколько раз принимался звонить, уже не поднимала, а просто сидела, размышляя о прошлых ошибках и о том, как трудно все-таки избавляться от вредных привычек.
Глава 13
Кейди стояла в центре двухэтажного хранилища с зажатым в кулаке золотым ключиком. По стенам – всюду, куда ни взгляни, ряд за рядом, полка за полкой – красовались изысканные шкатулки, табакерки, сундучки и миниатюрные секретеры. Казалось, им нет числа: совсем крохотным и довольно крупным – и каждая вещица в отдельности являла собой шедевр искусства, блистательный пример мастерства.
Одна полка была целиком отдана превосходной подборке богато изукрашенных средневековых шкатулок. На соседней были представлены походные сундучки – чеканные с чернью и вкраплениями золота или серебра. Еще дальше сверкали и переливались шкатулки для драгоценностей такого сложного дизайна, что глаз отказывался воспринимать все хитросплетения отделки. Дальше, на задней стене, до самого балкона поднимались ряды шкатулок самого разного типа, вплоть до эпохи Ренессанса, с финифтью, глазурью и эмалью, некоторые просто отполированные так тщательно, что казалось, будто они сияют внутренним светом. От их красоты захватывало дух. Тут были буквально микроскопические (на один перстень) коробочки, целиком выточенные из кристаллов горного хрусталя, из яшмы или оникса; были и побольше, алебастровые и нефритовые, сплошь покрытые резьбой и полудрагоценными камнями…
Мак остановился на пороге и некоторое время молча обозревал эту глухую, без единого окна, сокровищницу.
– Так вот куда ты сбежала, пока я разбирал чемодан.
– Да, бросить взгляд.
– Хм. – Он внимательно изучил тяжелую стальную плиту, заменявшую дверь. – Надеюсь, есть запасной вариант, на случай если она ненароком захлопнется?
– Конечно. Хотя замок и электронный, изнутри дверь можно открыть простым нажатием ручки.
– Приятно слышать. – Подступив к ближайшему ярусу полок, Мак уставился на шкатулку черного дерева с позолотой. – Неплохие тут собраны вещицы!
– Да уж. Тетя Веста собирала эту коллекцию почти полвека.
– Правда?
Кейди склонилась к полке, на которой красовалась шкатулка начала семнадцатого века, сработанная в виде сундучка и отделанная эмалью. Ее стенки и крышка были расписаны любовными сценами, причем роман был явно адюльтером.
– Посмотри. Один бог знает, что в ней хранилось. Чем надежнее упрятаны прошлые ошибки, тем в большей мы безопасности.
– Возможно, возможно… – Мак не сделал движения подойти и поближе взглянуть на шкатулку. – Как по-твоему, у Весты Бриггз было много тайн?
– Она умерла в восемьдесят шесть лет. Это кое-что да значит. К такому возрасту, если повезет, жизнь нашпигована тайнами. Хранить их – личное право каждого.
– Не спорю.
– После похорон адвокат передал мне запечатанный конверт. В нем оказалось коротенькое письмецо и ключ.
Мак кивнул с таким видом, словно прекрасно об этом знал. Сразу вспомнилось, что во время их последнего разговора конверт лежал на журнальном столике. Быть наблюдательным – его работа, подумала Кейди. И он в этом хорош. Разве не за это она его выбрала?
– А что было в письме?
Вместо ответа Кейди достала из кармана брюк сложенный листок и протянула Маку.
Развернув, он поднял взгляд, как бы удостоверяясь, что разрешение получено, и прочел письмо вслух:
– «Дорогая Кейди!
Я пришла к заключению, что не могу вот так просто уйти и забрать с собой свое прошлое. Хочется, чтобы кто-то еще знал мои тайны, а поскольку ближе тебя у меня никого нет, доверяю их тебе. Знаю, ты поймешь – ведь у нас столько общего. Странная все-таки штука – гены, правда?
Не спрашивай себя, отчего мне вдруг стало так важно поделиться тем, что случилось много лет назад. Я и сама не знаю. Быть может, таким образом я приношу тебе свои извинения. Возможно, подлинный секрет – слишком тяжкое бремя, чтобы нести его в одиночку еще и после смерти. А может, просто хочется верить, что кто-то способен понять. С любовью, Веста». – Аккуратно сложив письмо, Мак вернул его Кейди со словами: – Ключик тебе, конечно, знаком?
– Еще бы! Раньше он был частью «Монастырского кастеляна».