Загадочный город Сказок
Шрифт:
– Проходите в зал, компьютер там, на столе.
Мастер, коротко кивнув, повиновался и, скользнув по паркету неестественной чистоты, через три шага стоял уже в зале. Комната была увешана гирляндами, а возле большого окна с невесомыми занавесками приосанилась зеленая красавица.
На мягком бежевом диване занималась исключительно важными делами маленькая девочка лет пяти. Она старательно раскрашивала цветными карандашами свой рисунок. Девочка с некоторым любопытством посмотрела на незнакомого – и в то же время будто бы знакомого –мужчину и поспешила спрятать взгляд
Компьютерный доктор, подойдя к своему пациенту, по–хозяйски разложил сумку, вынув из неё свой ноутбук, флешки и диски. После осмотра техники выяснилось: требуется переустановка операционной системы. Компьютеру нужно было дать вторую жизнь. Мастер не преминул сообщить об этом заказчице. Женщина кивнула.
Девочка наблюдала за работой мастера с плохо скрываемым интересом, бросая короткие сосредоточенные взгляды в его сторону. Наконец терпение маленькой хозяйки, по всей видимости, переполнило все известные меры, и она спросила у затылка мужчины:
– А как Вас зовут? – нарочито громко спросила девочка.
Мастер повернул голову в сторону вопрошающей его юной леди.
– Все называют Михаилом, – вежливо улыбаясь, назвал себя мастер.
Девочка задумалась о чем–то, поиграла в голове мыслями, самыми важными для неё в тот момент. Мама вспыхивала и бледнела, казалось, одновременно. Мысль маленькой собеседницы вырвалась в мир:
– А я Даша Михаллна! – надменно дернув кругленьким подбородком, продекламировала девочка и стрельнула в мужчину взглядом столбовой дворянки.
Миниатюра «На приеме в Царском селе» была отыграна великолепно. Михаил прыснул басовитым смехом, виновато поправился, и поднял глаза на мать благородной особы.
Женщина хотела провалиться сквозь землю еще после «Михаллны». Но паркет в комнате был новым и решительно не хотел разбегаться.
– Вот, видите, «Михаллна» она у нас…. А меня Марией зовут, – женщина сжимала в руках телефон так, что он должен был вот–вот запищать «помогите».
Михаил подмигнул Даше, и подметил про себя, что у девочки точь–в–точь такие же волосы, как у него: густые, волнистые, с крупными завитками и такие же желтые, да и серебра в глазах вместе с интеллектом ничуть не меньше.
– Дети в таком возрасте ужасно интересные! – сказал мастер и продолжил работу.
На мониторе шкала установки системы достигла отметки «12%».
Мария, взяв с полки журнал, лишь бы, чем себя занять, присела на краешек удобного кресла так, что оказалась чуть поодаль и сбоку от Михаила. Она, будто читая, поглядывала на этого первопроходца в её квартире: «Сидит, печатает… Мой Миша тоже всё в интернете зависал: видеоблог о пожарах вел, он ведь у меня пожарным был; в соцсетях что–то комментировал, фото пропавших детей публиковал… Еще в «танчики» играл. И этот, вот, так же брови сводит, плечами пожимает, – болезненно вспоминала и невольно сравнивала Мария».
Четыре года как нет супруга Марии. Он возвращался с работы домой, когда на его машине спустило колесо. Обочины почти не было, и он как мог больше прижал свой автомобиль вправо. Присел менять колесо, уже «запаску» прикручивал. Слепящий свет на уровне глаз. Удар в бок… Слишком близко! Слишком быстро! После случившегося Мария закрылась, возвела вокруг души и сердца, разорванных в клочья, неприступную стену. Всю любовь и заботу, все силы она излила на дочь свою, на эту половинку Михаила, оставшуюся на её руках.
И только сейчас, в эту минуту мама Даши ощутила некую глубинную теплоту, почувствовала тончайшие струйки давно забытого чувства, вкрадчиво просачивающиеся сквозь ту стену, что выше и крепче Великой Китайской. – Мария неимоверным усилием отогнала подступившие слезы безнадежной тоски.
– Если понадоблюсь, то я на кухне, – скомкано обронила молодая женщина, и, отвернувшись ото всех, исчезла из комнаты.
Михаил почувствовал определенное напряжение в воздухе, но принял безучастный вид. Хотя ему было здесь уютно как дома, он бы хотел быть рядом с этой симпатичной женщиной, почти, овладевшей разумом Михаила; а Даша! Что за чудо–ребенок!
«Система установилась на «51%»
На кухне Мария отжимала яблочный сок, когда до неё донеслись из зала звуки шелеста бумаги и оживленный монолог дочери. Наполнив графин яблочным соком, и захватив стаканы, женщина поспешила в эпицентр домашних событий.
Даша с кипящим энтузиазмом демонстрировала свои рисунки Михаилу, сопровождая действо сие бурной жестикуляцией и подробнейшим описанием: «Это у меня снеговик, вот ветки вместо рук, а это морковка–нос; тут я, а это мама. Правда, она у меня красивая? А здесь ласточка и облачко синее, видишь!» Мастер неутомимо кивал кудрявой головой, показывая участие высшей степени и глубокое понимание творчества юной художницы.
Мария застыла в дверном проёме со всей стеклянной тарой в руках. Нежные губы её изобразили букву «О», а глаза мигали азбукой Морзе: «Что – у – вас – тут – творится?» Но, ни единого звука от живой статуи не последовало. Перед ней явились две идентичные по форме и цвету головы да одинаково наклоненные спины: Даша и Михаил увлеклись рисунками, и беседой двух родственных душ. И казалось, если не они сами, то их внутренние сущности знакомы и связаны друг с другом целые столетия.
Молодая женщина молча поставила напиток из плодов райского сада на стол и бесшумно удалилась в ванную комнату. Из ванной послышался мерный поток воды. А вот капающих в раковину слёз никто не услышал.
Великая Стена, построенная Марией за четыре года, начала потихоньку рушиться под натиском забытого чувства. Этот парень, который сейчас разглядывает рисунки ее дочери, такой обаятельный и добрый; да еще тёзка и как будто бы двойник её всё ещё любимого мужа, любимого какой–то тихой, дружеской любовью! «Нет, я не предаю Мишутку, нет – успокаивала себя Мария, – четыре мучительных года я избегала, отвергала всякие ухаживания, знаки внимания. Но ребенку нужен папа, она мне все уши прожужжала. А мне…»