Загадочный пациент
Шрифт:
Рамазан наносит удар по гнусному лицу. Лицо превращается в кровавое месиво, трудно различить что-либо в этом мясном рагу. Мужчина просто запрокидывает лицо и падает мешком на пол. Его тело еще непроизвольно дергается в конвульсиях.
Брат выпрямляется и смотрит на меня, снова усмехается и четко произносит:
– Хватит давать себя в обиду.
Смотрю на него и чувствую неожиданный прилив нежности. Каким бы ни был Рамазан – он человек моей крови. Родной брат. Опора. Чувствую его присутствие
– Эй! Приди в себя уже!
Перевожу взгляд на растрепанную Риту с разбитой губой, стоящую на коленках рядом со мной и трясущую меня. Глаза у нее как блюдца, смотрит на меня испуганно. Да и видок у нее – потрёпанный.
А я сижу на полу, продолжая удерживать разбитую голову.
– Ну ты, блин, даёшь! Тихушница! В фарш его башку превратила! – Рита помогает мне подняться. После чего быстро шарит по его карман, извлекая оттуда нож и протягивая его мне.
– Я сама это сделала? – тихо спрашиваю ее, заранее зная ответ. Брат помог мне.
Его душа оберегает меня. Он придал мне сил, сама бы я не справилась. У меня не хватило бы физических сил сотворить такое.
Или я не знаю, на что способна?
Рита окидывает меня странным взглядом, крутит у виска, и подходит к приоткрытой двери. Тихонько открывает ее сильнее и выглядывает в коридор.
– Интересно, сколько их тут? – она говорит очень тихо, еле слышно. – Оставайся тут, запрись. Я вернусь за тобой позже.
– Нет. – четко говорю я. – Нельзя расходится, вместе мы сильнее.
– Оставь подростковые лозунги и притчу о венике и прутьях для других! – она закатывает глаза, демонстрируя полопавшиеся капилляры. Сейчас она немного смахивает на наркомана. Все же ее неплохо приложили головой. Кровь на губе, в волосах и порез на скуле. – С тобой мне будет сложнее пробиться.
– Ты забыла, что это я только что пробила ему башку? Я психически не здорова! Так что не нужно… - скрещиваю руки и упрямо подхожу к выходу.
Во-первых, мне совсем не хочется остаться одной, а во-вторых вдвоём у нас больше шансов отбиться. И каким бы Рэмбо в юбке она не была, все равно женщина. У нее меньше масса тела и дури.
Рита не отвечает, мы просто вместе выходим и движемся по темному коридору, стараясь не издавать никаких звуков. Нужно найти Алису.
Мне кажется, как будто мы в неудачном триллере, передвигаемся в темноте на ощупь, где каждый скрип вызывает остановку сердца. Страшно смотреть даже на свою тень.
Стук чьих-то каблуков выводит нас с Ритой из душевного равновесия. Мы обе бросаемся в разные стороны, в поисках укромного места, чтобы спрятаться. У Риты есть хотя бы оружие, у меня только голые руки и желание выжить.
В коридоре показывается двое мужчин в джинсах и рубашках, они быстрым шагом преодолевают длину коридора, направляясь в нашу
Сердце стучит так гулко, что мне кажется, что они его услышат. Хотя я присела и спряталась за стенд с расписанием операций. Он не особо меня скрывает, но при таком освещение есть все шансы остаться незамеченной.
Когда мужчины равняются, проходят уже рядом, на расстоянии вытянутой руки. Рита резко встаёт и вытягивает руку с пистолетом. С хладнокровным выражением лица она два раза нажимает на спуск.
Звук выстрела с глушителем напоминает шипение змеи. Кажется, что это фон все того же триллера. Но мужчины послушно валятся на пол, создавая грохот.
Который точно услышат остальные.
– Нужно спешить. – шипит она, увлекая меня дальше, переставая скрываться и переходя на бег. – Нужно найти девчонок!
Закрываю за дочерью дверь туалета и отхожу от нее. Прикидывая в голове свои шансы. Если бы не Алена я бы давно его уложила.
– Красивая ты бабенка, давно хотел засадить тебе в рот. – говорит Игнат, испытывая такое сильное удовольствие от своего доминантного положения, что у него даже розовеют уши.
Первый признак того, что мужчина не состоялся.
Шестерка с дешевыми амбициями.
– Ты позволяешь себе угрожать моему ребёнку, обещать меня изнасиловать перед дочерью… - задумчива протягиваю я, запуская руку в карман джинс. Холодная сталь Кизлярского кинжала придаёт мне уверенности. – Ты слишком много на себя берёшь!
Мои слова стирают с его самодовольной рожи улыбку. Лицо перекашивается. Чувствую, как он хочет ударить меня, отвесить пощёчину. Доказать, что он хозяин ситуации. У него все под контролем.
Маленькое ничтожество.
– Лучше заткнись, а то я закрою твой рот. Прямо при дочери затолкаю. Мне выродка Луки не жалко.
Зря.
Он подписал себе смертный приговор. Сказал такое матери о ее ребёнке.
Мне ничего не стоит быстро пересечь комнату, оказаться перед ним, вытянуть руку и вонзить подарок мужа прямо в кадык, рассечь тёплое мясо.
Игнат напоминает мне барашка на Уразу Байрам, который также удивленно смотрит перед тем, как его зарежут, чтобы приготовить мясо.
Он оседает на пол, как будто ему стало плохо. Сначала становится на колени, а потом ложится.
– Алена! Не выходи, пожалуйста. Подожди меня. – собираю все своё обладание, делаю все, чтобы дочь не увидела этого ужаса и даже не догадалась о происходящем.
О, Боги! Лука, где же ты?
За столько лет мне так и не удалось привыкнуть к нашей динамичной жизни. За все это время, после того, как у нас родилась дочь, ничего подобного и не происходило. Луке удавалось сдерживать их. Он запер весь этот зверинец и не подпускал к семье.