Загадочный перстень

Глебова Ирина Николаевна

— Понял, — легко согласился юноша. — А вот такой вариант: она дарит перстень любовнику, муж узнаёт, забирает, устраивает ей скандал…

— И она, обороняясь, или в гневе, убивает его, — продолжил Петрусенко.

— Да… — растерянно протянул Митя.

— Вот видишь, ты и сам понял, что это нелепо. Женщина может, конечно, справиться с мужчиной: выстрелить в него или ударить сзади. Но накинуть на шею ремень, пусть даже и внезапно, а потом затянуть его до удушья… Нет, дорогой, она бы этого не смогла.

— А если ссора произошла не между мужем и женой, а между мужем и любовником, у которого муж каким-то образом увидел перстень? — не сдавался Митя.

— Это

уже версия, — согласился Викентий Павлович. — Но только версия. Перстень мог быть и в самом деле украден. Но тогда получается — кража эта не случайная и не простая. И убийство напрямую с ней связано. Вообщем, дорогой, ты понял: перстень и всё, что крутится вокруг него — вот твоя сверхзадача.

Митя налил им ещё по чашечке чая, подвинул дяде фирменную, резного дерева коробку с печеньем.

— А девушка? — напомнил он. — Я ведь так понял, дядя, что нападение на девушку ты тоже связываешь и с кражей, и с убийством.

— Да, верно. Умом понимаю, что это дело может оказаться простым совпадением, совершенно самостоятельным. Но какое-то шестое или седьмое чувство твердит мне: не бывает таких совпадений! И потом, я знаю девушку, говорил с ней. Она необыкновенная умница и замечает такие моменты, детали, на которые другая не обратит внимание. А вдруг она что-то заметила, услышала, узнала…такое, о чём и сама не догадывается, а преступника это испугало?

— Но ведь заказчик её убийства не иностранец, так ведь? А тут, как я понимаю, всё вертится вокруг иностранцев?

— Загадок много. Клубок — ты, дорогой, точно сказал. Вот ты сам и попробуй потянуть хотя бы за одну ниточку. А я завтра поговорю с портье, Вариным дядей. Вспомнил я, он сказал одну интересную фразу… И отдам перстень нашим специалистам, пусть узнают о нём побольше, проследят, так сказать, родословную. Сдаётся мне, штучка эта не простая…

Митя уже ушёл в свою спальню, на второй этаж, а Викентий Павлович ещё посидел немного один. Такое бывало нечасто, но сейчас жена и дети отдыхали в Крыму. Он отправил их туда две недели назад. Сын Саша всё порывался остаться в городе, с отцом и старшим братом — он вообще «хвостиком» ходил за Митей. Но Викентий Павлович пристыдил его: «Меня дела здесь держат, у Дмитрия — экзамены, а ты взрослый парень, пятнадцатый год пошёл, не понимаешь, что женщин одних не годится отпускать в поездку!» И Саша поехал — опора и защита мамы и младшей сестрёнки!

А Митя вырос незаметно! Кажется, совсем недавно произошло несчастье с его родителями — так оно свежо в памяти у Викентия Павловича! Его младшая сестра Катя и её муж, Владимир Кандауров, оказались погребены в общей могиле со многими другими людьми — каменная лавина обрушилась на строителей трассы через Байдарский перевал в Крыму. А ведь прошло уже одиннадцать лет! Митя в семье Петрусенко стал старшим сыном и братом. И пошёл по стопам дяди — учится на юриста. А завтра для него начнётся его первая практика — живое дело.

ГЛАВА 8

У пожилого портье Григория Антоновича, дяди пострадавшей горничной, следующий день был выходным.

— Господин Леваневский освободил меня от работы ещё на два дня, — сказал он Викентию Павловичу. — И правда, какая уж тут работа, столько пережито, голова идёт кругом! И у Вареньки нужно бывать.

— Как она себя чувствует? — спросил Петрусенко.

— Неплохо. Только какая-то вялая, безжизненная. Я ночь просидел у неё, так почти не спала. Чуть задремлет, тут же вскрикивает, просыпается. Ещё бы! Такое пережить… во второй раз!

— Именно поэтому, Григорий Антонович, я и попросил вас прийти ко мне.

Вы ещё там, в гостинице, когда Варю только принесли после нападения, сказали: мол, не первый раз с ней такое несчастье. Я запомнил. Хочу, чтоб вы рассказали мне о первом случае.

Они сидели в полицейском управлении, в кабинете Петрусенко. Шла вторая половина дня. С утра Викентий Павлович кое-что успел сделать. Отдал специалистам-ювелирам перстень, составил запросы о разных людях, причастных к происшествиям в Гранд Отеле. Выпросил себе в помощники у начальства следователя Сергея Никонова. В последние годы он много дел вёл с этим толковым и обстоятельным человеком. И хотя между ними особой близкой дружбы не было — только коллегиальное доверие и уважение, — Петрусенко знал, что на Никонова всегда можно положиться. Именно ему он поручил прокурировать быстрейшие ответы по запросам, среди которых были и запросы об иностранных врачах. Сам же послал нарочного к Григорию Антоновичу, прося того на разговор в управу. Он знал, что портье сегодня не работает, что ночь провёл в больнице, а утром уехал к себе отдохнуть.

Григорий Антонович удивился просьбе следователя.

— Но ведь тот, первый случай, был очень давно! Десять лет назад. Разве он может быть связан с этим?

Петрусенко тоже приподнял брови:

— В самом деле, давно… И всё же. Расскажите. Связан-не связан, кто знает… Иногда в нашем деле такие повороты встречаются!

— Ну что ж, — Григорий Антонович вздохнул. — Отчего не рассказать… Десять лет назад Варенька жила со своими родителями, двумя братьями и сестрой, на окраине Зенькова. Это городок под Полтавой. Её мать — моя сестра. А девочке тогда было семь лет…

Отец и старший брат Вари с весны до осени работали на вырубке леса, совсем недалеко от места, где они жили. Мать оставалась дома с младшими, совсем маленькими детьми, а семилетняя девочка носила мужчинам обед — после полудня. В тот августовский день она, возвращаясь, шла, как всегда, по границе леса и ржаного поля, собирала васильки. Через поле и мимо неё проскакала группа всадников в военных мундирах, углубилась в лес, к реке. Как раз то лето в Зенькове квартировал армейский драгунский полк, и офицеры баловались охотой — на уток, зайцев, кабанов. Не успела Варя отойти далеко, как один из офицеров вернулся. Он соскочил с коня, позвал её: «Иди-ка сюда, малышка». Девочка подошла с улыбкой, ей нравились красивые офицерские мундиры… Что было дальше, она никогда никому не рассказывала, да это и не нужно было. Вскоре после ухода девочки её старший брат поранил топором палец, отец перебинтовал его тряпкой и наказал мальчику бежать домой. Парнишка был ещё на опушке, за деревьями, как увидел, что среди поля ходит осёдланный конь, а потом из колосьев поднялся офицер, оправляя мундир, оглянулся вокруг, вскочил в седло и умчался. Мальчику стало тревожно, он побежал к примятой полянке и там увидел свою сестричку — истёрзанную, в крови, неподвижную, как неживую…

— Вот что я имел ввиду, господин Петрусенко. Варя уже пережила такое. Надругался тот офицер над совсем крошкой! А сейчас, слава Богу, обошлось, нашёлся защитник! Какой хороший человек, не только смелый, а и душевный. Сегодня с утра уже пришёл в больницу, справился о Варе, апельсинов ей принёс!

— Коринцев приходил, вот как?

— Да, — Григорий Антонович заулыбался, — заехал на машине, прежде чем в гостиницу ехать. А тут как раз три наших горничных тоже забежали перед работой, проведать её. Так он потом нас на машине и развёз: меня — домой, а женщин — к готелю. Первый раз в жизни я ехал на машине, да ещё на лимузине!