Загляни ей в глаза: повести
Шрифт:
Ирина замерла на пороге.
— Ты меня удивляешь, Олег, предстоит серьезное расследование. О каком отпуске может идти речь!
— То же самое я слышал два года назад и в прошлом году. Хватит, Костя! У меня в редакции собраны лучшие силы, люди справятся без меня. Мой зам — опытный парень. Понимаешь, я не могу обманывать Лору третий год подряд, она меня бросит и правильно сделает.
— После окончания дела твой гонорар будет удвоен. Отпуск два месяца за счет холдинга. Лети хоть на Луну, мы все оплатим. Только не сейчас.
— Бесполезный
— Хочешь накликать беду? Не зли хозяина, он этого не терпит.
— Кто, как не он, кричит о демократии, справедливости и достоинстве на каждом углу? Надел на всех журналистов кандалы, посадил на галеры, и мы под звуки его барабана гребем веслами в поте лица. Мою уборщицу уволили за то, что, уходя, она свет забыла выключить! А у нее двое детей, между прочим. Тиран в маске ангела. Со мной его фокусы не пройдут.
Из динамика послышался хлопок двери. Ирина перебежала к окну и спряталась за занавеской. Сейчас лучше не попадаться под руку. Вольнов пулей вылетел из потайной комнаты и направился к лифту.
В кабинет Цимбала вошли двое прилично одетых мужчин. Он пожал им руки и пригласил сесть к журнальному столику, на котором лежала какая-то сложная схема.
— Сейф на седьмом этаже в этой комнате, — начал Цимбал без предисловий. — Схема сигнализации прилагается. Никакой ювелирной работы не требуется, можете взламывать ломом. Соберете всю наличность в мешки и принесете сюда. Акция вам зачтется — в ближайший год к вам никто цепляться не станет, оставайтесь «вольными каменщиками». Главное — обойдитесь без мокрухи. Всю картинку испортите.
Тот, что покоренастее, тихо заговорил:
— Послушай, Костя, речь идет об офисе главного дилера «Ниссан». Они поднимут на уши всех силовиков. Нами займутся в первую очередь.
— Кого-либо поднять на уши можем только мы. У милиции есть свои претензии к дилерам, и они им на помощь не придут. Вас с мешками денег среди ночи не задержит даже дорожный патруль. Все согласовано на всех уровнях.
— Мы вам верим, не первый год в одной упряжке ходим.
— Вот-вот, и я о том же.
Обозленный Павел забыл выключить аппаратуру, поэтому Ирина услышала и этот разговор. Она вставила чистый диск и включила программу копирования.
В приемную Громова вбежала девушка с папками.
— Валентина Иванна, по нашему коридору идет сам Вольнов, — выпалила она с придыханием.
— И что в этом странного? — невозмутимо спросила секретарша, но все же встала, поправила юбку и вошла в кабинет Громова.
Олег, закинув ноги на стол, трепался с кем-то по телефону.
— По нашему коридору дефилирует босс, — сообщила она.
— Уже не дефилирует, — раздался голос за ее спиной. — Прибыл на конечный пункт.
Громов скинул ноги со стола.
Всегда бледное лицо секретарши стало пунцовым.
— У вас тут неплохо. А зачем вам грифельная доска? Олег встал, но Вольнов подал знак сесть и сам сел у окна, в трех метрах от письменного стола.
— Мы работаем своими методами, и как вам известно, они себя оправдывают. Милицию интересует конкретная информация. Факты, вещдоки, свидетели. Мы собираем полный пакет, вплоть до сплетен, и записываем на доску. Просеиваем мусор, ненужное стираем, новое добавляем. Но если даже бредовая идея цепляется за что-то, мы пускаем ее в разработку. Звенья вытягиваются в цепочку, и наши версии редко совпадают с официальными. Так было с делом Горелова, три года назад несправедливо осужденного на пожизненное заключение. На нашем счету немало подобных случаев.
— Грамотный, квалифицированный подход.
Вольнов оглядел секретаршу с ног до головы, и ее сдуло, словно пушинку ветром.
— Не хотелось бы с вами расставаться, Олег. На таких людях, как вы, держится сегодняшняя достойная пресса. Вы не хотите помочь нам — я не захочу помочь вам. Неужели смазливая девчонка дороже карьеры и любимой работы? Нам грозит опасность, и в ваших силах вместе со своей командой ее предотвратить. Подумайте только, каждый ваш рядовой сотрудник получает генеральскую ставку. О вас и говорить не приходится.
— Начнем с того, что я не вижу никакой угрозы. Делать из мухи слона мы можем. Обыватель хавает нашу белиберду. По сути, ничего не происходит и вряд ли произойдет.
Вольнов встал:
— Даю вам на размышление семь минут. Если вы не позвоните, считайте себя уволенным. Мало того, вы будете внесены в черные списки всех издательств и редакций. Даже дешевая газетенка не пустит вас на порог.
Он вышел из кабинета так же тихо, как вошел. Олег снял трубку и набрал номер.
— Лора! Можешь плясать от радости. У меня появилось свободное время, я готов починить все замки на даче и даже мыть за собой посуду… через день хотя бы.
— Ты уже с утра стал пить?
— Нет. Я уволен. Мое имя внесено золотыми буквами во все черные списки. Да здравствует свобода!
— Значит, ты не пьяный, ты сумасшедший!
На следующее утро Олег подъехал к своему любимому киоску на новом «БМВ».
— Привет, Гриша. Мои газетки.
— Одна осталась, правда, не для тебя берег, Олежек, тебе же теперь прессу в кабинет на блюде приносят.
— С сегодняшнего дня я в отпуске.
— Как всегда, шикарно выглядишь, жаль только, что твоя слабость к пестрым галстукам остается неизменной.
Получив свежий номер собственной газеты, Олег развернул его и был буквально убит гигантским заголовком на полстраницы: «Они уже в городе!»
На этот раз имелись три приличных снимка раскуроченного сейфа.
Олег бегло прочитал статью, достал сотовый телефон и набрал номер:
— Илья? Ты был там?
— Был.
— Можешь выйти? Я подъеду к прокуратуре через десять минут. Жди меня в кофейне.
Как и обещал, Олег был на месте через десять минут. Вербицкий в форме подполковника юстиции сидел у окна с чашкой кофе в руках. Олег сел напротив.