Загляни ей в глаза: повести
Шрифт:
— Ситуация выруливается? — спросил Лева.
— Рано радоваться. Пошли в гараж. Знаешь, на каких простушках разъезжает Вольнов и Цимбал?
— Конечно знаю. Конспираторы. Но в подвале охрана.
— И что из этого? Моя машина стоит там же.
Они спустились на лифте в гараж, огромный полутемный зал размером с футбольное поле. Море машин. Громов вздохнул:
— Машины боссов стоят рядом у выезда, вглубь не заезжают. Найдем. Номера я знаю.
Приятели двинулись к выездным воротам.
— Приготовься, Лева, тут полно камер видеонаблюдения.
— Они ходят по кругу и очень медленно. Секунд на пять мы оказываемся в мертвой зоне.
Так короткими перебежками они подобрались к огороженной ленточкой небольшой стоянке напротив выездных ворот.
— Вижу черную «десятку», она стоит за парадным «Линкольном», — прошептал Заикин.
— Как бы в багажник заглянуть…
— Ты думаешь, они запирают машины?
— Сейчас узнаем.
Репортеры подобрались к «десятке». Заикин приоткрыл переднюю дверцу водителя, просунул руку и нажал на кнопку. Замок багажника щелкнул. Олег приоткрыл его и нащупал брезентовую ткань. Просунув руку под чехол, ощутил мягкость кашемира. Потянул на себя, и наружу выглянул рукав пальто. Он вытащил его. Воротник и плечи были забрызганы кровью.
— Полундра, Олег, к стоянке идет Рахимов.
— Бери пальто и отползай. Спрячь его в своей машине, ты еще не засвечен.
Заикин схватил пальто, скомкал его и спрятался за соседней машиной. Олег встал в полный рост. Увидев его, Рахимов удивился.
— Что ты здесь делаешь, Олег?
— Деловую папку забыл в машине.
— Здесь нет твоей машины.
— Ну да, я только иду к ней. По делам?
— Выполняю поручение шефа. Кстати, он пошел в твою редакцию, а тебя нет на месте.
— Через минуту буду.
Рахимов сел за руль «десятки» и завел двигатель.
Олег оглянулся. Заикин исчез. В голову пришла шальная мысль. Он изменил направление и заглянул за угол, в отдельный закуток, где располагалась площадка спецлифта Вольнова. Охранника на месте не было, ключ торчал в скважине под кнопкой.
Олег повернул ключ, и двери отворились. Он сел в кабину и нажал на кнопу «пентхауз».
В считанные секунды Громов очутился в святая святых холдинга. Кабинет пустовал. Олег бегло осмотрел стол шефа, открыл верхний ящик и увидел кожаную папку с тисненым логотипом холдинга. В папке лежали две фотографии. Одна сделана с его личного дела, вторая принадлежала неизвестному. Он его узнал. Этот тип покупал с ним газету в киоске, когда город еще спал. На обратной стороне стояла надпись, сделанная рукой Вольнова: «Родион Брелев». На обратной стороне своего снимка он увидел пометку: «Поменять местами! Сработает!» Под фотографиями лежала схема фармацевтической фирмы «Лисянский и К°». Красным карандашом сделаны пометки и стрелки. На одной из клеточек стоял крестик с надписью «сейф».
Олег положил все на место и направился к дверям. Он знал, что Рахимова нет на месте и можно выйти через приемную.
На свой этаж он вернулся на обычном лифте. Там его ждал сюрприз. Возле доски стоял Вольнов, стая репортеров что-то объясняла ему, но сюрприз заключался не в этом. В кресле с рулоном в руках сидела Лора, у нее на коленях лежал дневной выпуск вестника.
Олег быстро прошел в свой кабинет. Лора за ним. Она швырнула на стол газету, где красовалась репродукция «Трех граций», и бросила рулон.
— Спасибо за подарок, мерзавец! Теперь я понимаю, с какими друзьями ты пьянствовал всю ночь!
В дверях появился Вольнов:
— Я не вовремя?
— Извините, Пал Иваныч, мелочи. Семейные дела, которые пытаются обнародовать. Лора, я на работе. Перед тобой генеральный директор холдинга Павел Иванович Вольнов. У нас важные дела.
— Ничего! Я подожду!
Она уселась в кресло и закинула ногу на ногу. Вольнов улыбнулся:
— Не беспокойтесь, уважаемая. Как только Олег сдаст вечерний выпуск, он поедет домой. Утренний выпуск проведет его помощник.
Лора промолчала.
— Я принес тебе фотографии ключей. Выбери подходящую. Нам осталось найти квартиру, к которой эти ключики подойдут, и тогда вопрос будет закрыт.
— Обязательно.
— Я еще зайду. А что в рулоне?
— Ерунда. Не стоит внимания.
Как только Вольнов вышел, Олег схватил со стола рулон, открыл дверь подсобки, где проходила труба мусоропровода, откинул крышку и выбросил картину.
— Что ты сделал, идиот!
— Избавился от улики. Меня хотят подставить?
— А блондинка сахарная? Ее нет и не было? Она растаяла! Так?
— Блондинка была, но между нами ничего…
— Это с твоим-то темпераментом? Ты на каждую юбку оглядываешься.
— Если она сшита со вкусом. Лора заплакала:
— У тебя нет сердца.
— Не преувеличивай, дома лежат рентгеновские снимки.
— Бабник!
— Отложим скандал на сутки. Почему ты не в Париже?
— Я тебя не дождалась в аэропорту и поехала на дачу. Сегодня решила вернуться и в электричке купила твою газету.
— Вот именно. Мою. И ты думаешь, я сам на себя строчил донос? Потому и вернулся, чтобы остановить произвол.
— Остановил?
— Машина запущена на полный ход. Одному мне не справиться. Дверь была открыта, когда ты вернулась домой?
— Заперта.
— Значит, ключи уже кто-то примерил, теперь не отвертишься.
— Ты можешь изъясняться по-человечески?
— Нет.
Зазвонил мобильный телефон.
— Вербицкий на связи. Дело твое дрянь, Олег.
— Ты таксиста видел?
— Да. Он привез меня к тебе домой, но дверь заперта.
— Ломай! Диск должен иметь важное значение, если не ключевое.
— Не беспокойся, откроем. Вопрос на засыпку: у женщины, по всем описаниям, был рубиновый гарнитур, мы нашли только серьги. Где остальное?
— Кроме Цимбала, взять никто не мог. У меня есть веская улика, но она одна против сотни. Вся надежда на диск. Постарайся, Илюша, меня обложили со всех сторон!
— Делаю, что могу. Вербицкий положил трубку.
В кабинет вошла секретарша. Не замечая Лору, она доложила:
— Вечерний выпуск готов. Нужны снимки. Олег кивнул на стол, где лежали фотографии.