Загляни в свое сердце
Шрифт:
–Хорошо. Точно, так точно. Утром я позавтракал, позвонил Бегу и сказал, что приду к нему – он мастерит кухонный гарнитур, и я помогаю ему. Я согласился помогать, потому что мне предстояло весь день маяться бездельем, а так хоть какое-то полезное мне применение. В одиннадцать утра я был уже там – он отсюда близко живёт, три остановки, пешком идти пятнадцать минут. Туда же пришел Левин. Там мы были целый день и обедали там.
–Кто-нибудь видел вас у Бега, кроме него и Левина?
–Видели. Соседка Бега заходила попросить у него стиральную машинку, но он отказал. У него машинка
–Во сколько она заходила?
–В полдень. А в пять вечера пришла мама Бега и мы с Левиным ушли.
Я пришел домой. Дед уже был здесь и бабуля, и всё уже было перевёрнуто.
–Понятно.
Катя тяжело вздохнула.
–А Тёме вашему вы уже звонили, говорили о краже?
–Нет. Дед никому не велел ничего говорить, а сегодня с утра пошёл к Панину.
–Ясно… Больше к вам вопросов у меня нет.
–Скажите Панину, чтобы он ко мне не придирался. Не я взял ту чертову книгу! Знал бы, что так повернётся, не привозил её из Бийска.
Вернувшись в управление, Катя с Паниным, отложив все текущие расследования, занялись анализом собранных данных. Из обнаруженных в квартире дяди Вани отпечатков индетефицировали отпечатки самого дяди Вани, бабули, Андрея, Панина, её – Кати, и, почему-то, Обухова. Панин, рассерженно, выбросил образцы Обуховских отпечатков в урну.
–Достал он меня своими дурацкими шутками.
–Злишься, что Обухов соблазнил Ленку Конкурову из адресного? Ты всё вздыхал, соплями шмыгал – рестораны, походы в кино, букеты. А Сашка, без лишней романтики, прижал её в кабинете и, как вы, мужики, выражаетесь – присунул. Все довольны – Конкурова, Обухов.
–Я здесь причём? – на Панина было жалко смотреть, но Катя добивала его до конца. Согнула ручки «лапками суслика» и, подёргав ими, глядя поверх головы Панина, продолжила убивать начальника ледяным голосом:
–Ах, Лена, Лена! А Обухов раз и, в постель твою Лену!
После такого наезда уместно было ожидать от любого мужчины взрыва эмоций, резкой истерики и разрыва дружеских отношений навсегда, но Катя знала Панина, знала, что он выдержит такой «удар», ещё и спасибо скажет. Так и вышло.
Панин задумался, постукал ногтём в стекло окна, потом обернулся и с сожалением согласился:
–Да, Сашка баб окручивает по первому классу! Мне такого не дано.
Посмотрев на довольное лицо Кати, вдруг возмутился:
–Ты чего злорадствуешь?! Тоже мне, товарищ…
Катя показательно– смиренно потупила взор.
Панин, хлопнув себя по руке листом с результатами детелоскопии, возмутился, но, уже наиграно:
–Не успокоишься – уволю!
–Я успокоилась, – Катя хрюкнула. Смех так и рвался наружу –представила «опущенного» Панина у постельки любовников. Обухов при этом, выставив из-под укрытого в шелковый пододеяльник одеяла, волосатую ногу, поковырялся мизинцем у себя в носу, и достав козюльку, запустил ей в побеждённого соперника.
–Что опять? – Панин уже не шутил.
Катя, помахав ладонью, успокоилась:
–Всё.
–Итак, у нас в наличии, кроме установленных, есть ещё неопознанные отпечатки. Отпечатки пяти человек.
–Петя, а точно мы ищём «Судьбу»? Ты реально в неё веришь, в эту книгу? Как говорил внук дяди Вани – в ней весь сценарий? И что, там описано, что такого-то числа, во столько-то часов и минут по всемирному времени, некий командир, одной из четырнадцати ядерных подводных лодок класса «Огайо», по сугубо личным причинам повернёт ключ? А после уже будет не важно?
–О чём ты?
–Эта книга важна чем? Своей антикварностью или своей информацией? Она дорого стоит из-за чего?
–Ты же не веришь в её информацию!
–А ты веришь? Не пыли мне на уши!
–Книга цена своей древностью… Катя, надо просто помочь дяде Ване.
Катя показала, что поверила в искренность Панина. Он секунду изучал её умное лицо, удовлетворенно вздохнул и, воззрившись в информацию на листах, продолжил свою мысль:
–Итак, про отпечатки, которых мы ещё не опознали. Если представить, что четверо – это Артём, его жена Ксения, Бег и Левин, то кто пятый?
Задребезжал телефон. Панин поднял трубку. Выслушав короткое сообщение, досадуя, он опустил трубку на аппарат.
–Начальство вызывает. Будут накручивать. Слушай, Катюша, бери-ка ты эту кражу на свой особый контроль и поработай над ней. А я разберусь с официальными делами.
Всучив Кате листки с фамилиями и отпечатками пальцев, Панин стремительно ушел, оставив дверь кабинета нараспашку.
Катя подумала, что Панин – хитрый подлец, но злости к начальнику не возникло и, не испытывая никаких эмоций, она прошлась взглядом по фамилиям. Мысли шли своим чередом. Интересное дело выходило с этой кражей. Замок был открыт ключом хозяев – в забывчивость бабули как-то не верилось. Получалось следующее: упёрли книги (и одну, и вторую) с целью продажи. Сделали это или внук Андрей, или внук Артём. В это она могла поверить, в другое – нет.
Она написала на листке крупно «Артём» и приплюсовала «Ксения». Жёнушка, волей-неволей, должна была быть в курсе. Хотя, не обязательно. Часто бывает, прожив бок о бок долгие годы, супруги до конца не знаю друг друга… Затем Катя написала чуть ниже имя «Андрей» и приплюсовала к нему фамилии его друзей: «Бег» и «Левин». Это возможные исполнители. А заказчики? В первую очередь, мэр города Сергеев, во вторую – мэр Арска Юдин. Чуть в стороне, после мучительного размышления, Катя вывела фамилию «Бесцов». Она ведь Семёна совсем не знала, а, по словам Панина, он тоже был коллекционером старинных фолиантов, чтобы нравиться своему боссу Сергееву. Бесцов мог быть или посредником между внуками и Сергеевым, или самостоятельным организатором кражи, опять же, для доставки книг Сергееву. Тогда получалось, что внуки к краже были не причастны.