Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?
Шрифт:
– Ты можешь сосчитать круги, когда мчишься по трассе? – спросил Рокки, пытаясь осадить Джерри. Я понимал, что это у него не получится, да и ни у кого бы не получилось.
– Нет, не могу, – признал Джерри. – Но знаю, что мы не уходили в бокс, а Мери ушла. Мы опережали Ви и Мери со старта и закончили раньше их…
– Что вы на это скажете? – спросил Рокки типа, стоявшего рядом. – За этой парой ведь наблюдали вы?
– Дружище, вы ошибаетесь, – заявил тот Джерри. – Я следил за вами очень внимательно.
– Тогда очень жаль, парень, – вмешался Сокс Дональд, протолкавшись сквозь кучку арбитров, – видимо, ты ошибся.
– Ни черта я не ошибся, просто вы все подстроили, – заявил Джерри. – И не морочьте мне голову. Ясно ведь, если бы сегодня отпали Ви и Мери, погорела бы завтрашняя свадьба…
– А ну потише… – бросил Сокс – И марш в раздевалку.
– Ну ладно, – буркнул Джерри и шагнул к арбитру, который судил его и Веру во время дерби. – Сколько тебе Сокс за это дал?
– Я не понимаю, о чем…
Джерри развернулся и двинул ему в зубы так, что тот рухнул на пол как подкошенный. Сокс подскочил к Джерри, начал на него орать, испепеляя взглядом и держа руку в заднем кармане.
– Только достань свою дубинку, – осадил его Джерри, – я тебя ей подавиться заставлю, в глотку тебе ее заколочу.
И ушел, пересек всю площадку и скрылся в раздевалке. Зрители повскакивали с мест и возбужденно загудели, пытаясь понять, в чем дело.
– Иди переоденься, – сказал я Глории.
12
Целый день Глория пребывала в ужасной депрессии. Я без конца спрашивал, о чем она думает.
– Ни о чем, – устало отвечала она.
Сейчас-то мне ясно, каким я был дураком. Должен был знать о чем. И вот теперь, вспоминая тот последний вечер, не понимаю, как я мог быть таким дураком. Но тогда, в те дни, я многого не понимал…
Судья там, наверху, все говорит, говорит, но его слова проходят сквозь меня, как его взгляд сквозь стекла очков, проходят насквозь и исчезают без следа еще до того, как последует новый взгляд и раздастся новое слово.
Мои уши и мой мозг так же не воспринимают речь судьи, как не задерживают его взгляд сверкающие стекла.
Я слышу его руками, ногами, всем телом, но только не ушами, не мозгом. Ушами я слышу газетчика с улицы, как тот выкрикивает что-то про короля Александра, слышу грохот трамваев, рев автомобилей, слышу предостерегающие сигналы уличных семафоров; а в зале суда я слышу, как люди дышат и шаркают ногами, слышу, как поскрипывают деревянные скамьи, как кто-то тихонько сплевывает в плевательницу. Все это я слышу ушами и мозгом, но судью я слышу только телом.
Если когда-нибудь вам придется слушать судью, говорящего то, что этот говорил мне, вы поймете, что я имею в виду.
А ведь в тот день у Глории вообще не было поводов для депрессии. С самого утра приходили и уходили толпы людей, в зале уже к полудню было битком, а перед свадьбой оставалось совсем немного пустых мест, и те в основном заказанные. Зал был украшен таким количеством флажков и красно-сине-белых лент, что, казалось, в любую минуту может прогреметь салют и оркестр заиграет национальный гимн. Тот день преподнес нам множество сюрпризов: то дизайнеры занялись интерьером, то мы репетировали свадьбу, то поползли слухи, что активистки из Лиги матерей хотят поджечь зал, и к тому же фирма «Пиво “Джонатан”» прислала нам с Глорией два полных комплекта одежды.
Дa, поводов для депрессии у Глории просто не было, тем не менее ей в тот день было хуже, чем когда-либо.
– Эй, парень! – окликнули меня из одной ложи. Человека этого я никогда не видел, но он замахал рукой, подзывая меня.
«Долго ты тут не просидишь, – мысленно сказал ему я. – На этом месте всегда сидит миссис Лейден. Когда она появится, придется тебе убраться».
– Вы из пары номер двадцать два? – спросил он.
– Точно.
– А где ваша партнерша?
– Вон там, – ответил я и показал рукой в сторону сцены, где Глория стояла с другими девушками.
– Позовите ее. Я хочу с ней познакомиться.
– Нет проблем, – сказал я и отправился за Глорией.
«Кто, черт возьми, это может быть?» – спрашивал я себя.
– Там какой-то тип хочет с тобой познакомиться, – сказал я Глории.
– Меня никакие знакомства не интересуют.
– Он вполне приличный мужчина. Отлично одет. Солидно выглядит.
– Да плевать мне, как он выглядит.
– Что если он какой-нибудь продюсер? – спросил я. – Может, он на тебя глаз положил. Может, это твой шанс.
– Иди ты подальше с такими шансами.
– Ну же, – настаивал я. – Он ждет.
Наконец она все-таки пошла.
– Эти киношники такая тоска, – бурчала она на ходу. – Вечно приходится знакомиться с людьми, с которыми не хочется знакомиться, и улыбаться тем, на кого глаза бы не глядели. Как я рада, что с этим уже покончено.
– Опять ты за свое, – сказал я, пытаясь хоть как-то поднять ей настроение.
Тогда я не придал значения последней реплике, но теперь мне ясно, что в ее словах именно это было самым главным.
– Вот она, – сказал я тому человеку.
– Вы что, не знаете, кто я? – спросил он.
– Нет, откуда…
– Моя фамилия Максвелл, – представился он. – Я – шеф рекламного отдела компании «Пиво „Джонатан”».
– Очень приятно, мистер Максвелл. – Я протянул ему руку. – Это моя партнерша Глория Битти. Хочу поблагодарить вас за покровительство.
– Меня не благодарите, – отмахнулся он. – Поблагодарите миссис Лейден. Это она меня уговорила. Вы получили сегодня подарки?
– Да, получили, и они оказались очень кстати. Нам уже давно пора было обновить одежду. На таких марафонах она просто горит… Вы тут уже когда-нибудь были?