Заговор Алого Первоцвета

Хоук Саймон

Он потерял счет времени. День близился к концу, и по нарастающему потоку прохожих он понял, что кровавые празднества на сегодня закончились, и начался массовый исход с площади. Впрочем, развлечения на этом не прекратились. Скоро должно было начаться представление другого рода, возможно, не столь драматичное, но не менее значимое для участников. Он угодил в человеческий поток, который вынес его, словно попавший в течение корабль, к Западной баррикаде. Там дородный сержант Революционной армии Бибо руководил вечерним шоу.

Каждый день, начиная с обеда и до момента, когда ворота закрывались на ночь, здесь выстраивалась вереница рыночных повозок, направляющихся на пригородные фермы. Каждый день отчаявшиеся аристократы, бежавшие из своих

домов, чтобы спрятаться в каком-нибудь уголке города, пытались вырваться из Парижа, чтобы спастись от гнева Республики. Стремясь вырваться из тисков Комитета общественной безопасности и кровожадного общественного обвинителя, гражданина Фукье-Тенвиля, они пытались тайком проскользнуть мимо бдительных солдат, таких как сержант Бибо, и бежать из страны, чтобы найти убежище в Англии, Австрии или Пруссии. Их жалкие ухищрения редко срабатывали. Хотя они пытались выдавать себя за нищих, торговцев, крестьян, мужчин, переодетых женщинами, и женщин, переодетых мужчинами, отсутствие опыта в подобных уловках неизменно приводило к их задержанию. Их брали под стражу и отправляли в тюрьму, где они дожидались своей явки к прокурору, за которой без исключений следовала унизительная поездка по улицам Парижа в двухколесной повозке и короткая прогулка вверх по деревянным ступенькам в объятья Madame la Guillotine. Для некогда гордых аристократов, пытавшихся улизнуть через городские ворота, это была последняя, отчаянная азартная авантюра. Для граждан Республики, толпившихся у баррикады, чтобы понаблюдать за их потугами, это была упоительная игра.

Сержант Бибо был любимцем толпы. Исполнение своих обязанностей у городских ворот он превратил в отыгрыш роли в некой жуткой театральной пьесе, исполняемую им с особым пафосом. Будучи чрезвычайно наблюдательным и зная в лицо многих аристократов, Бибо гордился тем, что лично отправил на гильотину более пятидесяти роялистов. Он наслаждался вниманием зрителей и подыгрывал аудитории, проводя свои осмотры перед тем, как пропустить людей через ворота. У этого шоумена было садистское чувство юмора. Обнаружив замаскированного аристократишку, он растягивал процесс, играя со своей жертвой, позволяя тому думать, что он вот-вот проскочит, прежде чем разбить все его надежды вычурным разоблачением. Толпа с восторгом ловила каждую деталь. Иногда, пребывая в особо игривом настроении, сержант Бибо и в самом деле выпускал аристократишку наружу, давая ему короткую фору, прежде чем послать людей, чтобы те поймали и загнали его обратно с пинками и криками через городские ворота и к его гибели. В таких случаях толпа всегда бурно выражала одобрение, а он мог забраться на свою неизменную бочку из-под вина, снять шляпу и отвешивать поклоны.

Каждую ночь после закрытия ворот сержант Бибо оставался курить свою глиняную трубку и пить вино, которое ему приносили поклонники, охотно потчуя их анекдотами, касающимися его выдающейся карьеры. Особенно он любил рассказывать им историю того дня, когда гражданин Дантон лично пришел посмотреть, как он исполняет свои обязанности. В тот день он разоблачил шесть ci-devant аристократов, и министр юстиции лично похвалил его за усердие, с которым он служил народу.

Увлекаемого толпой Кордерро вынесло к Западной баррикаде, где уже собралась большая толпа, чтобы посмотреть, как сержант Бибо дает свой спектакль. Большой, плотного телосложения мужчина с раскрасневшимся лицом и щетинистыми усами, Бибо был втиснут в плохо сидящую форму, словно десять фунтов муки упаковали в пятифунтовый мешок. Длинная вереница тележек и пешеходов уже была выстроена в очередь, придерживаемую людьми Бибо до того момента, когда соберется аудитория подходящего размера. Воздух был пропитан замечательным ощущением товарищества и предвкушением, когда сержант Бибо шел к своему посту, останавливаясь, чтобы обменяться любезностями с некоторыми своими постоянными фанатами, получить хлопок по спине и, как он надеялся, оказаться объектом восхищения молодых женщин из толпы, которых он встречал театральными подмигиваниями и воздушными поцелуями. Кордерро думал, что его сейчас стошнит. Он чувствовал, что все внутри его сжалось, и его пробил холодный пот. Он посмотрел вниз на свои руки и увидел, что они дрожат.

К сержанту Бибо начали подводить людей, по очереди, чтобы он мог их проверить и пропустить. Люди из толпы орали подбадривающие клики и предположения.

– Вон тот! Эта борода выглядит фальшивой! Попробуй ее хорошенько дернуть, сержант Бибо!

– Почему ты сам не подойдешь и не дернешь ее, ты, жалкий роялистский сукин сын! – прокричал обладатель бороды, дюжий фермер.

– Я сделаю больше, чем дерну твою фальшивую бороду, ублюдок! – закричал первый человек, выскочив вперед и пытаясь забраться на телегу только для того, чтобы солдаты Бибо в последний момент оттащили его оттуда.

– Тихо, гражданин! – прокричал сержант Бибо, мелодраматично поднимая руку. – Мигом все уладим! Повернувшись к фермеру, сержант Бибо приятно улыбнулся, пожелал ему хорошего дня и попросил простить рвение доброго гражданина, который всего лишь беспокоился о том, чтобы ci-devant аристократы предстали перед судом. – Чисто для проформы, – сказал сержант Бибо, – не согласитесь ли вы показать мне свои руки?

Фермер вздохнул и протянул руки, повернув их ладонями вверх.

– Merci, – сказал сержант Бибо. – Это огрубевшие, мозолистые руки работающего человека, – сказал он толпе. – Ни у кого из аристокрашек не было бы таких рук. А борода, похоже, вполне настоящая, – добавил он для убедительности. – Более того, она просто шикарная!

Он шлепнул ухмыляющегося фермера по спине и пропустил его под аплодисменты толпы. Бибо продолжил пристально проверять всех, кто хотел выйти через ворота, устраивая из процесса шоу и стремясь развлечь тех, кого он досматривал, а также людей в толпе.

Следующей подъехала большая и тяжелая повозка, заполненная бочками с вином, и Бибо разыграл целую сцену, открыв каждую бочку и убедившись, что внутри никто не затаился. В результате спрятавшихся аристократов обнаружено не было, и Бибо пропустил повозку. Еще нескольким он разрешил проехать после самого беглого осмотра, так как знал возниц, которые регулярно проезжали через его ворота дважды в день по дороге в город и обратно. Подспудная враждебность прокатилась по толпе, когда к посту сержанта Бибо подкатил элегантный экипаж.

Конечно же, ни один аристократ не был бы настолько глуп, чтобы попытаться покинуть Париж с подобным вызовом. Несколько человек в толпе, находящихся достаточно близко, чтобы заглянуть внутрь кареты, узнали одного из пассажиров, и среди черни мгновенно прошел слух о том, что внутри находится не человек, над которым можно поиздеваться, но очень красивая и знаменитая Маргерит Сен-Жюст, прославленная актриса Com'edie Francais, чей брат, Арман Сен-Жюст, был ведущей фигурой революции и членом Комитета общественной безопасности.

Совсем недавно citoyenne Сен-Жюст произвела небольшой фурор, выйдя замуж за богатого английского баронета, сэра Перси Блейкни, став, таким образом, леди Блейкни, но никто не мог обвинить ее в том, что она аристократка, а тем более роялистка. Популярная актриса была хорошо известна как ярая республиканка и сторонница равенства прав при рождении. «Неравенство в судьбе, – любила она говорить, – просто несчастная случайность. Единственное неравенство, которое я признаю и допускаю, это неравенство талантов». Благодаря этому убеждению, ее очаровательный салон на Rue Richelieu был наполнен оригинальностью и интеллектом, остроумием и блеском. Она развлекала представителей театральной профессии, известных писателей и знаменитых philosophes, а иногда и высокопоставленных иностранцев, так она и познакомилась с сэром Перси Блейкни.