Заговор генералов
Шрифт:
Антон напряг все внимание.
– К первому являются те, у кого фамилии от "а" до "з", ко второму - от "и" до "п", к третьему остальные, до конца алфавита.
– Безусловно, все, о чем здесь говорилось, держать в абсолютной тайне, - заключил Новосильцов.
– Мы долж~ ны ошарашить большевиков неожиданным ударом. Желаю хорошего отдыха до утра, господа!
Поднес к глазам листок, который отложил ранее:
– Поручик Путко!
– Здесь!
– отозвался, весь напрягаясь, Антон.
– Вас прошу следовать за мной.
Антон
"Дать ему под дых и скрыться?.. Смысл?.. Сообщить нашим адреса и новые сведения нужно во что бы то ни стало. Но добраться на попутных поездах раньше "испытателей" не успею... Да и вокруг города, и на всех дорогах заслоны..." Он решил открыто рисковать только в самом крайнем случае.
У автомобиля их поджидали еще двое офицеров. Настроение у всех благодушное. "Нет, не раскрыли... Тут что-то иное..." Вскоре вернулись полковник со своим сопровождающим и с ними еще двое. Через несколько минут машина остановилась перед губернаторским дворцом.
Новосильцов плотно притворил дверь своего кабинета.
– На вас, господа, как на наиболее проверенных и надежных, возложена особая миссия... Соответственно вы будете и особо отмечены: и чином и наградой.
Кабинет был освещен ярко, разноцветные блики щедро рассыпались по выпуклостям головы полковника. Но выражение глаз, глубоко утонувших под надбровными дугами, Антон уловить все равно не смог.
– По прибытии в Петроград вам надлежит, переодевшись в солдатское или рабочее обмундирование, побудить чернь на заводах и в казармах столичного гарнизона к уличным выступлениям и организовать беспорядки. Непременно с кровью.
– В слове "кровь" звук "р" прозвучал раскатисто.
– Явитесь вы не по указанным адресам, а в гостиницу "Астория". Второй этаж, все номера левого крыла: от девятнадцатого по тридцать пятый. Выезжаете сегодня рейсовым курьерским.
– Почему именно нам оказана такая честь?
– не удержался Антон.
– На каждого из вас мы располагаем рекомендациями от особо доверенных лиц, - ответил полковник.
"Вот как далеко простираются ваши заботы, милый Павел Николаевич!.. усмехнулся про себя Путко.
– Ну что ж, профессор, вы и вправду обхаживали меня не зря..."
До отхода курьерского у него еще оставалось немного времени. Надо было во что бы то ни стало повидать Петра. Антон поспешил в казармы Георгиевского полка.
На плацу солдаты упражнялись в метании деревянных болванок-гранат. В большинстве это были бородачи среднего, за сорок, возраста - умелые и степенные, без новобранческой резвости. Приветствовали с достоинством, выставляя грудь в медалях и крестах. Наконец Путко увидел своего фейерверкера. Кастрюлин был в поту.
– Ну, скажу, удружили - отдали под барабан!
– он тяжело перевел дух. Тут служи - не тужи!
– Иди прямо, гляди браво!
– рассмеялся Антон.
– Ничего, выдюжишь, это еще семечки!
– Но шутить было некогда, да и настроение не то. Отвлек Петра в сторону, пересказал все, что узнал за минувшие ночь и утро.
– Вот такая каша заваривается, товарищ Петр, успевай расхлебывать. Я предупрежу наших в Питере. А у тебя задача посложней. На пополнение георгиевских кавалеров затребовали не зря - хотят наверняка использовать как ударную силу. Отвести удар - вот твоя партийная задача.
Он положил руку на плечо Петра, посмотрел ему в лицо:
– Ты ни за что не должен допустить, чтобы полк выступил против революции. Как ты это сделаешь - не знаю. Но должен сделать.
Почувствовал, как затвердели под его пальцами мускулы на плече товарища.
– Как сделать?
– повторил Антон.
– Прикинь, на кого сможешь опереться, - не все тут служаки. Продумай, что должен будешь сказать, когда придет час, - в голосе его была тревога, и он не скрывал ее.
– Теперь учить мне тебя нечего. Ты настоящий большевик. Ну, давай руку!.. Солдатам положено умирать в поле, а не в яме.
Через час поезд уже вез его на север, в столицу. Офицерам-провокаторам были предоставлены места в разных вагонах в первом классе. Попутчиком Антона оказался чернобородый, с обритой головой мужчина средних лет. Он то молча, нахохлившись, забивался в угол, то вскакивал, всплескивая руками и бормоча: "О господи, господи, грехи наши тяжкие!..", то вдруг начинал напевать, притоптывая штиблетами.
Попутчик показался Антону весьма странным. К тому же у Путко хватало своих дум, поэтому в общение с чернобородым незнакомцем он не вступал.
2
Завойко заехал в гостиницу "Днепр", где остановился Львов, уже через час после возвращения из Новочеркасска в Могилев. Корнилов сразу же передал ему суть вчерашней беседы с визитером Керенского. Теперь ординарец пригласил Владимира Николаевича вместе отобедать. Был он оживлен, розовощек, возбужден до крайности.
В ресторане за столом положил перед собой лист:
– Давайте прикинем состав будущего правительства. Львов оторопел. Завойко же с такой легкостью, как будто подбирать министров для него было так же привычно, как блюда меню, начал выписывать на листе в столбик:
– Лавр Георгиевич, безусловно, во главе. Керенского можно пока оставить товарищем премьер-министра... Портфели военного и морского?.. На выбор имеются четверо претендентов: Савинков, Лукомский, Алексеев и адмирал Колчак... Внутренние дела отдадим Филоненко... Торговлю и промышленность отдадим Москве, скажем Третьякову. Что дадим Милюкову?.. Может быть, земледелие? А финансы? Лучше, чем Родзянко, не найти. Да откажется он, шельма: любит быть в сторонке... Боюсь, придется мне...
В списке появился и министр по делам вероисповеданий. Но Завойко вписал неожиданно для Владимира Николаевича не его фамилию, а некоего Карташева. Львов обиженно заметил: