Заговор генералов
Шрифт:
– Значит, утром будем очередные трупы считать, – беспечно заметил Турецкий.
– Это ужасно… – мрачно изрек собеседник. – Не страна, а какая-то скотобойня…
Турецкий теперь не удивился, когда прямо перед его носом на красный свет, будто огромные крысы, едва слышно шурша, пронеслись три длинных, приземистых автомобиля.
– Премного благодарен, Сергей Никитович, – сказал он, и собеседник его не поправил. Значит, ни то ни другое, и тому абсолютно все равно, поскольку истинным именем называться он не собирался. – Ловко! Как же это вам удается за всем
– Ну что ж, – собеседник был заметно польщен, – тут вы, можно сказать, прямо в десятку. Гляжу на вас через спутник. Ну а связь осуществляем… У вас же сотовый. Какая тут тайна!
– Однако я помню, что никому не давал своего номера. Да и машина у меня обычно заперта. И под охраной.
– Александр Борисович, мы же взрослые люди! Это ведь загадки для пионеров…
«Уже немолод, поскольку помнит. Даже я бы так не сказал…»
– Ну а вы… вы теперь можете прибавить скорость – впереди все пока свободно, аж до Пречистенских ворот.
«А вот топография у него новая… Я бы сказал: до Кропоткинской…»
– Благодарю. Вы позволите еще вопрос, Сергей Никитович?
– Да-да, разумеется, – терпеливо ответил странный собеседник.
– Я все как-то не могу усечь, какая нужда заставила вас позвонить мне в машину в середине ночи. Другого времени не было? Или так оказался живуч сталинский синдром – посреди ночи интересоваться мнением народа? Весь вечер я провел в рабочем кабинете. Могли бы позвонить и туда, так я понимаю? Вам, должно быть, все уже известно? Так вот вопрос: неужели вы ждали этот момент, чтобы позаботиться обо мне и помочь избежать неприятностей от встречи с «братками»? Да, впрочем, вряд ли я им нужен.
– Насчет последнего, – собеседник сдержанно хмыкнул, – сильно сомневаюсь. Просто они не знали, кто едет в красном «жигуленке», а то не преминули бы, даже просто из озорства, «замочить» известного «важняка». Такие, как вы, им чрезвычайно опасны, поскольку не любите компромиссов. А живы вы и можете гордиться здоровьем, развлекаться в женском обществе, без всякой опаски навещать свою семью, отдыхающую в закрытом для посторонних санатории где-нибудь в домодедовской глубинке, по той простой причине, что нужны… да нет, просто необходимы – не сочтите за лесть – не только своему не всегда законопослушному начальству, а собственно государству, России. Понимаете?
– Вы говорите с таким внутренним убеждением, что я с неподдельным интересом и даже отчасти изумлением наблюдаю, как расту над собой. Но кто в данный момент, позволительно спросить, представляет наше государство? Надо полагать, вы?
– И я тоже. Но не будем отвлекаться. Вы задали не один, а несколько вопросов, каждый из которых должен иметь ответ. Если не возражаете?
– Да, разумеется! – Турецкого начала забавлять некая церемонность этой странной, мягко говоря, беседы посреди ночи и посреди ночной Москвы.
– Итак, вас интересует причина позднего – или слишком раннего, как пожелаете, – звонка. Причина – вы сами. Если бы вы ознакомились с предоставленными вам
– Вы хорошо информированы.
– Да. Второй ваш вопрос: почему в машину, а не в кабинет? Знаете, Александр Борисович, тут расчет на обычную психологию. Ну, представьте себе. Вы закончили чтение, и вдруг вам звонит некто таинственный и начинает нести всякую ахинею по поводу того, как бы вас перекупить. Я нарочно огрубляю ситуацию. Ни о какой вербовке речи не идет. В нашем случае – это скорее выяснение позиций, точек зрения, убеждений, если хотите. Но никакого давления. Итак, еще не разобравшись в сути проблемы, но будучи человеком кристальной честности… не перебивайте, пожалуйста. – Он, вероятно, услышал, учуял, что Турецкий едва удержался от иронической реплики. – Так вот, как бы вы поступили? Да просто бросили бы трубку. Будь вы предусмотрительнее, уже давно бы обеспечили себя записывающей приставкой к телефонному аппарату. Кстати, очень советую, полезная штука, а главное, кушать не просит, ха-ха… Но у вас ее нет. Значит, мой звонок был бы впустую. А теперь наш вариант. Мы еще толком ничем не обменялись…
«Горбачевская интонация… Нам тут подбрасывают… Мы тут обменялись… Знакомо».
– …а разговариваем спокойно, и, чувствую, у вас нет желания немедленно прервать беседу даже по причине элементарного любопытства. К примеру, вы можете слушать и старательно вычислять меня. Или ждать, когда же я подойду к главному. И не проколюсь ли я в какой-нибудь реплике, так?
– Верно, – рассмеялся Турецкий.
– Ну вот видите? – был доволен и собеседник. – Но, если вы по-прежнему не против, продолжим?
– Слушаю вас внимательно.
«Очень любопытный психолог. Может быть и велеречивым, и в жесткости не откажешь…»
– Ну а о «братках» я вам уже сказал.
«И забывчивостью не страдает. Я уже забыл, о чем говорил, а он помнит. Занимается проблемами, связанными с анализом?…»
– Перейдем наконец к главному. Итак, вы ознакомились с материалами об этих совершенно бессмысленных и безмотивных, на мой взгляд, идиотских убийствах. Ваше мнение?
– Хороший вопрос. Я бы, пожалуй, и сам не отказался получить на него немедленный ответ.
– Вы считаете логичным соединить эти дела в одном производстве?
– С тем чтобы одним махом и прекратить? Это вас интересует?
– Ну вы-то не прекратите. Вы ж не Долгачев и некоторым командам сверху предпочитаете не подчиняться. Это известно. Не стоит ловить на мякине.
– Понял вас. Значит, мой таинственный собеседник – воробей стреляный?
– Да уж есть маленько, – не без кокетства подтвердил собеседник и заурчал в коротком смешке.
– А когда, если не секрет? В девяносто первом или в девяносто третьем?