Чтение онлайн

на главную - закладки

Жанры

Заговор графа Милорадовича
Шрифт:

Но подобный прирост играл все же не решающую роль: и в пределах старой территории, какой Россия постоянно располагала в 1725–1762 гг., численность населения выросла к 1815 году до 30,5 миллионов — в два с половиной раза менее чем за век, а к 1857 году — до 48,7 млн., т. е. почти в четыре раза менее чем за полтора века. Вот этот-то фактор и остался неучтенным инициаторами введения крепостничества в России!

Крестьяне, прикрепленные к поместью, оказались для дворян совсем не такой выгодной собственностью, как могло показаться и как действительно казалось другим сословиям, домогавшимся в начале царствования Екатерины

права владеть крепостными. Тогда подобное мнение было практически всеобщим, тем более, что подушная подать, суммарно механически возрастая с ростом численности населения, стала основным средством наполнения казны. «Умножение земледельцов не только для помещиков, но и для всего государства важнейшим пунктом почитается, а к сему ничто больше не может способствовать, как благовременная женитьба молодых людей, умеренный их деревенский труд и не оскудное содержание», — писал Рычков.

Увы, помещику было хорошо лишь тогда, когда крепостных было много, а земли в их распоряжении — еще больше. Если же земли было невдосталь, то по закону крепостные садились помещику на шею — их нужно было кормить, а откуда брать средства?..

Можно было продавать людей без земли на вывоз — передавать в руки помещиков, по-пионерски осваивающих незаселенные территории на юге, отвоеванные у соседей, но власти не очень поощряли подобную торговлю. Да дело было не только во властях: в принципе легко было бы торговать «мертвыми душами», как пытался делать Чичиков, но крайне опасно отрывать живых людей от дома, от близких родственников, от родных могил и вообще от родины!

Законы — законами, но, при отсутствии согласия с мужиками, помещик вполне мог получить топором по голове, и некоторые действительно получали. В массовом же масштабе это грозило новой Пугачевщиной. Поэтому на Дон, в Сибирь и на другие окраины продолжели стремиться относительно свободные государственные крестьяне, если имели силы и средства, а также традиционные беглецы от помещиков. В Сибирь же ссылались и преступники; законопослушные же крепостные оказались неподходящим контингентом для переселений.

Владелец мог сам организовать расселение крестьян на новые земли, предварительно обзаведясь последними (путем приобретения или получив в дар от казны), но для переселения требовались опять же самостоятельные средства, имеющиеся далеко не у всех. К тому же и церкви, будучи государственными учреждениями, возникали в новых местностях со значительными задержками — это тоже порождало множество проблем.

Экономическая практика с середины ХVIII по середину ХIХ века заставила заметить и осознать важнейший фундаментальный факт, что свободные рыночные отношения крайне негативно сказываются на благополучии всех помещичьих хозяйств — как образцово-показательных колхозов, так и поместий с любыми архаичными формами эксплуатации.

До нашего времени при описании быта старой России неизменно извлекается на свет легенда, что тогда преобладающей или хотя бы широко распространенной формой экономики было натуральное хозяйство, находящееся на полном самообеспечении. Это относится как к помещичьим, так и к крестьянским хозяйствам — достаточно обратиться хотя бы к теоретическим изысканиям В.И.Ульянова (тогда еще не Ленина) в конце ХIХ века. Увы, это глупая, наглая и вредная ложь: в России, уже начиная с ХVI века, не было ни одного налогоплательщика, ведущего натуральное хозяйство.

Дело в том, что уже тогда государственный сбор

налогов был полностью и окончательно (вплоть до ранних советских времен) переведен в денежную форму. Следовательно, чтобы уплатить налоги, каждый налогоплательщик был обязан продать какой-то товар. Все налогоплательщики, таким образом, были участниками рыночной торговли.

Неважно, что при этом, после уплаты налогов, у крестьянина или даже у помещика иногда вовсе не оставалось денег для самих себя, а потому самообеспечение действительно в значительной степени осуществлялось на натуральной основе.

Неважно и то, что некоторые крестьяне вообще никогда не держали денег в руках — иногда всю свою жизнь: налоги за них уплачивали односельчане, или помещики, или какие-нибудь иные посредники (в том числе — евреи); расплату с этими кредиторами-посредниками крестьянин осуществлял отработкой, отдачей доли собственного урожая или передачей части надельной земли.

Кстати, именно эта ситуация и создавала первичные условия для концентрации деревенских капиталов в немногих руках. Именно она порождала деревенских богатеев (при удаче позже вырывавшихся из деревни и превращавшихся в капиталистов, описанных выше) и еще в ХVIII столетии возбуждала сельский антагонизм и ненависть к кулакам-мироедам.

В 1760-е годы упомянутый литератор М.Д.Чулков писал о них: «Такие сельские жители называются съедалами; имея жребий [при общинном переделе земли] прочих крестьян в своих руках, богатеют на счет их, давая им взаймы деньги, а потому запрягают их в свои работы так, как волов в плуги; и где таковых два или один, то вся деревня составлена из бедняков, а он только один между ими богатый».

«Зажиточные как собственных, так и соседних деревень крестьяне всегда имеют случай недостатками бедных довольствоваться. /…/ Богатый, ссужая бедного своим скотом, получал через то работных людей больше, чем на своем поле употреблять мог, и для того у бедного своего соседа нанимал пустую его землю за безделицу», — вторил Чулкову анонимный автор очередных Трудов Вольного Экономического Общества в 1771 году.

Пользуясь почти неограниченной властью в имениях, многие помещики пытались своими силами бороться с процессом имущественной дифференциации крестьян. В 1767 году князь М.М.Голицын прямо предписывал своему приказчику отнимать земли у деревенских богатеев для наделения ими беднейших крестьян, «дабы со временем таковые неимущие могли быть подлинные и совсем довольные крестьяне, а не гуляки». Но никакие усилия подобных «социалистов-революционеров» не могли остановить естественного хода событий.

В тридцатые-сороковые годы ХIХ века, когда в России в самом разгаре бушевала пропагандистская кампания против аморальности западных буржуазных порядков и западной буржуазии (подробнее об этом ниже), в российских деревнях ютились уже далеко не первые поколения собственных капиталистов, обладавших, нередко, весьма обширными средствами. Да что об этом говорить, если бедный и богатый крестьянин — такие же древние персонажи русских народных сказок, как царь, поп или купец!.. А Владимир Ильич лишь в своем знаменитом труде «Развитие капитализма в России» совершил великое открытие, статистически выявив классовое расслоение деревни, за что еще и подвергся критике со стороны ортодоксов-народников, не поверивших ему! Ох уж эта Россия, все-то в ней запаздывает не меньше, чем на век!..

Поделиться:
Популярные книги

Измена. Право на сына

Арская Арина
4. Измены
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Измена. Право на сына

Возвышение Меркурия. Книга 7

Кронос Александр
7. Меркурий
Фантастика:
героическая фантастика
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Возвышение Меркурия. Книга 7

Тринадцатый

NikL
1. Видящий смерть
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
6.80
рейтинг книги
Тринадцатый

Идеальный мир для Социопата 12

Сапфир Олег
12. Социопат
Фантастика:
фэнтези
постапокалипсис
рпг
7.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Социопата 12

Неудержимый. Книга XIII

Боярский Андрей
13. Неудержимый
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Неудержимый. Книга XIII

АН (цикл 11 книг)

Тарс Элиан
Аномальный наследник
Фантастика:
фэнтези
героическая фантастика
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
АН (цикл 11 книг)

Береги честь смолоду

Вяч Павел
1. Порог Хирург
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Береги честь смолоду

Сын Петра. Том 1. Бесенок

Ланцов Михаил Алексеевич
1. Сын Петра
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
6.80
рейтинг книги
Сын Петра. Том 1. Бесенок

Измена. Наследник для дракона

Солт Елена
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Измена. Наследник для дракона

Воин

Бубела Олег Николаевич
2. Совсем не герой
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
9.25
рейтинг книги
Воин

Сонный лекарь 7

Голд Джон
7. Сонный лекарь
Фантастика:
альтернативная история
аниме
5.00
рейтинг книги
Сонный лекарь 7

Измена. Жизнь заново

Верди Алиса
1. Измены
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Измена. Жизнь заново

Мастер 2

Чащин Валерий
2. Мастер
Фантастика:
фэнтези
городское фэнтези
попаданцы
технофэнтези
4.50
рейтинг книги
Мастер 2

Темный Лекарь

Токсик Саша
1. Темный Лекарь
Фантастика:
фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Темный Лекарь