Заговор невест

Хендрикс Лиза

Гнев погнал его из дому, и он пронесся через половину Деревни. И лишь тогда понял, что его последняя фраза была ложью, и пожалел о том, что не доел свой сандвич.

Но воздух был чистым, а погода теплой; он спустился с холма в центр и направился в «Нос епископа». Ростбиф Мэри Доннели почти не уступал ростбифу их кухарки.

Гнев его постепенно угасал, и ему даже удалось задуматься над словами бабушки.

Возмутительная старушка! Но беда в том, что она права. Как член семьи Ханраханов, единственный, кто интересуется компанией и способен управлять ею, он обязан

обеспечить клан наследником и своим преемником. Он и сам уже подумывал об этом.

Но он просто не готов, и у него впереди еще полно времени. Ему надо вернуться домой и поговорить с бабушкой. Она упряма, но у нее присутствует здравый смысл. Он заставит ее передумать.

Только сначала поест.

Он как раз проходил мимо небольшого магазина, где раньше размещалась лавка зеленщика, когда его внимание привлекла головка с волосами цвета шкуры его лучшего рыжего иноходца. Головка принадлежала хорошенькой молодой женщине, которая показалась Брайену знакомой, но он не мог вспомнить, где ее видел. Женщина как раз входила в магазин. Из любопытства он последовал за ней.

Она подошла к прилавкам с фруктами и овощами и начала выбирать яблоки. Брайен подумал, что это, должно быть, одна из деревенских девушек, которая за последнее время выросла и стала очень хорошенькой, судя по изгибам ее фигурки под мягкими брюками и коротким жакетом.

Черт возьми, кто она такая? Брайен гордился своей памятью на лица. Он часто называл по имени человека, с которым встречался всего один раз, причем много лет назад. То, что ему не удавалось вспомнить имя этого прелестного создания, ужасно раздражало его. Когда она выбрала яблоко и перешла к холодильнику, в котором хранилось молоко, он обогнул стеллаж с консервами, чтобы лучше ее разглядеть.

– Брайен, рад тебя видеть! – Мистер Хаггерти, менеджер магазина, отвлекся от банок с зеленым горошком и протянул ему руку.

Брайен пожал ее и задал менеджеру несколько вопросов о миссис Хаггерти и детях. Кажется, трое или четверо из них сейчас болели ветрянкой, и шуточки по поводу зуда и пятнышек отняли у него еще пару минут. К тому времени как он распрощался с Хаггерти и направился к холодильнику, девицы уже и след простыл.

А, ладно. Он не собирается бегать по магазину и искать ее. Они наверняка еще встретятся, и не один раз. Или он может спросить а ней бабушку… но это наведет ее на ложные мысли, а ей их сейчас и так хватает.

Он уже шел к выходу, когда заметил у кассы рыжие волосы. Повезло. Он быстро схватил баночку мятных конфет и проскользнул в очередь прямо за ней, опередив мужчину с кока-колой и пачкой сигарет.

За кассой стояла старшая дочь Хаггерти, и когда она закончила с молодой женщиной – ни разу не назвав ее по имени, черт возьми! – и увидела своего следующего клиента, тут же расплылась в улыбке.

– Я слышала, что вы вернулись, мистер Ханрахан. Приятно снова видеть вас.

Женщина обернулась и посмотрела на него, и он смог как следует разглядеть ее лицо. Умные зеленые глаза, полные губы, широкий рот, едва заметная россыпь веснушек на высоких скулах. Боже мой!

По ее лицу

было видно, что она его узнала, и в тот же момент Брайена осенило. Это же та проклятая телерепортерша, рыжеголовая барракуда из передачи «Ирландия на этой неделе». Она не здешняя. Она не вписывается в этот пейзаж. Вот почему он никак не мог ее узнать. Пока он искал хоть какой-нибудь выход из затруднительного положения, она улыбнулась и протянула ему руку.

– Мистер Ханрахан, я – Тара Брид О’Коннел из РТИ. Я надеялась, что случайно встречусь с вами.

Глава 4

Господи, как он красив, думала Тара, впервые получив возможность внимательно разглядеть Брайена Ханрахана. Он был гораздо красивее, чем на любой пленке или на фото, которые ей попадались, возможно, потому, что черты его лица были лишены того законченного совершенства, которое так любят камеры. Его нос слегка загибался вниз, на переносице имелся крохотный шрам, словно память о мальчишеской драке. Одна бровь была немного приподнята, как будто он постоянно чему-то удивлялся. А губы выглядели слишком полными и женственными на мужском лице. Но все вместе смотрелось хорошо. Очень хорошо. Она даже и не подозревала насколько.

Но главное, на что следовало обратить внимание, – это его глаза. Ни одна камера не способна передать такой синий цвет – их слегка бирюзовый оттенок затмевал синеву глаз бабушки. И еще камера не могла бы уловить жизнеутверждающую сексуальную притягательность, таящуюся в их глубине. Такая вспышка синевы способна заколдовать облака и заставить их спуститься с неба. Неудивительно, что все женщины от Килбули до Парижа падали к его ногам.

И подумать только, все это лишь фасад. Насколько было известно Таре, Брайен пользовался своей внешностью и обаянием, чтобы застать людей врасплох, а потом растоптать любого, кто оказывался на его пути.

Но сейчас, однако, Брайен Ханрахан явно не думал о своем обаянии. Синева его глаз обдавала ее холодом. Он подозрительно прищурился.

– Зачем вам это понадобилось? – спросил он.

Тара смутилась и опустила руку, когда поняла, что он не собирается ее пожимать, но улыбка упорно держалась на ее лице. Она тоже умела очаровывать, когда хотела добиться своего.

– Чтобы взять интервью.

– Обо всех интервью следует договариваться через мой офис в Дублине. – Он выудил из кармана несколько монет, бросил их на прилавок и прошел мимо нее. – Как репортеру вам это должно быть хорошо известно, мисс О’Коннел.

Тара подхватила свой пакет и пошла вслед за ним к выходу.

– Конечно, я знаю. Но мне не хочется получить еще одно из тех «законсервированных» интервью, которые дают ваши пиарщики.

– Я плачу им деньги, чтобы они давали эти «законсервированные» интервью.

– Правда? Ну, вам следует сказать им, чтобы они иногда переставляли пальму в кадке вправо – она у них всегда стоит слева.

Ей показалось, что он тихо рассмеялся, но не замедлил шагов, и так как ноги у него были длиннее, он быстро уходил от нее. Ей надо привлечь его внимание.