Заговор невест
Шрифт:
– Ты ведь не вернешься к фургону, правда? Они, наверное, сейчас уже заняты делом. Интересно, действительно ли они собираются заняться этим прямо в фургоне?
– Не знаю, о чем ты говоришь, – пожал плечами Финн.
– Ты знаешь. Об этих двоих. – Финн снова пожал плечами.
– Ты такой тупой? – спросила Сиобейн.
– Таре лучше надеяться на мою тупость. Если бы я не был тупым, я мог бы рассказать об этом боссу.
– За то, что она прокатилась в фургоне?
– За то, что она прокатилась в фургоне вместе с Брайеном. Она делает о нем передачу. Тебе не кажется, что она не должна спать с ним – в фургоне телекомпании или за его пределами?
Хорошенький
– В фургоне телекомпании? О чем это ты говоришь, Финн Келлехер? В последний раз я видела Тару, когда она направлялась к гостинице. Одна.
Финн подмигнул.
– Вот и умница. До встречи.
– Возможно, у реки. Я хожу ловить рыбу раза два в неделю. Рано утром.
Финн продолжал пятиться назад. Ей хочется пойти на рыбалку вместе с ним. Может быть, у нее все же нет парня среди местных холостяков. Может быть, ее интересует он. Эта мысль отрезвляюще действовала даже на человека, который за весь вечер не выпил и кружки пива. Хорошо, что у него есть фиктивная жена – она защитит его от посягательств подобных женщин. Благодарение Богу за Финна Женатого.
Он направился к гостинице, гадая, увидит ли около нее фургон, когда придет.
Фургона не было.
Брайен и Тара стояли на коленях, целовались, касались друг друга, исследовали, сбрасывая верхнюю одежду. Где-то вдалеке послышался шум мотора, он стал ближе, и на короткое мгновение Тару охватила надежда, что им придется остановиться. Они не должны этого делать, тем более в фургоне с распахнутой дверцей, – ведь вокруг ходят люди.
Эта мысль – или страх? – исчезла, когда Брайен отпустил Тару на несколько секунд, чтобы с решительным стуком захлопнуть дверцу.
Мгновенно наступила полная и желанная темнота. Звук захлопнувшейся дверцы словно дал им разрешение. Тара потянулась к Брайену в темноте и нашла его на расстоянии нескольких дюймов от себя, такого же разгоряченного и полного нетерпения, как и она сама.
Теперь им приходилось действовать на ощупь, ни один луч лунного света не проникал так далеко внутрь фургона. Они целовались, их руки порхали по их телам, знакомились с изгибами, выпуклостями, с мягкими бедрами и твердыми плечами.
И грудь, о Господи, грудь.
Ее пальцы впились в его плечи, дыхание стало неровным. Брайен нашел соски и превратил их в мягкие точки под одеждой. Он поднял ее руки к своему воротнику, потом потянулся к ее шее.
Она действовала так же быстро, как и он, и распахнула его рубашку в тот же момент, как он добрался до последней пуговки на ее рубашке. Она перестала дышать, когда он нагнул голову и стал осыпать поцелуями верхнюю часть груди над лифчиком. Затем стянул с ее плеча одну бретельку и отвел в сторону кружево.
– А-ах! – Его восклицание было скорее ощущением тепла на коже, чем звуком. Он провел языком по нежному соску. Она содрогнулась, и он повторил это, только теперь нарочито медленно. От такого сочетания трения, влаги и движущегося воздуха по телу Тары пробежали волны удовольствия. Она запустила пальцы в его волосы и притянула его к себе, вскрикнув, когда его губы впились в ее тело. Его запах – смесь лесного одеколона с табачным дымом паба – окутал ее опьяняющим вихрем.
Он не торопился, его рот доводил ее до исступления, и он получал явное удовольствие от этого процесса. Он нашел застежку на ее бюстгальтере и расстегнул его, обнажив вторую грудь, чтобы проделать с ней то же самое, исторгая из нее один стон за другим. Колени отказывались держать Тару, и она почувствовала, что еще немного – и она упадет.
Брайен оставил в покое груди Тары и прижал ее к себе, и на какое-то восхитительное мгновение они слились воедино; ее набухшие соски прижались к жестким волоскам на его груди, а потом он опустил ее на спину в узкое пространство посреди фургона. Сброшенные ими куртки образовали мягкое гнездышко среди аппаратуры, и Тара устроилась в нем. Брайен коленом высоко задрал на ней юбку и примостился у нее между бедрами. Его руки обхватили ее голову, не давая ей пошевелиться, пока он осыпал поцелуями ее лицо, глаза, щеки и уголки рта.
– Я хочу тебя, Тара, – хрипло шепнул он ей на ухо напряженным и полным желания голосом. – Ты на меня так действуешь, просто сводишь с ума. Я должен обладать тобой. Немедленно.
Теперь или никогда. Призрак отрицательного ответа возник в последнем трезвом уголке ее сознания, но он не успел окрепнуть, так как Брайен мягко лег на нее. Она чувствовала его твердую плоть под слоем разделяющей их ткани, и желание ощутить его внутри себя смело все остальные мысли.
Говорить она не могла, поэтому вместо ответа сбросила туфли и обвила ногами его ноги.
– Ах, Тара!
Охватившая его дрожь была ее личной победой, доказательством того, что она может действовать на него так же, как и он на нее. Она прижала его к себе изо всех сил, и он поцеловал ее. Его язык быстро двигался у нее во рту в знакомом, древнем как мир ритме, а потом начал прокладывать дорожку вниз. Он нашел пульс, стремительно бьющийся у основания ее горла, задержался на грудях, чем исторг у нее еще один стон, затем спустился еще ниже, к животу над линией талии. Она прикасалась к тем участкам его тела, до которых могла дотянуться, – к спине, плечам, к волосам на груди, и, наконец, он приподнялся, чтобы снять с нее последнюю одежду. Юбка, колготки, трусики – все исчезло в темноте вместе с остатками приличий, а он продолжал ласкать ее ладонями и ртом.
Потом где-то над ней он сбросил с себя одежду. Она жалела, что не может видеть его, но в то же время наслаждалась темнотой. В темноте не имело значения, что она лежит перед ним обнаженная, раздвинув ноги, влажная от желания.
О Боже, как она хочет его! Он слишком долго раздевается.
– Брайен!
Она вздрогнула, когда его руки сомкнулись на ее щиколотках.
– Ты готова для меня, правда? – прошептал он. – Я тебя не вижу, но понял по звуку твоего голоса. – Он провел ладонями вверх и вниз по ее ногам. – И по ощущению твоей кожи. – Он развел ее бедра еще больше в стороны и встал между ее коленями. Его ладони снова двинулись вверх, на этот раз до конца, пока не нашли мягкий холмик пушистых волос. Он погладил его пальцами и сделал глубокий вдох. – И по твоему запаху.
Она слегка дернулась, когда его палец скользнул в нее, а потом он дотронулся до самого чувствительного места.
– Брайен.
– Ш-ш-ш, – прошептал он и в очередной раз сменил положение. Теперь его дыхание коснулось того же места.
Она была готова к ощущению его губ, настолько готова, что испытала шок, который чуть не вернул ее к действительности. Она не должна. Не должна, но его язык двигался кругами, и она опять соскользнула туда, где были лишь они вдвоем. Вселенная сузилась до угольной черноты фургона, где все состояло из звуков, запахов и поцелуев и реальность сводилась к прикосновениям губ Брайена. Он вбирал ее в себя, подталкивал к завершению. Ее мышцы напряглись. Уже близко.