Заговор невест

Хендрикс Лиза

– Вы это сделаете? Правда?

– Правда. – Она подняла ладонь, словно приносила присягу в суде. И она не лгала – во всяком случае, в том, что касается репортажа. У нее еще останется весь отснятый материал по Брайену. И возможно, ей удастся выловить еще кое-какие сведения, пока она будет этим заниматься. – Я попрошу, чтобы мне дали женщину-оператора, и она будет на вашей стороне. Что скажете?

Женщины переглянулись. Одна за другой она начали кивать, пока не подошла очередь Эйлин. Та колебалась.

Тара выложила свой последний аргумент,

который всегда срабатывал в отдаленных деревнях.

– Эта передача принесет Килбули известность. Может, даже развернется туристический бизнес. Людям наверняка захочется посетить место, где проводился бойкот против холостяков.

– Это бы нам пригодилось, – задумчиво произнесла Мэри. – Святым угодникам известно, что у нашей деревни не так много других доходов.

Раздался шепот одобрения.

– Так мы согласны?

– Да!

– Да!

Возгласы, выражающие согласие, обошли комнату по кругу и, наконец, вернулись к центральному столу. Крисси взглянула на Сиобейн.

– Ну хорошо, – смирилась Сиобейн. – Если только нам сначала дадут посмотреть пленку.

– Что ж, тебе решать, Эйлин.

Эйлин посмотрела на подруг, на мгновение прикрыла глаза и кивнула.

– Если нам дадут посмотреть пленку!

– Значит, единогласно, – подвела итог Крисси. – Мы даем согласие на репортаж, Тара.

– А я даю вам свое слово. – Тара с победным видом подняла бокал. – За «Полуночный суд»!

– За «Полуночный суд»!

Ей понадобилось все ее красноречие, чтобы убедить продюсера прислать оператора для съемок безымянного сюжета; она не собиралась рассказывать ему о бойкоте, чтобы не пробудить его сочувствие к мужским персонажам. Однако Тара была настойчива и к тому же слегка под мухой, поэтому, несмотря на то что уже перевалило за полночь, когда она разбудила крепко спавшего Оливера, ей удалось его убедить. Оператор с видеокамерой прибудет в Килбули утром.

Она легла спать в прекрасном настроении.

Пока она спала, дождь прекратился, и на следующий день рассвет был теплым и туманным. Тара лежала в постели до начала девятого – настоящий подарок для женщины, регулярно встающей в пять утра, – а потом неспешно позавтракала в ресторане гостиницы.

Она как раз клала сахар во вторую чашку чая, когда в дверь заглянул какой-то мальчик.

– Ма послала меня сказать, что один джентльмен ждет вас в холле, мисс.

– Спасибо.

Джентльмен? Это не сулило ничего хорошего. Нахмурившись, Тара оставила свой чай и последовала за ним в вестибюль.

– Посмотрите-ка на нее! – произнес у нее за спиной знакомый голос.

Тара обернулась и увидела оператора Финна Келлехера, развалившегося в кресле с подголовником. Под глазами у него залегли темные круги, а длинные пряди каштановых волос выбивались из косички, которую он всегда носил.

Он оглядел Тару с головы до ног, словно огорченный старший брат.

– Отдохнувшая и хорошо накормленная, а я провел за рулем всю ночь и не проглотил ни крошки, кроме пакета чипсов и двух банок кока-колы. Только не говори мне, что ты вчера ночью набралась, прежде чем позвонить старику.

– Я и двух бокалов не выпила. – Ну, положим, три, но это ведь были бокалы, а не пинтовые кружки! – Не хочу тебя обидеть, но что ты здесь делаешь? Я попросила Оливера прислать на этот раз Мэв.

– Она вчера вечером попала в больницу с отравлением. Совершенно расклеилась.

– Дерьмо!

– И этого ей тоже хватает.

– Вижу, ночная езда не облагородила твое чувство юмора.

– Вас к телефону, мисс О’Коннел. – Управляющая протянула ей трубку. – Это Эйлин Макенрайт.

– Спасибо. – Тара повернулась к Финну. – Сходи позавтракай, пока я поговорю.

Она попросила переключить звонок на внутренний телефон в угловой нише, подождала, когда пара коммивояжеров покинет вестибюль, и только потам взяла трубку.

– Эйлин? Привет.

– Слышала, что ваш фургон прибыл, – сказала Эйлин. Никакой телеграф на планете не сравнится в скорости с женским телеграфом, подумала Тара.

– Я как раз здоровалась с моим оператором. показалось, вы собирались вызвать женщину? – Она заболела. Но Финн – хороший человек. Когда я ему все объясню, он будет нем как рыба.

– Вы уверены?

– Готова поручиться собственной жизнью. Я работаю с Финном уже много лет, и он хранил все секреты, которые ему доверяли. Я точно знаю, что в прошлом году к нему в руки попал номер домашнего телефона Салмана Рушди, но мне так и не удалось выудить из него этот номер.

На линии воцарилось долгая шипящая тишина. Тара ждала одобрения Эйлин. Пусть в бойкоте принимала участие вся деревня, но в действительности это был бойкот Эйлин, и все это знали. Если она передумает насчет Тары, все пропало.

К счастью, она не передумала.

– Ладно. Пег звонила сегодня утром в поместье. Эйлис примет нас сразу после ленча.

– Она знает, о чем пойдет речь?

– Пег лишь сказала, что это имеет отношение к Брайену. Если она согласится, мы расскажем ей о вас и о вашем операторе и спросим, согласна ли она с вами побеседовать.

Это было неожиданностью.

– Спасибо.

– Не за что. Я имела в виду только разговор. Вам придется самой просить ее разрешить съемку. Я вас недостаточно хорошо знаю, чтобы рекомендовать. – Эйлин помолчала. – Но Эйлис – чудная старуха. Вы можете добиться от нее больше, чем я предполагаю.

– В любом случае спасибо, Эйлин. Вы не пожалеете.

– Поживем – увидим.

Тара вздохнула, когда в трубке раздались короткие гудки. Похоже, Эйлин не питает почтения к знаменитостям. Что ж, Таре это даже нравилось.

Оказалось, на кухне решили – и правильно, – что у Финна отличный аппетит, и соорудили ему завтрак, вдвое превосходящий размерами все, что Тара видела до сих пор. Финн с удивительной скоростью поглощал еду и не остановился, когда Тара подсела к нему.

– Итак, – произнес он, запивая кусок кровяной колбасы чаем с молоком. – Что тут у тебя за таинственный репортаж?