Заговор обезьян
Шрифт:
«Это твой! Ты поговори, поговори! — выскользнула из рук Лина. — Я сейчас, сейчас вернусь, пойду, посмотрю ещё сорочки, к синему костюму надо чуть-чуть другого тона». И, досадуя, что забыл отключить,
И незнакомый голос без представлений, приветствий и предисловий произнёс: «У вас сегодня намечается публичное мероприятие, мы не рекомендуем вам принимать в нём участие» — «Я понимаю, что нахожусь под гласным и негласным надзором полиции. Но вот что я под домашним арестом — это для меня новость!» — разозлился он. — «Нет, вы совершенно свободны и можете в любое время покинуть пределы страны, только постарайтесь сделать это без шума. И, как дорожащий свободой человек, должны понимать: устраивать какие-то торжества, встречаться с журналистами — это более чем неуместно и неблагоразумно. Постарайтесь объяснить это и другим. Завтра через адвокатов вам будут переданы наши требования и ряд условий. И вы обязаны будете соблюдать…»
Требования? Условия? Надо же, какая ненасытность! А пошли вы со своими требованиями!
Как душно! Совершенно нечем дышать! — приник он к окну. Белая рама поддалась с трудом, но когда одна створка открылась настежь, пахнуло не свежестью, только холодом и гарью, где-то близко, разогреваясь, урчали моторы. И тут на улице разом вспыхнули фонари, и только один светильник беспомощно мигал — всё не мог разжечься. Или хотел о чём-то предупредить? Он прислонился горячим лбом к синему стеклу, там внизу, у дома, были видны и желтый снег, и серые рваные полосы от колёс, и красные габаритные огни крытой машины, и темные фигуры. Человек в куртке-реглан, ходил вокруг черного фургона, другой, с большой собакой на поводке, застыл у колес. Оба были в высоких, лаково сверкающих сапогах.