Заговор против «Эврики». Брошенный портфель
Шрифт:
Гитлер был доволен. Он отпустил Шелленберга. Гиммлер остался. Им надо было обсудить тревожные сведения об очередном антифашистском заговоре.
XV
Осенние свинцовые тучи заволокли московское небо, словно над столицей собралась вся гарь войны. Город имел суровый военный облик. Над домами, причудливо раскрашенными зелеными
По Театральному проезду, лавируя среди грузовиков с военным снаряжением, автобусов с ранеными, тягачей, тащившими за собой орудия, спускалась “эмка”. На Манежной площади она свернула к Кремлю.
У здания Совнаркома из машины вышел Николай Федорович Авдеев.
В приемной на втором этаже, куда поднялся Авдеев, было пусто, рядом в кабинете шло совещание, там находился ответственный работник органов государственной безопасности генерал-майор Василий Иванович Панков. Он-то и нужен был Авдееву.
Дежурный, выслушав просьбу полковника, скрылся за тяжелой дубовой дверью и через несколько минут появился вместе с Панковым. Высокий, худой, немного сутулый генерал с тревогой посмотрел на своего помощника. Он знал, что тот не стал бы вызывать его с совещания, если бы не важное событие.
— Что стряслось, Николай Федорович? — спросил он и, показав в угол, где стояли у столика два кресла, сказал: — Пойдемте сядем.
Они уселись.
— Получены данные, что немцы готовят покушение на “Большую Тройку” во время тегеранской конференции, — доложил Николай Федорович.
Панков недавно пришел в органы госбезопасности с партийной работы. Первое время Авдеев настороженно присматривался к нему, но вскоре убедился, что Панков человек знающий и эрудированный, он быстро вошел в курс чекистской работы и заслужил доверие и уважение подчиненных. Панков сумел разобраться в их сильных и слабых сторонах, умел ценить опыт старых работников.
— Это сообщил Светлов? — спокойно спросил генерал.
— Да. Он редко пишет, но уж если пришлет весточку, то обязательно важную, — ответил Авдеев, передавая генералу донесение.
— Почему Светлов не сообщил нам раньше о засылке немцами Глушека в Иран? — спросил Панков.
— Он недавно писал, что готовится такая засылка и что все данные об агенте сообщит позже, но Довгер что-то забеспокоился, нам пришлось дать указание выходить в эфир реже, передавать только важные сообщения. В этой телеграмме о поляке он, кроме фамилии, ничего не смог сообщить. Я поручил нашим в Тегеране найти Глушека.
— Придется сейчас же после совещания доложить о заговоре. Вы не захватили с собой дела Светлова?
Авдеев вынул из портфеля папку и передал генералу.
— Надо освежить в памяти данные о нем. Там при докладе наверняка поинтересуются, что он собой представляет, — Панков вынул
— Это последняя?
— Да, Василий Иванович. Но недавно он получил чин майора.
— Отец у него погиб, по-моему, а мать умерла; другие родственники у него есть?
— В Средней Азии живут два двоюродных брата отца, в Саратове есть родственники по линии матери. Но Светлов никогда их не видел и не переписывался с ними.
— С какого года он в партии?
— Его приняли перед самым отъездом в Германию.
— Где сейчас настоящий Фридрих Шульц?
— Он с женой в Новосибирске. Работает на заводе.
Панков молча просмотрел дело и вернул его Авдееву.
— Трудно пришлось бы нам, если бы наше правительство согласилось на встречу “Большой Тройки” под Каиром или где-то поблизости от Багдада, как предлагал Рузвельт, — сказал Панков. — Там немцы запросто могли бы осуществить свой план. В Иране все-таки стоят союзные войска.
— Но откуда к немцам просочились сведения о месте созыва конференции?
Панков пожал плечами.
— Кто знает. Придется нам с вами выехать в Иран. В Тегеране надо будет встречаться со Светловым. Да и к месту событий следует быть ближе.
— Согласен.
— Давайте на этом пока и закончим, — сказал, поднимаясь, Панков. — Я доложу о полученных сведениях. Вечером встретимся, — он кивнул Авдееву и ушел на совещание.
XVI
Большая комната с трюмо, столиками, креслами напоминала вестибюль недорогой гостиницы, только письменный стол да огромный портрет шаха на стене за ним говорили, что это кабинет иранского чиновника.
В кабинет вошел полицейский полковник. Подошел к зеркалу, посмотрел на свою обрюзгшую физиономию. Нахмурившись, резко отвернулся и шагнул к окну. Лицо его моментально оживилось. По тротуару семенила крутобедрая девушка. Он проводил ее долгим взглядом и, посмотрев на впадины от каблуков, оставшиеся на асфальте, улыбнулся.
— Как следы пробежавшего джейрана, — с наслаждением произнес он и сел за письменный стол.
В дверь заглянул высокий ажан с длинным костлявым лицом.
— Кто там? — спросил полковник.
— Русский офицер господин Смирнов, — испуганно доложил ажан, словно в приемную ворвался бежавший из зверинца тигр.
Несмотря на то что Смирнов бывал здесь уже много раз, ажан никак не мог привыкнуть к его появлениям. Еще недавно за знакомство с советскими людьми сажали в тюрьму. Немало повидал ажан людей, которых арестовывали только за то, что имели родственников в Советском Союзе. А теперь вдруг вот так, запросто, приходит в полицию советский офицер.