Шрифт:
Глава 1
– Пора начинать утреннее совещание, Кэсси.
Гай Мередит бросил взгляд на Кэсси и печально улыбнулся. Он знал, так же, впрочем, как и она, что это неизбежно, но он знал и другое: сейчас ей очень не хочется входить в кабинет главного редактора.
– Давай пойду я, только придумай какую-нибудь уважительную причину, предложил он, но Кэсси покачала головой и стала методично собирать фотографии и заметки. Она не может не пойти, однако это вовсе не означает, что нужно нестись сломя голову.
– Нет, Гай, это мое дело. Хозяин ждет, так что пойду я. Отыщи фотографию общинных земель,
Начальники других отделов были уже в кабинете главного, но Кэсси умышленно не торопилась. У нее сложилось твердое убеждение, что Джордан Рис каждое утро проверял, в котором часу она пришла на работу, да и вообще видеть его было крайне неприятно. Просто в голове не укладывается, что один человек способен так все изменить. Первое время казалось, что каждый сотрудник газеты «Брэдбери хералд» готов взбунтоваться против любых его нововведений, однако сейчас эти же люди выглядели вполне умиротворенными и довольными. Только Кассандра Престон ни за что ни про что впала в немилость!
Кэсси уже довольно давно работала в прессе, начав свою журналистскую карьеру в так называемой Газетной группе Риса. Пришла она туда прямо с университетской скамьи. Хэролд Рис был замечательный человек. Он очень помог ей, поддерживая все ее начинания и внушая ей уверенность в себе. В двадцать пять она стала редактором отдела сенсационных новостей, причем прекрасным, инициативным редактором, снискавшим популярность у городских читателей, и за годы работы завела множество полезных контактов. Она всей душой любила журналистику, и голова ее вечно была полна новых увлекательных идей. Когда Хэролд Рис ушел на покой и его место занял сын, Кэсси оказалась буквально на грани нервного срыва.
Джордан Рис ничем не походил на своего отца. С первого же взгляда на него становилось ясно, этот человек не пойдет проторенным путем, просто продолжая семейную традицию. Он уже сделал себе имя, и никто не сомневался, что долго он тут не задержится. Ведь для телевизионного журналиста, работавшего за границей, сидеть в Брэдбери – смертная скука. Наверняка Группа Риса очень скоро назначит сюда нового главного редактора, а Джордан Рис вновь отправится за океан и будет слать телерепортажи из какой-нибудь горячей точки земного шара. Впрочем, пока он находился здесь, и Кэсси поневоле ежедневно с ним встречалась.
Она подошла к его кабинету, все-таки умудрившись чуточку опоздать, и он снова поймал ее на этом.
– Мисс Престон!
Джордан Рис всего-навсего назвал ее имя, а у нее уже дрожат колени. Как ему это удается? Он ведь отнюдь не рассержен! Этот человек вообще никогда не выходил из себя. Но уже в самом его голосе чувствовалась некая затаенная угроза, даже когда он просто давал ей какое-нибудь поручение. Сейчас, стоя в дверях своего кабинета, он казался слишком большим и для этого помещения, и для той работы, которую временно здесь исполнял. – Сообщите, когда будете готовы, если это вас не затруднит, – сказал он без улыбки.
На телеэкране он всегда выглядел таким красивым, таким уверенным в себе, и девушки в журналистском колледже считали его просто неотразимым. Некоторые прямо-таки гонялись за его книгами – не столько ради того, чтобы прочитать о волнующих и зачастую трагических событиях, сколько ради его фотографии на обложке.
Сама Кэсси тоже читала его книги, и временами у нее мелькала мысль, что Джордан Рис, пожалуй, человек несчастливый. Может, дело вовсе и не в том, что ему доставляет радость при всяком удобном случае выискивать у нее промахи? Другим-то, как правило, удавалось избегать его недовольства. И обращался он к ним запросто, по именам. Только ее называл не иначе как «мисс Престон»! Даже во сне она слышала его суровый голос, видела светлые, как серебристые льдинки, глаза. Он отравлял ей всю жизнь. И в дверях он стоял, несомненно, для того, чтобы перед совещанием испортить ей настроение. Она знала, что почему-то не вызывает у него симпатии, и, скорее всего, виновата в этом ее внешность. У Кэсси были решительные, искристо-карие глаза, опушенные густыми темными ресницами. Губы ее часто трогала улыбка, а в дерзком лице явно читалось нечто бунтарское. Может, именно это и не нравилось Джордану Рису? Может, он чувствовал, что не дождется от нее рабской покорности? Вдобавок он не одобрял ее манеру одеваться. Окинув быстрым недовольным взглядом короткую юбку и длинные ноги и прочтя в глазах Кэсси откровенный вызов, он посторонился и жестом пригласил ее войти.
Раньше этот кабинет принадлежал его отцу, и теперь, бывая здесь, она всякий раз оглядывала его с чувством обиды и негодования. Комната утратила свой прежний безалаберный уют. Джордан Рис переделал все по-своему. Не кабинет, а какая-то больничная палата или приемная дантиста! Кругом стерильная чистота и порядок. На полках сплошь торговые журналы и правительственные бюллетени – ничего лишнего. Растения на окнах – свежие, ярко-зеленые, не чета запыленным сухим былинкам, которые его отец вечно забывал поливать.
Картины из рыбацкой жизни тоже исчезли, и об этом она жалела больше всего. Хэролд Рис был заядлым рыболовом, настоящим фанатиком. Нередко он сидел, откинувшись на спинку стула, и мыслями уносился в мир сверкающей на солнце воды и стремительной форели; в такие мгновения он напрочь забывал о делах, но тем не менее работа шла своим чередом; и все были довольны. Все умудрялись и теперь быть довольными, все – только не она! Кэсси тряхнула головой, откидывая назад свои длинные, отливающие рыжиной локоны. Ну что ж, в крайнем случае всегда можно уйти в другую газету.
– Итак, начнем!
Джордан Рис посмотрел на часы, потом – многозначительно – на Кэсси, которая спокойно и прямо встретила его взгляд. Недалек тот день, когда она просто встанет и уйдет, не дожидаясь, пока он закончит свою тираду! Кэсси вопросительно приподняла брови, но Рис, насупившись, прошагал к своему месту и сел так, что стул угрожающе накренился назад – вот-вот упадет. Секунду-другую он продолжал сверлить ее глазами, отчего все присутствующие почувствовали себя неуютно, а Кэсси, чтобы не дать угаснуть боевому пылу, постаралась думать о другом. Каждый рабочий день превращался в сплошной поединок.
– Может быть, начнем с вас, мисс Престон? – холодно обратился к ней он. – Как обстоит дело насчет больницы?
– Идет своим чередом, – ответила Кэсси. «Дело» представляло собой самую настоящую широкую кампанию по борьбе за права. – Представители местного здравоохранения написали вчера жалобу по поводу статьи, опубликованной нами на прошлой неделе, и события продолжают развиваться. Они признают, что безобразия в гинекологическом отделении действительно имеют место, но считают, что нас это не касается!