Заговор судьбы. Трилогия
Шрифт:
Тернан скривился, в задумчивости рассматривая потолок. На первый взгляд в схеме событий двадцатилетней давности не наблюдалось никаких серьезных нестыковок. Вот только кто мог настолько умело загримироваться под слугу, что даже гувернер, видящий допущенных к принцу людей по нескольку раз на день, не заметил подмены? И в кого? В портного? Сомнительно. Слишком его хорошо знают во дворце, он постоянно на виду, его лицо примелькалось не только слугам, но и аристократам, которым он периодически что-нибудь шьет (привилегия, доступная, к сожалению, многим), и поэтому в любой момент ему могут задать весьма специфический вопрос. Слишком велик риск вызвать подозрения, заявив какой-нибудь даме, что рукава на ее платье будут такие-то, а окажется, что эта мода уже прошла, а ведь любой нормальный мужчина вполне способен совершить такую ошибку и не заметить. Ну а последствия понятны каждому, кто сталкивался хоть с одной аристократкой Империи – скандал, в который будет незамедлительно втянуто доступное ей число людей, то есть полдвора минимум. Какая уж после этого секретность, разоблачат в момент.
Значит, маскировался под кого-то из лакеев. Оперативник, убедившись в том, что в коробке больше нет ни одной исправной папки, поставил ее на пол и, оттолкнув в сторону, поднялся на ноги. Предстояло перебрать с той же тщательностью вторую, все еще гордо венчающую гору, в которую превратился разваленный им штабель ящиков, а после этого доложить о своих находках Хизе и отправляться в архив с целью выяснить, как выглядели эти злосчастные лакеи, крутившиеся в покоях наследника в тот момент. После этого он будет иметь хотя бы общее представление о разыскиваемом им человеке. Что ни говори, но при всех достижениях науки и техники очень сложно замаскировать толстяка под худого, а коротышку под высокого так, чтобы люди, хорошо их знающие, не заметили ничего странного…
ГЛАВА 22
Эра сосредоточенно отрабатывала приемы боя на пока еще непривычных для нее коротких, обоюдоострых кинжалах, краем глаза наблюдая за Сейналом, которого с большим трудом ей этим утром удалось оторвать от работы над какими-то бесконечно важными экономическими соглашениями и под предлогом продолжения знакомства с будущей невестой вытащить на прогулку в парк. Для этого ей пришлось воззвать к его чести, заявив, что она, конечно, сдержит слово и расторгнет помолвку в случае необходимости, однако если он будет полностью игнорировать существование своей будущей супруги, ему очень сложно будет узнать ее получше и научиться нормально общаться с ней, а это уже попахивает жульничеством и уклонением от выполнения взятых на себя обязательств. Ее жених счел это замечание справедливым, и вот теперь принцесса и ее будущий принц-консорт вместе проводили время на природе, при этом каждый был занят любимым делом: Эра тренировалась, стараясь понять незнакомый ей стиль боя, а Сейнал рисовал покорно сидевшего шагах в двадцати от них джакора.
Собственно, именно обещание показать эту легендарную рептилию вблизи сильно посодействовало пробуждению в душе юноши стремления к честной игре, и теперь он с восторгом разглядывал живую диковинку из сказок и древних хроник, одновременно пытаясь перенести свои впечатления на холст. Пока практически безуспешно. Принцессе удалось убедить полуразумную тварь посидеть в поле зрения человека, не нападая на него, но вот заставить ее при этом еще и неподвижно позировать, на это дипломатических талантов Эры уже не хватило, и даже взятка в виде куска реквизированного с кухни сырого мяса не помогла. Впрочем, Сейнал и так был более чем доволен достижениями своей будущей супруги и претензий по поводу чересчур активного поведения джакора не высказывал.
Принцесса приняла исходную стойку после серии ударов и выпадов, которые она старательно отрабатывала в последние двадцать минут, и беспечно поинтересовалась, решив нарушить наконец затянувшееся молчание:
– Ну и как прошла неофициальная вс-с-стреча с-с-с делегациями? – Эру действительно интересовало, как отреагировали остальные претенденты на ее руку и престол на известие, что принц-консорт уже избран и это кто-то другой. Конечно, официально о помолвке объявлено еще не было, но дипломатический этикет и простой здравый смысл требовали сообщить столь важную новость всем заинтересованным лицам заблаговременно. Во избежание со стороны проигравших скандалов, взаимных претензий и прочих действий, недопустимых на публике. Поэтому в Большом императорском кабинете собрали оставшихся на Тронном мире принцев (или как их там называли на родине), и Императрица всем разом (чтобы не тратить время, объясняя каждому по отдельности, почему именно он не подошел на роль будущего соправителя и мужа принцессы) объявила о том, что принца-консорта ее дочь выбрала, и представила им в этом качестве Сейнала. Эра от присутствия на этом малоприятном мероприятии ловко уклонилась, но из природного любопытства все-таки хотела узнать подробности. К тому же, хотя вся Галактика считала Императрицу и ее наследницу полностью лишенными какого-то бы ни было чувства юмора, у ее будущего мужа всегда получалось ее рассмешить, предложив свою трактовку произошедшего события, обычно сильно отличающуюся от официальной, но всегда более достоверную, хоть и неизменно забавно изложенную.
– Ну ничего особенно выдающегося не произошло. – Юноша отвечал, не отводя взгляда от вредного джакора, который опять умудрился поменять позу и место расположения, никак не позволяя до конца сделать хоть один хороший набросок для будущей картины. Принцесса недоверчиво фыркнула и снова принялась медленно и вдумчиво прорабатывать никак не дающиеся ей приемы (все-таки кинжалы в качестве основного оружия были для нее крайне неудобны). Сейнал улыбнулся, услышав ее фырканье, и невозмутимо продолжил: – Нет, в самом деле ничего интересного. Цаакеш, по-моему, и не понял, что вокруг него происходит, такое ощущение, будто он сильно из-за чего-то переживает. Не знаешь почему?
– Знаю. – Эра провела серию ударов и насмешливо покосилась на собеседника, демонстративно не отрывающего взгляда от холста. Было ясно – юноше очень любопытно узнать причину странного поведения царевича, но он не собирался ей этого показывать, по всей видимости, забыв о том, что она на таком близком расстоянии без особых усилий читает все его ощущения и эмоции. Или ему еще об этом не рассказали? Принцесса на всякий случай убедилась, что вокруг газона, на котором они отдыхают, никого нет. Сделать это было нетрудно: с трех сторон его окружали декоративные деревца, при всем желании неспособные стать укрытием ни для кого крупнее годовалого ребенка. С четвертой стороны границей уже довольно сильно разросшейся траве (стригли ее, лишь когда у кого-нибудь из существ, способных приказывать джакору, оказывалось достаточно свободного времени на то, чтобы провести несколько часов в парке, оберегая садовников от кровожадной твари, с удовольствием на них охотящейся) служила выложенная камнями под старину дорожка. Удостоверившись в том, что подойти незаметно к ним смог бы разве что какой-нибудь диин, Эра спокойно продолжила: – Дело в том, что мать приказала арес-с-стовать его нас-с-ставника, Шес-с-са, и поручила заботу о царевиче нашим доверенным с-с-слугам. У него на родине заговор, и мальчишку хотели убрать из очереди нас-с-следования довольно оригинальным образом. Теперь с-с-с нетерпением ждем пос-с-сланный его дедом эс-с-скорт, чтобы с-с-спровадить его домой и избавитьс-с-ся от с-с-свалившейс-с-ся на нас-с-с проблемы.
– Понятно. – Сейнал не стал уточнять подробности, прекрасно понимая, что Эра рассказала все, что могла на данный момент рассказать, не ставя под угрозу государственные интересы, и продолжил свое повествование: – Дарен, по-моему, и так все знал, по крайней мере, я не заметил, чтобы он удивился или расстроился. А вот каанский принц отличился. – Юноша невольно усмехнулся, припомнив, какая физиономия стала у этого напыщенного святоши, когда ему сообщили, кто именно станет будущим принцем-консортом Империи. – Представь себе, он осмелился при всех заявить, что ты не отдаешь отчета в своих действиях и должна быть очищена.
– Да? – Принцесса завершила серию уколов по условному противнику и повернулась к Сейналу, удивленно приподняв бровь. Пытаясь приучить человека к своей внешности, она в его присутствии время от времени открывала лицо. Результат пока еще был не очень впечатляющим – парень всего лишь перестал нервно вздрагивать каждый раз, когда видел ее без платка. – Интерес-с-сно.
Сейгал отложил кисть и, сорвав травинку, сунул ее в рот, поморщился от неожиданно горького вкуса сока, брызнувшего ему на язык, и иронично продолжил рассказ: – Так и заявил в присутствии дипломатов, членов правящих домов четырех государств и самой Императрицы, которая приходится обсуждаемой персоне матерью. Да еще предложил свои услуги в проведении необходимых мероприятий. Видела бы ты, какие лица стали у всех присутствующих!
– Предс-с-ставляю. – Эра весело зашипела, засунула кинжалы в ножны на поясе и, подойдя к Сейналу, непринужденно устроилась прямо на траве возле его складного табурета, небрежно опершись спиной на ноги юноши и демонстративно не заметив краски смущения, немедленно выступившей у него на скулах. Причину его стеснительности она уже давно отчаялась понять. – И что ему на это с-с-сказала мать?
– Знаешь, я совершенно не понимаю, откуда взялось мнение, будто твоя мать не имеет чувства юмора! Ее Величество прекрасно способна шутить! Она выразила благодарность за предложенную помощь и уверила этого святошу в том, что за тобой неплохо приглядывают и уж конечно очень тщательно и часто моют, поэтому ты достаточно чистая и в дополнительных процедурах такого рода не нуждаешься!