Заговорщик
Шрифт:
Кроме меня, в салоне находились еще человек семь, но это были малообщительные трапперы с Ганимеда, привыкшие хранить молчание в своих ледяных пустынях. Помнится, тогда я еще удивился изменению значения термина со времен Джека Лондона, когда трапперами называли охотников с капканами. Теперь же так называются искатели и ловцы астероидов и метеорных потоков, богатых полезными ископаемыми. Разговор с трапперами ограничился двумя-тремя фразами, и более решительно нечем было заняться.
От нечего делать я листал журнал, больше разглядывая картинки, чем читая. К тому же журналы, разбросанные по столикам,
Вдруг дверь распахнулась, и на пороге появился Виски. Так звали его в институте потому, что настоящее имя его было Джон Уолкер. Во время полета в его обязанности входило развлекать пассажиров беседой. Молодой юрист вошел с тем, чтобы познакомиться с новым попутчиком. Взгляд его обежал салон и вдруг замер на моем медальоне. Машинально приложив руку к груди, где у него находился точно такой же, Виски поднял глаза выше и всмотрелся в мое лицо. Чувствуя, что он никак не может меня вспомнить, я пришел ему на помощь.
– Виски!
– воскликнул я, вскакивая с кресла.
– Как дела, старина?!
– Привет!
– отозвался он, пожимая мне руку и искренне радуясь встрече.
– А я никак не рассчитывал встретить здесь кого-нибудь из наших! Ты какими судьбами? Покидаешь грозный Марс ради старушки Земли? Или тобой просто овладела тяга к странствиям?
– И то, и другое, - попытался я ответить сразу на все его вопросы и тут же выдал свой секрет.
– Вот, надумал жениться, но взять непременно землянку…
Иногда, стесняясь собственных мыслей и не зная, как примет их собеседник, мы облекаем строгую правду в шутовские одежды, чтобы сохранить за собой путь к отступлению. Впрочем, я и сам не смог бы сказать точно, чего в этом заявлении было больше - правды или шутки. Но Виски не принял ни того, ни другого.
– Брось голову дурить! Неужели молодому, дипломированному юристу, подающему надежды, нечем больше заняться?! Поверь мне, в жизни есть великое множество самых разных развлечений, и женитьба - самое скучное из них! Какая муха тебя укусила?
– Да вот…
– Ага! Захотелось иметь семейный очаг, домашний ужин и пару сопляков? Или Постоянную подружку, надежно прикованную к тебе цепями Гименея? Плюнь! Плюнь сейчас же!
– Он говорил с таким жаром и так убедительно, что мне и в самом деле захотелось плюнуть, я даже поискал глазами урну, а он тем временем продолжал: - Посмотри на меня! У меня сейчас нет никаких проблем, а полгода назад я был женат. Видел бы ты меня тогда! Тоска в глазах и немощь во всей фигуре, я был выжат как лимон, я тонул в болоте повседневности. А почему? Да потому, что, когда мировое пространство замыкается на одном человеке, оно перестает существовать. Оно сворачивается в некое первояйцо, которое твоя благоверная варит тебе же на завтрак И ты съедаешь его в полном бесчувствии, не зная, что стал причиной гибели целой вселенной. Нет, это не для меня! Женщины мужчинам нужны не для этого!
Мне оставалось только рассмеяться, чтобы хотя бы на минуту прервать поток его красноречия.
– Послушай, но я же не сию секунду женюсь! И твои горячие речи были бы более уместны по пути на эшафот, а не к алтарю. Впрочем, я, кажется, действительно сморозил глупость…
– Вот-вот!
– тут же подхватил
– Но от следующей я постараюсь тебя удержать. По крайней мере - на время. А за это время ты, может быть, одумаешься.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты хочешь жениться обязательно на землянке? Колонистки тебе не подходят?
– лукаво прищурился он.
– Ну да, что-то в этом роде…
– Но окончательно ты еще не решил?
– Ну, есть некоторые планы…
– А ты ничего не слышал о том, что Земля сейчас является средоточием науки и цивилизации?
– Вообще-то слышал, но какое отношение это имеет к моему намерению жениться?
– Самое прямое! Ты там не был, а я был и видел эту академию диаметром в двенадцать тысяч километров. Любой, даже самый образованный житель колоний смотрится среди аборигенов сущим дикарем. Их язык настолько пропитан научной терминологией, что едва понятен нормальным людям. О да! Они решают там глобальные проблемы, спасибо им всем за это, Но нашему брату туда путь заказан. Так что, если ты задумал жениться на местной уроженке, то тебе прямая дорога на биофак Института человека - авось примут за примата и поставят столь желаемый тобой эксперимент.
– Ты что? Ты это серьезно?
– Куда уж серьезнее! Я выдержал там три дня - уж очень хотелось своими глазами увидеть земли предков - и вернулся как оплеванный. Приятно ли, когда тебя встречают с вежливыми улыбками, провожают до порога, но в течение твоего визита, как от психа, убирают острые и тяжелые предметы? Ты видишь, как они мучаются, пытаются спуститься со своего Олимпа до твоего примитива, чтобы объяснить тебе элементарные вещи… Впрочем, езжай, быть может, тебе там понравится.
– Вот тебе и раз!
– Виски удалось убедить меня, но червь сомнения еще копошился у меня в душе.
– Послушай, но ведь среди поселенцев немало новичков с Земли, и, насколько мне известно, они вполне нормальные люди…
– Ага, достаточно для примера вспомнить хотя бы нашу преподавательницу по древнему праву.
Здесь он угодил в самое яблочко. Софья Владимировна была человеком жестким и не терпела ни малейшего отклонения от тем ее лекций. Она прежестоко наказывала всех, кто пытался импровизировать, поэтому все конспекты по ее предмету приходилось учить наизусть. Своим педантизмом Софья Владимировна была способна довести до истерики даже робота.
– Ну хорошо.
– Я наконец нашел нужным сдаться.
– Что ты можешь предложить взамен моей экспедиции? Я чувствую, что у тебя что-то припасено.
– Ты проницателен, как всегда! У меня есть к тебе предложение. Я собирался подыскать себе компаньона где-нибудь в колониях, но стоянки на этот раз были такие короткие, что даже в бар на «Вселенной-9» не удалось забежать. А дело очень интересное. И вдруг я встречаю тебя - однокурсника, юриста с большой практикой как раз в нужной области. Это судьба! Поэтому тебе первому я предлагаю стать моим компаньоном…
Он вдруг замолк, испытующе глядя на меня. При нашей разнице в росте я напоминал себе неизвестно чем провинившегося школьника. Очевидно, Виски ожидал от меня фразы вроде: «С тобой - хоть на край света!» Но, поскольку мне вряд ли удалось бы произнести ее с достаточной долей искренности, я предпочел молчание. Виски же расценил это по-своему.