Заговоры, притягивающие семейное счастье

Возопила я, разрыдалась я, раба Божия (имя), в тереме высоком родительском с утренней зари, глядючи во чистое поле, в поле широкое, в даль бескрайнюю, на закат любимого дитятки, своего солнышка ясного (имя). Сидела я до поздней, темной вечерней зари, до темной ноченьки, до росы сырой, студеной в тоске-кручине, в беде сокрушающей. Не взмилилось мне точить душу свою, а пожелала я заговорить лютую тоску-кручину. Вышла я в чистое поле, взяла кубок брачный, достала свечу венчальную, вынула платье свадебное, зачерпнула водицы из заговоренного ручья. Пошла в лес дремучий, начертила линию прозрачную и громко молвила так: «Заговариваю я своего любимого дитятку, красное солнышко (имя), над кубком брачным, над свежею водицей, над платьем венчальным, над платом

венчальным, над свечою венчальной. Умываю я своего дитятку в личико, утираю чистым платом венчальным уста его сахарные, очи ясные, чело думное, ланиты красные, освещаю его одежды свечою венчальной, его кудри светлые, лицо молодецкое, поступь бодрую. Будь ты, дитятко любимое, светлее солнца, милее дня погожего, светлее водицы студеной, белее воска ярого, крепче камня алатыря. Отгоняю от тебя черта лихого, вихоря буйного, отгоняю лешего изворотливого, чужого домового, водяного, ведьму, моргунью-русалку, Бабу-ягу, крылатого Змея Горыныча огненного, отдаляю от злого ворона вещего, вороны-каркуньи, отвожу от Кощея-яду на, лихого чернокнижника, заговорного колдуна-ведуна, ярого волхва, слепого знахаря, старухи ведуньи, а будь ты, мое дитятко любимое, в нощи и в полунощи, в получасье и в часу, в пути-дороженьке, наяву и во сне укрыт от силы лихой вражьей, от нечистых духов, защищен от смерти напрасной, от горя-беды, сбережен на воде от потопления, сокрыт в огне от сгорения. А если придет твой смертный час, ты вспомни, дитятко мое ненаглядное, нашу любовь родительскую, ласковую, наш хлеб-соль богатый, соберись в родимую сторонушку, ударь челом семирижды-семь, простись с родными и кровными, припади к земле сырой и засни сном глубоким, спокойным, вечным. Мое слово крепче камня алатыря, сильнее воды, выше гор, тяжелее злата-серебра. А если кто надумает моего дитятко обморочить-изувечить, тому скрыться за горы Араратские, в глубокие бездны преисподние, кануть в смоле кипучей горячей, жаре огненном. И будут его чары и колдовство, морочанье его – не в морочанье, колдовство – не в колдовство.

В море-океане, на острове Буяне, на широкой светлой поляне, под могучим дубом мокрецким сидит красна девица. Сидит девица, тоскует, кручинится, печалится в тоске неведомой, непрошеной, в кручине недознаваемой-недосказанной. Мимо нее идут семь старцев непрошеных, незваных. Говорят старцы такие слова: «Гой ты еси, девица красная, с утра до вечера и с вечера до утра кручинная, печальная! Что ты сидишь день и ночь на поляне просторной, широкой, на острове Буяне, что в море-океане?» И отвечала семи старцам девица красная: «Нашла на меня беда-кручина посреди двора, точит сердце девичье тоска, болит головушка, опостылели белый свет и родимая сторонушка, не мила вся родушка». Возопили семь старцев, молвили грозным голосом, стали ломать тоску-кручину, гнали ее прочь со двора. Кидма кидалась тоска-кручина с запад на восток, от реки до моря-океана, от реки до перепутья, от села до погоста, но нигде не смогла она спрятаться и укрыться. Кинулась тогда тоска на остров Буян, в море-океан, под дуб мокрецкий. Заговариваю я, родная матушка, свою дочку родимую, ненаглядное дитятко (имя), от тоски наносной, непрошеной по сию минуту, по сей час, по сей день. Слово мое, материнское, крепкое, крепче камня алатыря, тверже золота, сильнее воды. Никто его не разрушит, не превозможет ни аером, ни духом. Аминь, аминь, аминь.

Как в черном озере вода студеная, а у того озера берега песчаные, сыпучие, а у избы моей пороги невысокие, пусть бы ходили ноги доченьки моей любимой, доченьки пригожей, ходили бы ко мне, рабе Божией (имя), не забывали бы. Пусть меня, рабу Божию (имя), доченька чтит-почитает, любит, уважает меня, старую, никогда не забывает, всегда жалеет, по мне горюет, печалится, в горе и недуги не покидает. Как я, раба Божия (имя), тоскую, кручинюсь по ней, моей доченьке, рабе Божией (имя), как тоскует, кручинится медведица по своему медвежонку, волчица по своему волчонку, овца по своему ягненку, голубица по своему голубенку, а доченька моя, раба Божия (имя), пусть тоскует, кручинится по своему крыльцу да по мне, матушке своей, рабе Божией (имя). Аминь, аминь, аминь.

Произносить данный заговор мысленно во время поцелуя.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа, аминь, аминь, аминь. Душа моя – душа твоя; дух мой – дух твой; люби меня крепче камня, сильней сильного, больше наибольшего. Отца и Сына и Святого Духа. Аминь, аминь, аминь.

Три раза повторить заговор на сухую хлебную корку, после чего эту корку съесть.

Как грызу я, раба Божия (имя), эту корку хлебную, так пусть грызет кручина, печаль и тоска сердце супруга моего, раба Божиего (имя), по мне, жене его, рабе Божией (имя), с этого дня и во веки вечные. Аминь, аминь, аминь. Слово мое крепче крепкого, надежнее надежного, сильнее сильного. Заговору сему есть ключ да замок: небо да земля. Аминь, аминь, аминь.

Плюнуть на землю и, глядя на слюну, три раза повторить заговор, затем уйти с этого места, не оборачиваясь.

Слово мое сие крепко и сильно, аминь, аминь, аминь. Муж мой, раб Божий (имя), не может без слюны ни жить, ни быть. Как у меня, рабы Божией (имя), слюна сохнет-высыхает, так пусть и муж мой, раб Божий (имя), пусть сохнет-высыхает от печали и кручины по мне, чтобы не мог ни есть, ни пить, ни день дневать, ни ночь ночевать без меня, рабы Божией (имя), чтобы днем ходил, не захаживал, чтобы ночью спал, не засыпал, из дум своих меня, рабу Божию (имя), не выпускал. Слову моему заговорному есть ключ да замок. Аминь, аминь, аминь.

Три раза повторить заговор на воду, после чего выпить ее в три глотка.

Царствие Божие мужу моему, рабу Божиему (имя). Слово заговорное сильно и нерушимо. Аминь, аминь, аминь.

Три раза повторить заговор на еду, после чего ее съесть.

Слово мое сильно и крепко, аминь, аминь, аминь. Как я пью и ем, так пусть пьет и ест тоска-кручина мужа моего, раба Божиего (имя), по мне, рабе Божией (имя), отныне и присно и вовеки вечные. Аминь, аминь, аминь.

Смотать три нити в один клубок и, начав что-нибудь вязать, произносить шепотом слова заговора.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа, аминь, аминь, аминь. Семью семьюдесятью дорогами, семью семьюдесятью тропинками, семью семьюдесятью путями, семью семьюдесятью воротами, семью семьюдесятью дверями, семью семьюдесятью порогами приди ты, раб Божий (имя), ко мне, рабе Божией (имя). Как нитка эта шерстяная свилась, связалась, так пусть и жизнь моя, рабы Божией (имя), совьется, свяжется с жизнью его, раба Божиего (имя), отныне и присно и во веки вечные. Слово мое крепкое и сильное. Заговору сему есть ключ да замок. Никому того ключа не находить, замка не отпирать, заговорного слова не нарушать, не разрушать. Аминь, аминь, аминь.

Произносить заговор мысленно во время поцелуя.

Дух мой, душа твоя, люби меня больше, чем сам себя. Аминь.

Как я, раба Божия (имя), не могу ни быть, ни жить, ни есть, ни пить без языка, так пусть и раб Божий (имя) не мог ни быть, ни жить, ни есть, ни пить, ни думу думать, ни дневать, ни ночевать без меня, рабы Божией (имя). Как мой язык от меня не отстает, не уходит, ни в ком другом жизни не находит, так пусть и раб Божий (имя) никуда от меня, рабы Божией (имя), не уходит, от меня, рабы Божией (имя), не отстает, никого другого не найдет. Как мои пятки от меня не отстают, везде за мной следуют, так пусть и раб Божий (имя) от меня, рабы Божией (имя), не отстает, за мной, рабой Божией (имя), по пятам следует. Заговор сей мой силен и крепок отныне и вовеки вечные. Аминь, аминь, аминь.

Как человек смотрит в зеркало, так пусть супруг мой, раб Божий (имя), смотрит на меня, супругу свою, рабу Божию (имя), смотрел бы да не насмотрелся. Как мыло мылится и смывается столь борзо, столь бы борзо и скоро любил бы меня, рабу Божию (имя), супруг мой, раб Божий (имя). Сколь белая рубашка на теле, так пусть будет светел супруг мой, раб Божий (имя). Аминь, аминь, аминь.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа, аминь, аминь, аминь. Пречистая Дева Мария, Матерь Божия, спаси, сохрани и благослови! Как ты, зернышко маковое, мелко и черно, такой мелкой и черной пусть будет казаться ему всякая женщина, старая и молодая, девица и молодица. Всякая передо мной пусть помельчает, а я, раба Божия (имя), буду для него всех милей, всех краше, всех больше в ретивом сердце его, раба Божиего (имя), отныне и присно и во веки вечные, всякую минуту, всякий час, всякий день, всякий год, на новый месяц, на перекрое месяца, на старый месяц. Аминь, аминь, аминь.