Заговоры сибирской целительницы. Выпуск 23
Шрифт:
Письмо Варнавской Анастасии Ильиничны:
«Голубушка, Наталья Ивановна, здравствуйте. Пишу Вам, как пишут обиженные дети своей матери. Вы знаете меня, знавали и мою мать. Всю свою жизнь я веровала в Господа Бога и Его именем, как могу, помогаю больным. До сих пор я дружу с теми, кого вылечила и вызволила из беды. Ведь в основном люди помнят добро. А это самое главное для мастеров: знать, что наш труд и старание не забываются теми, кому мы помогли.
Иногда Бог не откликается на наши молитвы, но и тут я говорю, что на все воля Божия. Мы не можем требовать. Мы лишь можем просить. А давать или не давать – не нам решать, а Богу.
В сентябре 2005 года ко мне пришла женщина по имени Людмила. Она представилась как работник администрации нашего города. А потом сказала, что желает у меня полечиться. Мне сразу следовало ей отказать, потому что мне не понравилось, как эта молодая женщина со мной говорила. В ее намеках был скрытый шантаж: мол, если не поможешь, то в моей власти прикрыть
Помня заповедь знахаря, я подавила в себе неприязнь и обиду за ее бесцеремонность и стала ей помогать. Вскоре Людмила сказала, что ей стало гораздо лучше и теперь читать по ее здоровью хватит, а нужно почитать по любовнику, чтобы он сам позвонил ей после их ссоры. Я стала говорить Людмиле, что нельзя бросать начатые отчитки, что их следует довести до конца, а потом только можно браться за другое дело. Но Людмила сказала:
– Ты забыла, кем я работаю в администрации, и хочешь неприятностей?
Мне бы надо было ее просто отправить, но я сдуру снова взялась ей помогать.
С любовником она помирилась. И тут же принесла новый заказ. С этого дня Людмила стала ходить ко мне, как к себе домой, и тогда, когда этого ей хотелось. На меня она смотрела, как на бюро заявок, но только там за заказ платят, а здесь она даже на свечку не оставляла. То ей сделай, чтобы начальник выгнал сослуживицу, то чтобы ее знакомый в ГАИ суд выиграл. Одним словом: не понос, так золотуха, простите за грубое слово.
Так я от нее устала! Придет и сидит три часа. Всем людям кости перемывает: все у нее плохие, она одна – ягодка.
Думала я, думала и решила: делать ей не буду ни хорошего, ни плохого. Откажу – и все тут.
Пришла Людмила с очередной просьбой помочь ее племяннику при сдаче экзаменов: чтобы экзаменаторы были милостливы и не ставили плохих оценок. А я ей говорю:
– Пусть твой племянник учит как следует, а не надеется на меня, старуху. Да и не знаю я этой молитвы.
Посверкала она глазами, да промолчала. Ей ведь неизвестно, знаю я эту молитву или нет. Вот я и стала так из-под нее выворачиваться. Придет, а я ей: не помню этой молитвы, стара стала, память плохая. Вижу, злится, а я свое: не знаю, забыла, не умею.
Потом она перестала ходить и не была у меня почти два года. И вдруг пришла. Гляжу: а у нее в лице ни кровинки. Вижу, попорчена она с ног до головы. Наверное, все же достала кого-то своим характером, вот и нарвалась – кто-то ее сильно уделал.
Болезнь не только не красит, она еще и усмиряет. Совсем другой стал человек: не язвит, не насмехается, не грозит, а просит. И просит со слезами. Стало мне ее жалко, думаю: поумнела, помогу ей болезнь ее избыть.
Взялась я по ней читать, да так мне тяжко, так сильно ей наделано, что сама после отчиток на стены лезу, а ей помощи никакой! Я и это, и то пробую: и помины, и отпевание по болезни. И курицу сама зарубила, и к реке и к колодцу ходила. Целыми днями только ею одной и занимаюсь. Но ей не лучше. Видно, сам Бог по ней молитвы не принимает. Переживаю за нее, стала уже подумывать Вам прописать, чтобы Вы мне пособили ее тянуть. И тут она как взбесилась:
– Ты, – говорит, – аферистка, ничего не умеешь, а берешься. Я на тебя всю прессу натравлю, тебе небо с овчинку покажется!
Так мне стало обидно от ее слов, ведь я столько ей помогала. Разве моя вина, что Бог не желает ей больше помогать?
Вы-то ведь знаете, Наталья Ивановна, что молитва знахаря без Божией милости – как зерно без земли. Ничего не прорастет без Божия позволения.
И действительно, замучили меня. То репортеришка придет, то участковый, то одну бумажку пишу, то другую. Бабенка какая дитенка принесет пупок заговорить. Он орет, а я его в руки не беру, не хочу больше, чтобы нервы мои мотали, ведь я уже старая, да и обидно мне до слез. Откуда только такие кляузники берутся. По рукам бьют, а эти руки столько молились за людей Господу Богу.
Вот и решила Вам написать, что мы в таком случае должны делать? Могла бы я ее загнобить, а как же наш знахарский закон, наша заповедь?»
Дорогая Анастасия Ильинична. Я очень хорошо знаю вашу фамилию. У моей бабушки на языке, а у меня на слуху были те, кого она уважала и хвалила. Про ваш род она говорила: незлобивы, немстительны, рассудительны и хорошо знают наше дело.
Мне прискорбно слышать, что вы так долго позволяли себя унижать, а значит, и свой род. Кротость – благое качество, но ведь и Господь Всемилостливый не простил Иуду.
Мне несказанно приятно, что вы помните основную заповедь: не мстить врагу, ибо он слабее. Не могу передать, как я горда за всех нас, мои дорогие. Ведь, слава Богу, есть среди нас те, на ком держится вечный закон добра, который из века в век передавался ценнее всякого наследства. И пока будут на Земле подобные люди – добро всегда победит зло.
А в отношении того, почему Бог не всегда слышит и не выполняет просьбы об исцелении, тут следует ответить так: а всегда ли исполнял просьбу Бога тот, за кого нынче молит знахарь?
Бог тоже просил: не убий, не согреши и так далее. Так должен ли Господь исполнять просьбу, если его просьбу не слышал и не выполнял тот, о ком на коленях просит знающий.
Мы – всего лишь посредники, и мы на совесть делаем свое дело, а оно закончится так, как рассудит Бог. Ни одно лекарство, ни одна молитва не поможет, если этого не пожелает Господь.
Письмо от Назимова Эльдара Разимовича:
«Здравствуйте, уважаемая Наталья Ивановна. Я знаю
Мой дед умел говорить с мертвыми душами, но меня этому не научил. Он сильно любил меня и жалел, говорил, что это будет не по моим силам. Но я многое от него перенял, и теперь с удовольствием помогаю людям.
Мне очень нравится собирать травы, делать отвары, и я никогда не брезгую гнойными ранами.
Написать захотел Вам, потому что узнал, что Вы пишете книгу о своей бабушке Евдокие. Дело в том, что мой покойный дед ездил к ней и даже немного влюбился. Когда я подрос, он с таким восторгом говорил о ней, что с его слов, я представлял Евдокию самой умной и самой красивой. У нас сохранилось одно ее письмо. Дед писал ей с какой-то просьбой, и она ему ответила. Если нужно, я вышлю Вам это письмо. Правда, оно сильно обтрепано, и его трудно полностью прочитать. Только я не знаю, куда лучше Вам писать, чтобы письмо Вашей бабушки не затерялось.
В газете „Магия и Жизнь” был указан адрес, я по нему написал, но почему-то ответа не дождался».
Эльдар Разимович, лучше Вам писать мне в Новосибирск на адрес:
630106, г. Новосибирск, а/я 182, Степановой Н. И.
Если можно, то отправьте бабушкино письмо заказным письмом, тогда оно уж точно не затеряется. И спасибо Вам за добрые слова.
Письмо Андреевой Тамары Павловны, г. Майкоп:
«Здравствуйте, матушка! Ко мне пришла за помощью женщина, а я не знаю, как снять с нее эту напасть, вот и решила Вас побеспокоить. Если говорить коротко, женщине подделали в бане. Баня общая. Женя заметила, что рядом с ней мылась старуха, и не столько мылась, сколько сидела и шептала, глядя на Женю. Уже на другой день девушка стала терять свой облик, стала стареть не по дням, а по часам. А когда через три недели она снова пошла в баню, то увидела там ту старуху. Но как сильно она помолодела! Это было очень заметно и по виду, и по походке, и по молодому блеску глаз. А вот Женечка стала старуха-старухой. И я не знаю, как ей можно помочь».
Передайте Жене: когда она будет есть хлеб, пусть считает каждый откусанный кусочек. И каждый 13 кусок выплевывает и складывает в одно место. Так делать девять дней. Все кусочки нужно отнести старой собаке. Чтобы собака съела этот хлеб, положите все собранные кусочки в молоко. Перед тем как отдать собаке хлеб, нужно сказать:
Иди, старость, к старости,
А мне младость и радость.
Ключ, замок, язык.
Аминь. Аминь. Аминь.
Напоминаю, что собака должна быть очень старой, только тогда можно вернуть забранную молодость.
Письмо от Непося Валентина Григорьевича, г. Львов.
«Уважаемая Наталья Ивановна. Я знаю немало, но все-таки не столько, как Вы. Мне очень нужен заговор для снятия приворота „Путы”. Буду безмерно благодарен, если Вы не откажете в моей просьбе».
Для снятия этого приворота нужна не только молитва, но и путы, которыми обычно стреножат лошадей. Путы заговаривают и кладут так, чтобы привороженный человек невзначай переступил эти путы. Можно положить их у дверей, под половичок. Заговор читают так:
Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Едет святой Егорий на коне,
У его коня копыта в серебре.
Подойду поближе, поклонюсь пониже.
Святой Георгий, слезь с коня,
Возьми коню путы у меня.
Кто через путы перешагнет,
У того Святой Георгий их заберет.
Будьте, слова мои, крепки.
Будьте, дела мои, лепки,
Легки, прилипчивы и неотлипчивы.
Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Ныне и присно и во веки веков. Аминь.
Вниманию больных! Ваша просьба исполнена!
Каждый раз, получая письма и телеграммы от тяжелобольных и их родственников с отчаянной мольбой «срочно, ради Христа» выслать изготовленные мною лекарства бандеролью (бальзамы, настои или же сборы трав), я сильно расстраивалась. К сожалению, я не всегда имела под рукой именно те корни и травы, которые были необходимы для помощи умирающему человеку. Я обзванивала лучших травников и мастеров, прибегала даже к своим связям с коллегами из Китая. Находила нужное и отправляла снадобье тому, кто его с нетерпением ждал. Но были случаи, когда помощь приходила слишком поздно. Родственники больного звонили мне и рассказывали, что больной до последнего дня спрашивал, не пришло ли лекарство от Натальи Ивановны. Думаю, что каждому понятно, что я испытывала при этом.
Именно поэтому, а вернее, из-за моего чувства вины перед этими людьми я стала искать сотрудничества с зарубежными и российскими фирмами по заготовке лекарственного сырья. Многие из них были готовы к сотрудничеству, но все же пришлось отказаться от их предложений, так как, к сожалению, мало кто соответствовал требованиям, которые я выдвигала, опираясь на знания травника и целителя. Мне были нужны ответственные партнеры, придерживавшиеся всех правил сбора трав и корней, а также правил самого изготовления составов, эликсиров и бальзамов.