Загробные миры
Шрифт:
Дарси пыталась понять по лицу Кирали, понравился ли той роман или нет, да и вообще, бралась ли она за него? «Трудоголик»… что за дела?
– Кстати, я провела весь день в заботах о своем личике, – Кирали повернулась к зеркалам и поправила галстук, завязанный двойным виндзорским узлом. – Сегодня вечером фотосъемка, вот так.
– Ненавижу фото на обложках, – выпалила Джохари. – Не понимаю, какое отношение к истории имеет моя внешность!
– Более того, – Кирали в профиль смотрелась в зеркало, –
– А еще ты на ней прикасаешься к лицу, – сказал Оскар.
Кирали его ущипнула, и Дарси недоуменно посмотрела на них.
– Осторожно, дорогая, – Джохари обвила Дарси рукой за талию, – когда тебя станут снимать для обложки книги, смотри, не прикасайся к лицу.
– Зачем мне прикасаться?
– Многие так делают, правда, неизвестно почему. Да ты сама, должно быть, видела такое, – Оскар принял позу мыслителя, упершись подбородком в кулак, – автор, отягощенный глубокими раздумьями.
– Один мой знакомый пробыл в подобной позе всю трилогию, – сказала Джохари, задумчиво погладив подбородок. – Как будто ему прямо перед фотографом пришла потрясающая идея!
– Ой! – Дарси повернулась к Кирали. – Вы приняли такую позу?
– Нет, я занялась внушающим благоговейный трепет массажем висков. Это произошло очень давно, у меня не было мудрых старших товарищей, которые бы меня спасли.
Дарси постаралась вспомнить обложку «Буньипа».
– А я всем сердцем влюбилась в то фото. Вы выглядите на нем такой умной.
– Я похожа на тех медиумов, что показывают по телевидению.
Дарси посмотрела в другой конец комнаты на Нэн и Рею.
– Издательство ведь не заставит меня делать фото на обложку? На множестве книг их нет.
– Хорошенькую молоденькую милашку вроде тебя? – покачала головой Джохари. – Склоняюсь к мысли, что это неизбежно.
Испытывая знакомое чувство уязвимости, Дарси уставилась на себя в зеркало. Не только ее слова будут размножены тысячи раз, чтобы все их взвешивали, обсуждали и поносили, но и ее лицо.
Как тут не понять, почему рука так и лезет в кадр, просто чтобы чуточку защититься.
Затрезвонил телефон, и Дарси взглянула на него – Имоджен.
– Извините. – Она отвернулась и, приложив телефон к уху, прошла в пустой угол. – Джен, где тебя носит?
– Я на твоей крыше.
– Что? Почему?
– Кто-то впустил меня внутрь, а мне нужно быстро переговорить с тобой наедине.
– Вечеринка… – начала было Дарси, но, пробежавшись глазами по комнате, заметила, что Джохари потянула к окну Кирали и показывает той что-то внизу, Рея помогает Мокси смешивать напитки, а Оскар кривляется перед зеркалом, передразнивая Макса.
Можно отлучиться с вечеринки, предоставить ей идти своим чередом, и все-таки надо рассказать
– Ладно, – согласилась она, – увидимся через минуту.
Дарси еще не поднималась на крышу. На площадке шестого этажа она обнаружила небольшую отдельную лестницу, ведущую вверх к металлической двери, которой не давал закрыться подпирающий ее кусок бетона.
Как только она шагнула на крытую рубероидом крышу, та слегка прогнулась под ногами, будто пружинистая поверхность спортивной площадки. День стоял жаркий, и пахло битумом.
– Джен?
– Сюда.
Имоджен, свесив ноги, сидела на краю крыши. Дарси устроилась рядом и наклонилась вперед, чтобы приглядеться к улице. На нее накатила волна дурноты.
– Не упади, – сказала Имоджен, – мне нравится это платье.
– Если решу спрыгнуть, переоденусь, – ответ получился грубоватым.
– Послушай, мне жаль, что я опоздала.
– Мне тоже, Джен, – повернулась к ней Дарси, – я весь день страшно боялась, что никто не придет; друзья из Филли опаздывают, а тут еще ты кинула!
– Нехорошо получилось, – Имоджен поболтала ногами, разглядывая линию горизонта, – но я хотела дочитать твою книгу.
Дарси вздрогнула.
– Что?
– Я откладывала чтение, потому что ты мне очень понравилась, но затем поняла, что Оскар сегодня придет и станет спрашивать мое мнение о книге. Возможно, в этот миг ты будешь стоять рядом. В общем, я решилась и три часа назад начала читать. Плоховато выбрала время. Я бы приступила к ней раньше, если бы не боялась.
– Подожди. Почему ты боялась?
Имоджен развела руками.
– А если книга средненькая? Если бы ты оказалась никудышной писательницей, это было бы ужасно, ведь ты мне очень нравишься. Если бы я посчитала твой роман скучным и ниже всяких похвал, тебе бы хотелось узнать мое мнение? Или мне лучше из вежливости просто никогда не упоминать о твоем дебюте? Дарси, выбирать тебе. Я не смогу врать.
Дарси глубоко вздохнула. Внезапно перед ней как будто разверзлась бездна, а крыша вдруг стала крутой и отвесной.
– Ты думала, я не способна писать?
– Откуда мне было знать. Ты потрясающая, но многие исключительно милые люди – никудышные авторы. Они и двух фраз сочинить не в состоянии.
– И?..
– Поэтому мне безумно неловко! На вечеринках Оскара вечно твердят о писательском труде, и я там – сама вежливость и тактичность, но внутри меня не умолкает тоненький голосок… Ладно, попытаюсь тебе объяснить. Представь, что тебя пригласили на свадьбу, но ты понимаешь, что вся эта затея обречена на провал, и постоянно боишься, что, когда священник спросит, знает ли кто-нибудь причину, препятствующую венчанию, ты закричишь: «Неудачный брак!»