Загул
Шрифт:
Он отворил еще одну дверь и ввел Нефедова в помещение, где уже пахло железом и машинным маслом.
– Моя мастерская!
– Вижу.
Посреди мастерской на стульчике сидел Толя Хохол и шомполом сосредоточенно чистил двустволку.
– Толя, привет!
Хохол дунул в ружейный ствол и одним глазом, как в подзорную трубу, посмотрел сквозь него на Нефедова.
– Явился на усиление? – усмехнулся он.
– Так точно, – ответил Нефедов.
– Молодец. Тогда тебя надо вооружить. Вот смотри, выбирай…
На
– Э, нет! – предупредил Галя. – Гранату я тебе не дам. Я дом этот три года строил, а ты мне его в секунду разворотишь.
– Тогда из чего выбирать? – Нефедов пожал плечами.
– Волына хвальная, Гарик. Стреляет – в руках не удержишь…
– А нельзя ли… – поежился Игорь, – нельзя ли мне как-нибудь без волыны? Я вот недавно сковородой воевал, и довольно успешно…
Галя презрительно фыркнул:
– Сковородой ты с Надькой на кухне воюй, а здесь у нас дело серьезное.
Он взял пистолет и вложил Нефедову в руку. Игорь хотел еще что-то сказать, но в этот момент в дверь мастерской постучали.
– Приихав! – услышали они Галкин голос.
– Кто? – спросили товарищи хором. – Кто приихав?
– Ну этот, который… Короче говоря, выходьте!
Сообщение из-за двери привело к моментальной мобилизации. Толя с лязгом расправил двустволку; Нефедов, уже не раздумывая, заткнул пистолет за пояс.
– Все наверх! – скомандовал Галя и, секунду поколебавшись, сунул в карман гранату.
С топотом они взбежали по лестнице в дом и бросились в холл, где у двери висел небольшой экранчик, связанный с уличным одноглазым устройством. Столкнувшись у экранчика лбами, друзья увидели стоящий перед Галиными воротами автомобиль. Возле машины нетерпеливо, словно нуждаясь по-малому, приплясывал Ксенофонтов. Время от времени он засматривал в устройство, и тогда весь кадр занимал его нос.
Товарищи облегченно вздохнули. Как и недавно Нефедовым, Галя через микрофон велел Ксенофонтову не прыгать и чуточку подождать. Галка-украинка отправилась опять во двор ловить и усмирять собак.
7
С одного взгляда заметно было, что Ксенофонтов возбужден и чем-то расстроен. Однако первые его слова были обращены к Нефедову.
– Ты вот где, голубчик! – холодно сказал он. – Завтра будешь писать сочинение.
– Какое? – поморщился Игорь.
– Под названием «Как я провел два рабочих дня».
– Пожалуйста, – буркнул Нефедов. – Напишу тебе хоть роман.
– Кстати, о романах, Галя! – Ксюха повернулся к хозяину. – Представляешь, мне после тебя тоже звонили с угрозами. И тоже по поводу какой-то рукописи.
– Да что ты? – удивился Галя. – Откуда она у тебя-то?
– Оттуда, наверное, откуда и у тебя.
–
Товарищи призадумались.
– А может быть, нет никакого романа? – предположил Толя. – Просто козел этот – псих сумасшедший. Названивает всем подряд…
– Толя прав, – объявил вдруг Нефедов. – Но прав он наполовину.
– Как это?.. Откуда ты знаешь?..
Друзья уставились на него. Из комнаты с картинами выглянули Надя с Катей. Вытирая передником руки, вышла откуда-то украинка Галка. Игорь выступил на середину.
– Я хочу всем сказать… – произнес он значительно, – что рукопись, о которой вы тут судачите, эта рукопись существует. Роман Почечуева «Провозвестие».
– И ты, черт, молчал? – изумился Галя. – И где же она, в натуре?
– У меня в рюкзаке! – вдруг раздался голосок Кати. – Вот, можете посмотреть…
Она сбросила с плеч рюкзачок, без каких не ходят подростки, и достала из него том. Все, кто не видел рукописи, кинулись ее рассматривать.
– Ишь ты… действительно! – восклицали они.
Однако трогать страницы руками Надя никому не позволила.
– Артефакт очень ценный, – пояснила она. – Изучать его могут только специалисты.
Минут через десять, когда вызванный рукописью ажиотаж слегка поутих, присутствующие переместились в комнату с белым диваном. Там, выкатив бар на колесиках, Галя потребовал от Игоря полного отчета: как и почему такой ценный артефакт попал к нему в руки.
Компания, вся поместившаяся на широких диванных подушках, слушала повесть Нефедова, как дети слушают сказку. Сейчас он излагал ее более складно, чем в первый раз, когда исповедовался Наде. Повторение, правда, не добавляло ясности обстоятельствам самой истории, но в голове у Игоря происходило какое-то просветление. В кругу внимающих ему друзей он чувствовал, что его одинокий утомленный мозг как бы соединяется в сеть с шестью другими – свежими, полными нерастраченных умственных сил. Эта беспроводная связь умов продолжилась и даже усилилась по завершении рассказа – в форме общего толковища.
Поначалу присутствующие высказывались одновременно, поэтому понять что-либо в их речах было нельзя. Но потом, как хозяин дома и обладатель самого сильного голоса, председательство взял на себя Галя. Он же и выдвинул свою версию событий, показавшуюся Нефедову самой нелепой из всех возможных.
– Все это устроили немцы! – заявил Галя уверенно. – Они за нашими артефактами еще как гоняются. В натуре, вам говорю!
– Откуда ты знаешь?
– Оттуда… Лично с ними я не якшался, но по искусству дела имел. Лет десять назад… ну, в общем, по профсоюзной линии, хотели мы обложить художников – тех, что матрешки расписывают. И что бы вы думали? Шиш! Матрики свои тысячные они за копейки сдавали. И знаете, кто скупал? Американцы, вот кто!