Захваченная Вишесом
Шрифт:
— Я смогу с ними связаться?
— Через некоторое время, — ответил он. — Все наши невесты проходят обязательный тридцатидневный карантин.
— И его никак не обойти? Моя сестра не поддерживает отношений с остальной семьей. Она будет волноваться.
Вишес помолчал, обдумывая просьбу.
— Я мог бы подергать за кое-какие ниточки и послать ей сообщение. Ничего не обещаю, но попробую.
Для Хэлли очень много значил сам факт того, что он попытается. Вишес легко мог отказаться. То, что он все же попробует, говорило
— Спасибо.
— Еще рано благодарить, — тихо пробурчал Вишес. — Я могу и не найти лазейку, — он погладил ее грудь и сжал. — Но, Хэлли, даже не помышляй отправить какое-нибудь зашифрованное сообщение с просьбой о спасении. Оно не поможет и дорого обойдется твоей деревне.
Услышав скрытую угрозу, она судорожно вдохнула.
— Ты сжег бы мою деревню из-за какого-то сообщения?
— Я разве что-то говорил о поджоге? — фыркнул Вишес, словно удивившись ее бурной реакции. — Нет, Хэлли. Во избежание подобных инцидентов существуют денежные штрафы. Когда ваш совет согласился на браки в обмен на защиту, он также согласился платить определенную сумму за каждую невесту, отказавшуюся соблюдать условия контракта.
— Я понятия не имела.
— Ну вот, теперь имеешь.
— Я бы так не поступила, ты же знаешь.
— Не попыталась бы послать сообщение с просьбой о помощи? — Вишес провел большим пальцем по ее мягкому соску, превращая его в твердый пик. — Нет, — наконец ответил он. — Я не думаю, что послала бы.
— Но кто-то посылал? — Хэлли попыталась игнорировать вызываемые им сексуальные ощущения. В конце концов, на дворе утро. Ночь — единственное подходящее время для любовных ласк. Непристойно заниматься развратом при свете дня.
— Не из твоей деревни, — ответил Вишес, — но несколько лет назад с другой планеты была отправлена целая череда зашифрованных посланий. Родственники женщин напали на два наших судна. Все родственники были убиты в перестрелке. Некоторые наши солдаты получили ранения. Все…закончилось нехорошо.
Хэлли решила, что «закончилось нехорошо» — преуменьшение года.
— Мой народ — фермеры и торговцы. У нас нет судов, чтобы улететь с поверхности, — напомнила она. — Даже попроси я о помощи, спасательная операция изначально была бы обречена на провал.
— Твоя сестра живет в колонии. Там есть доступ к технологиям не хуже наших.
Хэлли удивилась, что Вишес запомнил детали их вчерашнего разговора.
— Моя сестра не смогла бы провернуть такое.
— Но ее мужчина смог бы.
— У нее нет мужчины.
— Тогда как она выбралась с планеты? Насколько мне известно, у вашего народа сильно ограничены любые поездки для незамужних женщин.
— Так и есть, — она молилась, чтобы Вишес прекратил расспросы. Ему не понравится ответ, и она, скорее всего, тут же окажется в тюрьме.
— Хэлли, как твоя сестра выбралась с планеты?
— Пожалуйста,
Он сильными руками перевернул ее на спину. Когда Вишес навис над Хэлли, на его лице отражалась смесь недоверия и беспокойства.
— Если ты что-нибудь знаешь о торговле с повстанцами, немедленно говори. Я смогу защитить тебя от обвинений в измене. Скажи правду или рискуешь оказаться в тюрьме.
— Ты считаешь, что я связана с террористами? — округлила глаза Хэлли.
— Хэлли, в нашей системе бушует война. Люди моложе тебя связаны с отступниками и их зверскими преступлениями.
Осознав, какого низкого он о ней мнения, она сглотнула. Отступники — мужчины и женщины — нет, чудовища — отрекшиеся от своих братьев харкосов, выступили против Альянса и ни во что не ставили человеческую жизнь. Они убивали без оглядки на возраст и невиновность. Отступники были подлее, чем Хэлли могла описать, а Вишес счел ее способной с ними сотрудничать. Подобные предположения ранили сильнее, чем она считала возможным. Прошлая ночь была так прекрасна. А утро так уродливо.
— Слезь с меня! — Хэлли изо всех сил старалась освободиться, но вес Вишеса и его сила удерживали ее на месте.
— Скажи мне правду, Хэлли. Как твоя сестра выбралась с планеты?
— Я не поставлю жителей своей деревни под угрозу. Там слишком много тех, кто зависит от тайной сети сочувствующих из колоний, предоставляющих нам медикаменты и другую контрабанду.
— Контрабанду? — его взгляд смягчился. — Хочешь сказать, ты заплатила за услуги контрабандистам?
Хэлли тяжело сглотнула, избегая его пристального взгляда. В ее деревне сотрудничество с контрабандистами и ввоз любых предметов из внешнего мира карались пожизненным тюремным заключением.
— Возможно.
— Посмотри на меня, — когда Хэлли не повиновалась, Вишес ухватил ее за подбородок и заставил повернуть голову. — Ты говоришь о частных грузовых судах вроде «Пастуха»? — должно быть, он увидел ответ на ее лице, поскольку тут же расслабился. — Мы знаем о грузовых судах и производимом ими обмене. Хоть они и нарушают законы твоей планеты, мы все равно закрываем на них глаза. Мы понимаем значимость медицины и других подобных вещей, — Вишес внимательно посмотрел на нее. — И ты заплатила контрабандистам за проезд сестры?
— Вишес, — отчаянно взмолилась она. — Пожалуйста, не заставляй меня отвечать.
— Разве ты мне не доверяешь? — в его голосе слышалась боль.
— Я знаю тебя недостаточно хорошо, чтобы ставить под угрозу жизни такого количества людей, — честно ответила Хэлли. — Я уже итак рассказала слишком много. Если из-за меня кто-нибудь пострадает, я никогда себе этого не прощу.
— Хэлли, — очень тихо позвал он. — Я бы никогда не предал твое доверие, — Вишес всмотрелся в ее лицо и, должно быть, увидел сомнения. — Когда-нибудь ты мне поверишь.