Захват Московии
Шрифт:
У этой башни сидели все подьячие, которые всем и каждому ежедневно писали за деньги челобитные, кабалы или расписки; все они приносили присягу. По всей стране челобитья писались на имя великого князя, около этой башни или церкви ставили на правеж всех должников из простонародья. И повсюду должники стояли на правеже до тех пор, пока священник не вознесет даров и не зазвонят в колокола.
Между башней и церковью висел еще один колокол: самый большой по всей стране. Когда звонили в него по большим праздникам, великий князь в своем одеянии направлялся в церковь в сопровождении священников, несших перед ним крест и иконы,
В день Симона Иуды на этой площади великий князь вместе с князьями и боярами, с митрополитом, епископами и священниками, в облачениях, с крестами и хоругвями прощались с летом, провожали его и встречали зиму. У русских это — день Нового года: кто из иноземцев не имел поместья, тот должен был требовать себе новую «кормовую память».
Никольские ворота — двойные, около них во рву под стенами находились львы: их прислала великому князю английская королева. У этих же ворот стоял слон, прибывший из Аравии.
Дальше шел Судный двор, или Земский двор, и цейхгауз; за ним друкарня или печатный двор. Далее была башня или цитадель, полная всякого порохового зелья. Затем — северные, Владимирские ворота. Около них — много княжеских и боярских дворов, протянувшихся до Ильинских ворот. Здесь была выстроена большая тюрьма, совсем как замок; в ней сидели пленники, взятые в плен на поле битвы в Лифляндии. На день тюремный сторож выпускал их по городу, а на ночь ковал в железо. Здесь же был и застенок.
Дальше до третьих северных, Варварских, ворот тянулись различные дома и дворы. На этой улице был выстроен еще большой двор с женской половиной: когда великий князь захватил и добыл Полоцк, здесь были заключены привезенные на Москву Довойна и некоторые другие поляки и их жены.
Далее, на Варварке был двор англичан, которые приезжают к Холмогорам. Еще дальше — Денежный двор. За всем этим находились торговые ряды. В каждом ряду торговали одним товаром. Ряды тянулись вдоль площади перед Кремлем.
На площади изо дня в день стояло несколько «малых» с лошадьми: всякий мог их нанять за деньги и быстро доставить из подгородных слобод что-нибудь, как то: рукописания, грамоты, расписки — и затем опять идти в Кремль по приказам.
Посредине города был заново отстроенный двор, в нем должны были лить пушки.
По всем улицам были устроены «решетки», так что вечером или ночью никто не мог через них ни пройти, ни проехать — разве что по знакомству со сторожем. А если хватали кого-нибудь под хмельком, того держали в караульной избе до утра, а затем приговаривали к телесному наказанию.
В Москве все епископы страны имеют свои особые дворы — в городе и слободах, равно как и все знатнейшие монастыри, священники и дьячки, воеводы и начальные люди, все приказы и дьяки, все воротники, до 2000 человек из мелкой знати, также имеют здесь свои дворы; изо дня в день они выжидали по приказам какой-нибудь посылки; как только в стране что-либо случалось, им давались наказы и их отсылали в тот же час.
Также были дворы у охотников, конюхов, садовников, чашников и поваров. Были посольские дворы и много других дворов иноземцев, которые все служат великому князю. Все эти дворы были свободны от государевой службы.
Но когда была учреждена
А себе великий князь велел выстроить Опричный двор. Он был таков: великий князь приказал разломать дворы многих князей, бояр и торговых людей на запад от Кремля на самом высоком месте в расстоянии ружейного выстрела; очистить четырехугольную площадь и обвести эту площадь стеной; на одну сажень от земли выложить ее из тесаного камня, а еще на две сажени вверх — из обожженных кирпичей; наверху стены были сведены остроконечно, без крыши и бойниц; протянулись они приблизительно на 130 саженей в длину и на столько же в ширину, с тремя воротами: одни выходили на восток, другие — на юг, третьи — на север. Северные ворота находились против Кремля и были окованы железными полосами, покрытыми оловом. Изнутри — там, где ворота открывались и закрывались, — были вбиты в землю два огромных толстых бревна и в них проделаны большие отверстия, чтобы через них мог пройти засов; засов этот, когда ворота были открыты, уходил в стену, а когда ворота закрывались, его протаскивали через отверстия бревен до противоположной стены. Ворота были обиты жестью. На них было два резных разрисованных льва — вместо глаз у них были пристроены зеркала, и еще — резной из дерева черный двуглавый орел с распростертыми крыльями. Один лев стоял с раскрытой пастью и смотрел к земщине, другой такой же смотрел во двор. Между этими двумя львами стоял двуглавый черный орел с распростертыми крыльями и грудью в сторону земщины.
На этом дворе были выстроены три мощные постройки, и над каждой наверху на шпице стоял двуглавый черного цвета орел из дерева, с грудью, обращенной к земщине.
От этих главных построек шел переход через двор до юго-восточного угла. Там, перед избой и палатой, были выстроены низкие хоромы с клетью вровень с землей. На протяжении хором и клети стена была сделана на полсажени ниже для доступа воздуха и солнца. Здесь великий князь обычно завтракал или обедал. Перед хоромами был погреб, полный больших кругов воску.
Такова была особенная площадь великого князя. Ввиду сырости она была засыпана белым песком на локоть в вышину. Южные ворота были малы: только один и мог в них въехать или выехать.
Здесь были выстроены все приказы и становились на правеж должники, которых били батогами или плетьми, пока священник не вознесет за обедней даров и не прозвонит колокол. Здесь подписывались все челобитья опричников и отсылались в земщину, и что было здесь подписано, то было уж справедливо и в силу указа в земщине тому не перечили.
Снаружи слуги князей и бояр держали их лошадей: когда великий князь отправлялся в земщину, то верхом они могли следовать за ним только вне двора.
Через восточные ворота князья и бояре не могли следовать за великим князем — ни во двор, ни из двора: эти ворота были исключительно для великого князя, его лошадей и саней.
Так далеко простирались постройки на юг. Дальше была калитка, изнутри забитая гвоздями. На западной стороне ворот не было; там находилась большая площадь, ничем не застроенная.