Захват
Шрифт:
Весной особенно опасно рыбачить на льду. Природа просыпается, лед начинает таять, и таял бы все лето, но неугомонные люди начинают бомбить его с самолетов. Им, людям, навигацию подавай. Чтобы ходили по Волге корабли и баржи. Чтобы люди могли пролететь на подводных крыльях, например из Самары в Казань, из Тольятти в Чистополь. Да и из Чебоксар в Астрахань доплыть можно, нужно только захотеть.
Осенью на Волге скучно. Корабли ставят на зимние стоянки. Яхты и лодки убирают в просторные эллинги. Обширные дачные «шестисоточные» поселки пустеют. Но не так все грустно, как кажется. Последнее время по
В одном из таких, покрытых сайдингом коттеджей готовили еду. Сначала конечно сделали генеральную уборку, пропылесосили все три этажа и помыли полы. А потом к плите. Сначала салаты. Режутся помидоры, болгарский перец, лук. Открываются банки с маслинами. Всё это смешивается с квадратиками соленой болгарской брынзы и получается вкуснейший греческий салат. В это время натертая пряностями курица уже жарится в раскаленном воздухе аэрогриля.
Что теперь? Открыть баночки с солеными огурцами и помидорами. Много не надо. А сладкое, торт и коробка конфет, пусть стоят в холодильнике вместе с бутылкой украинской перцовки и прямоугольным пакетом красного итальянского Кьянти. И все эти чудеса творила всего лишь одна женщина. Вернее молодая девушка. Среднего роста с зелеными глазами и каштановыми волосами.
Михаил Шмель подумал, что заблудился. Он слишком давно не был в родном городе. За время его отсутствия рядом с набережной вырос большой коттеджный поселок, о котором он ничего не знал. Кто построил эти большие двух и трех этажные дома? Разноцветная отделка, автоматические ворота, зеленые газоны у входов. Это точно Средневолжск или какой-нибудь Давос? В Давосе Михаилу бывать не приходилось, но в иностранных фильмах он видел примерно такие же жилища у простых американских или французских полицейских, риелтеров и домохозяек.
Он бы ещё больше удивился, если бы заглянул за ограды, установленные вокруг этих красивых домов. В некоторых дворах сияли кафелем крытые бассейны. Тут же зимние сады и оранжереи. Примерно в половине из домов были флигели для прислуги. А в одном, довольно большом, весной во дворе развертывалась пасека. На зиму улья прятались в специальный погреб, а летом пчела активно собирали сладкий мед для своих хозяев. Гречишные поля были рядом, в одном, случайно уцелевшем, при перестройке, колхозе.
Катя Коновальчук, сестра одноклассницы Лены, позвонила ему утром и попросила вечером приехать по делу в дом её отца. И он приехал, но не верил своим глазам. Как говорится: вот эта улица, вот этот дом, но неужели это их дом? Его отец, старый Шмель, считался, наверное, самым денежным человеком в городе, но жил в трехкомнатной квартире, правда, в хорошем кирпичном доме. А здесь такие хоромы! У металлической двери виднелось переговорное устройство.
Он припарковал вазовскую девятку темного цвета на обочину, подошел к двери и осторожно надавил кнопку вызова. Катя ответила ему почти сразу:
– Кто там?
– Это я, Катюша, Михаил.
– Миша, я сейчас открою ворота, заезжай.
Он вернулся к автомобилю, заехал в раскрывшуюся пасть ворот и с недоумением оглянулся назад. Ворота, пропустив его машину, медленно закрывались. Михаил поднялся на крыльцо и зашел в дом.
На первом этаже никого не было. Катя крикнула откуда-то сверху:
Миша! Сейчас приведу себя в порядок и спущусь. Походи по дому осмотрись.
Понял.
Михаил пошел по дому, держась правой стороны. Стены в каждой комнате имели свою цветовую гамму. А в одной, самой большой из них, гостиной совмещенной с кухней, была ореховая барная стойка и полка с таким количеством разнообразных напитков, какое можно было увидеть только в зарубежном фильме. Он и чувствовал себя персонажем закордонного кино.
Двигаясь по дому, Михаил постепенно дошел до бассейна, выложенного голубой плиткой. Мягкий свет струился откуда-то из углов комнаты. Бассейн был не широким, но достаточно глубоким. Вдоль стены стояли низкие деревянные скамейки. В противоположном, от входа, конце зала виднелась простая деревянная дверь. Михаил заглянул за неё. Там прятался уютный предбанник и маленькая сауна. Медленно оглядывая это невиданное для него, офицера, великолепие, он вернулся в гостиную.
Катя, одетая в маленькое черное платье накрывала на стол. Их взгляды встретились, её зеленые глаза блеснули. И он снова поразился, как время меняет людей, особенно женщин. Совсем недавно это была маленькая худенькая девочка, бегала везде за своей старшей сестрой. Теперь же красивая, даже очень красивая, уверенная в себе и своей красоте женщина.
В такую можно влюбиться. Но что ты можешь ей дать? Тоскливую гарнизонную жизнь и вечное ожидание мужа – офицера с боевого задания? Понимание того, что в любой день можешь стать не женой, а вдовой? Короткие встречи и долгие дни ожидания, которые даже заполнить нечем, потому, что работы для жен офицеров, как правило, в дальних гарнизонах не хватает. Что-то ты размечтался майор! Ведь так было уже не раз. Встретишь хорошую девушку, а она, если не дура, никогда не пойдет за человеком, который не способен предоставить ей приемлемые условия жизни. Ей и её будущим детям. И это правильно.
– Привет Катюша! О чем ты хотела со мной переговорить?
Здравствуй Миша! Не торопись. Поужинаем вместе, посидим, поговорим. Я так давно тебя не видела. Наша встреча в Москве не в счет.
Почему?
Потому….. Когда я была маленькой девочкой, ты для меня был настоящим героем! Боксер, спортсмен, высокий, красивый, сильный! Я бегала на все твои соревнования. И потом становилась старше, но эта память всегда была со мной. Ты только не прими мои слова за какое-то объяснение в любви. Я понимаю, что у тебя, наверное, своя, неизвестная мне жизнь. Наверное, есть любимая женщина. Жены нет, это я точно выяснила. Но не может не быть у мужчины твоего возраста постоянной подруги. Не может!
Никого нет. Можешь верить или не верить, но это так.
Верю, но не понимаю, как это ты увернулся.
Я же спецназовец. Уворачиваться моя профессия.
Не могу скрыть, что очень рада. Садись за стол. Открой, пожалуйста, вон ту бутылку.
Катя рассказала Михаилу, что в далеком городе Чулым её друзьям удалось выиграть дело против единственного акционера Средневолжского завода. Акционер оказался вполне покладистым мужичком и готов был продать свои акции по сходной цене. Александр Ковалев уже вылетел в Новосибирск, для покупки его доли, и сделает это в самое ближайшее время.