Закат эпохи
Шрифт:
А через двадцать минут мне улыбается фортуна. Хотя скорее оскаливается и поворачивается своими нижними «девяносто»: я наступаю на мертвяка… Удачно же разлегся, другого места не нашел, придурок! Подумать только: замаскировался на тропинке листвой и землей, спрятался от яркого солнца. Вот же тварь!
Резко отпрыгиваю назад и ставлю щит. Это не мертвяк, а драугр, причем матерый… Он быстро вскакивает на ноги и снимает с пояса нож. Точно драугр. Бой будет не из легких…
Пальцы складываю в знак огня, и в нежить летит сгусток пламени. Волосы драгура начинают тлеть, лицо немного обожжено. Слабовато…
Брожу с опаской по лесу, но больше никого не нахожу. Единственное, в чем везет, – натыкаюсь на семейку древесных грибов, пригодных для зелий. Подарок природы.
Вот так, с болтающейся головой на поясе, возвращаюсь в деревню. Доказательство превосходное.
– Трактирщик! – зову его, ввалившись в таверну.
– Да кого там…? – сухо спрашивает он, вылезая из кладовой. – А, это вы… Вы уби…
– Держи, трофей из леса, – кидаю ему омерзительную голову, – на, посмотри, это не мертвяк. Врать-то зачем, а?
Трактирщик с криком уворачивается от гостинца.
Забавно, чего только в его кабаке не бывало, а он жмуриков боится. И чего их боятся? Такие милые мордахи, мухи не обидят.
– Думаю, ты мне еще доплатишь, – говорю ему, провожая взглядом покатившуюся по полу голову, – поработал на славу.
– Мы же договаривались, – быстро приходит в себя трактирщик, – запас еды на десять дней.
– Договаривались, – небрежно соглашаюсь я, – но за обман придется платить. И никаких «но», десятку серебром, и разбегаемся в разные стороны.
– Хорошо, – сдается он. – Еды на десять дней и десятку серебром, так?
– Все верно. Заодно и сдачу с золотого отдашь. И кстати, где ваш староста? Это его обязанность – заботиться о защите деревни и спокойствии людей.
– Так я и есть староста, деньжат подкопил и открыл трактир, тут же неподалеку расположена дорога, иногда путники останавливаются.
М-да, продуманный мужик! Староста-трактирщик, забавно. Интересно, еще такие казусы встречаются? Или это как на моей родине: ростовщики-депутаты, батюшки-предприниматели.
– Вот, все готово! – прерывает мои размышления вернувшийся трактирщик и протягивает мешок и кошель.
– Покорно благодарю. – Глаза его округляются от удивления, когда я убираю все это в поясную сумку. – Надеюсь, ты меня не обманул?
– Нет, что вы, как же можно?! – восклицает трактирщик.
Ну-ну, рассказывай сказки детишкам на ночь, чтобы торгаш и не обсчитал? Это уже анекдот получается.
– Конечно нельзя, – с сарказмом отвечаю, но он этого или не понимает, или не подает виду. – Ты мне лучше о другом расскажи.
– О чем изволите?
– По пути к горам гоблинов есть поселения?
Трактирщик нахмуривает в задумчивости лоб. Похоже, дальше своего носа ничего и никогда не видел.
– Если пойдете на север, к морю, то единственный крупный портовый город – Инер, со своим телепортом, – поясняет он. – К северо-востоку в основном маленькие деревушки у подножия гор.
Это куда интереснее. Телепортом быстрее, но, полагаю, удовольствие это не для простых смертных. Зато в портовом городе можно много полезного найти. А через горы гоблинов… Там можно подзаработать на упокоении всякой нежити. Обычных людей туда не впускают, а вот для имперцев и охотников делается исключение: одни – союзники, а другие… другие просто охотники. Решено, иду в горы, но через порт. Как говорится: «Для бешеной собаки семь верст не крюк».
– Последний вопрос – почему ты обманул меня? – замерев на пороге, спрашиваю его.
– Я не был уверен, что вы – настоящий темный охотник…
Эх, дороги, пыль да туман, холода, тревоги да степной бурьян… Правда, бурьян лесной, но все равно песня хорошая. Любопытно, сколько километров я уже успел намотать в этом забытом мире?
На закате схожу с дороги и углубляюсь в лес. Хруст валежника спугивает дремавших птиц. То, что днем все было спокойно и не встретилось ни души, не означает, что и ночь будет такой же. Здесь светиться не стоит. Мрачный ельник смыкает за моей спиной свои мохнатые лапы.
Еловые… а может, сосновые, не силен я в ботанике… от лежанки исходит дурманящий аромат. Хочется есть и спать, тело ноет в ожидании отдыха. Честный трактирщик не поскупился. Две запеченные куриные тушки, несколько караваев, фляга с разбавленным вином заставляют сглатывать слюну. И что тут у нас еще в мешочках? Так-с, в одном какая-то крупа, а во втором слегка маслянистый крупнозернистый порошок. Сомневаюсь, что это отрава, интуиция молчит, а значит, прямой опасности нет. Хм, по вкусу, похоже, сушеное мясо. В общем, с голоду не помру, но надо будет прикупить котелок. Пожалуй, начну с птичек, а уж потом все остальное…
Ночь опускается незаметно и проходит спокойно. Только под утро меня пробирают до костей сырость и холод. Хочется тепла и уюта. Как же вся эта дребедень надоела! Остатки курицы утешают мой желудок, и я бреду дальше.
Три дня волчьим шагом (много у викингов было хороших идей), и вот проступают очертания Инера. Крепостная стена не внушает доверия, местами зияют дыры, город просматривается как на ладони. Рва нет. Охраны не видно, как будто их смыло. Или я чего-то не понимаю, или здешний барон не в своем уме. Порт – это весьма лакомый кусок, и так бедствовать. Ну да ладно, я не их барон, а значит, мне все побоку.
– Стой! – Дорогу мне преграждают скрещенные алебарды стражников, выбежавших из караулки. – Зачем идешь в славный город Инер? Контрабанда есть? Кто такой?
Они что, идиоты наивные? Кто признается, что везет контрабанду? И вообще…
– Темный охотник. – Привычно вызываю изображение лисьей морды над перстнем и с издевкой продолжаю: – По делам иду в ваш славный город, а что у вас считается контрабандой?
– Это не доказательство, – заявляет один из стражников, указывая на перстень, – такую побрякушку можно и у мага купить, а ты сам мне кого-то напоминаешь.