Закат Пятого Солнца
Шрифт:
20. Расплата
На следующее утро, вскоре после рассвета, большая толпа индейцев стала заполнять широкую огороженную каменными стенами площадь перед дворцом, в котором жили конкистадоры. Те уже давно были на ногах. Жителей Чолулы оказалось много, гораздо больше обещанного. С оружием никого в лагерь не впускали, потому местные жители оставляли свои деревянные мечи, щиты и копья возле ворот. Правители Чолулы выглядели важно и торжественно. Они неспешно двинулись вперед. В богатых накидках на плечах, сверкая золотыми ожерельями, украшенные перьями, вожди были одеты как на праздник.
Среди них шел и Ацитометль, снедаемый тревогой из-за отсутствия Марины. Он ломал голову над тем, почему она так и не вернулась обратно в его дом. Возможно, белолицые чужеземцы догадались, что она пожелала остаться в Чолуле и за это пленили ее? Или же их вождь постоянно нуждается в услугах переводчицы, и потому девушка не смогла улучить подходящий момент, чтобы сбежать? Он лично привел с собой пятьдесят человек, у которых была лишь одна задача — помочь Марине вырваться из лап чужаков и доставить ее во дворец Ацитометля.
— Великий господин, мы привели не только носильщиков, но и воинов, — почтительно обратился к Кортесу один из главных касиков. — Ведь Тлашкала снабдила тебя своим отрядом, а мы не хотим уступить им в щедрости. С таким почетным эскортом тебе не стыдно будет предстать перед глазами всемогущего Монтесумы. Здесь пятьсот носильщиков и две тысячи отборных солдат, готовых помочь тебе добраться до Теночтитлана. Воистину, наш уэй-тлатоани будет рад тебя видеть.
С этими словами он низко поклонился. Кортес, слушая эти речи, сидел на коне. Гнев сжигал его изнутри. Дикарь осмеливается еще и насмехаться! Конечно, солдаты помогут испанцам добраться до столицы ацтеков, но только в качестве пленников! В глазах вождя виднелась затаенная радость от того, что конкистадоры так доверчиво идут в ловушку.
Ацитометль в это же время, пробравшись сквозь толпу, уставился на Марину, которая замерла возле лошади Кортеса. Девушка тоже посмотрела на молодого вождя, но никакого знака не подала. Он и не удивился — вокруг слишком много чужих глаз. Сейчас Ацитометль думал над тем, как бы умыкнуть Марину из рук испанцев.
— Передай же от нас привет благородному Монтесуме, — продолжал вождь. — Тебе давно уже пора самому увидеть несравненный Теночтитлан, истинное чудо этого мира.
Услышав эти слова, Кортес тронул жеребца пятками. Тот послушно сделал несколько шагов вперед. Остановившись в двух шагах от делегации, генерал-капитан начал свою речь.
— Вы пригласили меня в свой город, клялись в дружбе, обещали помощь и поддержку, а сами в это время готовили черную измену! Двуличные твари, вы думали, что меня можно обмануть?!
Марина настолько уже выучила испанский язык, что перевела все это без запинки. Ярость в голосе командира конкистадоров обжигала подобно раскаленному металлу. Темные глаза сурово и без малейшего снисхождения смотрели на вождей. Фернан, вместе с отборными воинами стоявший несколько в стороне, впервые видел насколько страшен в гневе может быть Эрнан Кортес.
Лицо вождя моментально преобразилось, как будто холодный ветер погасил свечу самодовольства, теплившуюся в нем изнутри. Он широко открыл глаза, но не сумел выдержать взгляд всадника, потупился и сделал два шага назад. Остальные касики заволновались, но лишь у одного из них хватило самообладания чтобы хоть что-то ответить.
— Ты несправедлив к нам, великий господин, — хрипло выдавил он из себя. — Разве мы…
— Молчи! — оборвал его Кортес. — Как смеешь ты мне лгать?!
Индеец тут же поперхнулся и замолк. Толпа позади вождя явно испугалась. Носильщики и солдаты замерли, не зная, что и предпринять. А генерал-капитан продолжил свою речь.
— Чтобы узнать правду мне не нужно вас даже допрашивать. От моих глаз ничего не укроется. Чолула готова к битве. Улицы забаррикадированы, на крышах домов сложены камни и дротики, чтобы нас перебить. Женщины и дети попрятались. Я знаю даже, что вы уже заготовили петли, ремни и ошейники, чтобы в таком виде нас, связанных, доставить к Монтесуме! К тому же, сюда идет огромное войско ацтеков и оно уже совсем близко. Осмелитесь отрицать?!
Вожди стояли, скованные ужасом. Им казалось, что рассказы о том, что белолицые чужеземцы — это боги, получают самые прямые подтверждения. Неужели пришельцы умеют читать мысли? Их невозможно победить ни обманом, ни военной силой, ни страхом, ни голодом. Вот в голосе всадника не слышалось даже тени беспокойства, когда он говорил о грозном войске ацтеков.
Ацитометль стоял, как громом пораженный. Он не знал, чему приписать осведомленность Кортеса. Откуда он все это знает? То ли верны слухи, что по ночной Чолуле шастал вражеский шпион, то ли… Неужели Марина все же приняла сторону чужеземцев?! Ацитометль обладал удивительным хладнокровием. Он откашлялся, пытаясь немного выиграть время, сделал два шага вперед, оказавшись рядом со старшим вождем, и сказал:
— Да, великий господин, все это правда. Мы, недостойные, оказались не в силах противиться воле правителя. Лишь опасаясь его гнева, мы вынуждены были согласиться на эту позорную измену. Ты не нашел бы друзей вернее, чем мы, если бы не приказ Монтесумы. Стыд и сокрушение жжет наши сердца. Но нет в том нашей вины. Вся ответственность лежит целиком на повелителе ацтеков. Мы очень сожалеем.
— Сожалеть поздно, — коротко бросил Кортес, после чего послал своего коня вперед и с размаху опустил меч на голову старшего касика. Ацитометль же прянул в сторону, уходя от неминуемой, как он думал, смерти.
Тут же грохнул сигнальный выстрел из аркебузы. Замаскированные до этого момента пушки дружно рявкнули, кося плотную толпу индейцев, собравшихся на площади. Арбалетчики сделали свой залп, после чего на испуганную толпу со всех сторон кинулись испанские солдаты. Носильщики и воины Чолулы настолько не ожидали ничего подобного, что не сумели оказать никакого сопротивления. Их насчитывалось две с половиной тысячи, но ошеломленные, лишенные оружия, сбитые с толку, они оказались не готовы сражаться.
С площади было три выхода, но возле каждого стояли заслоны из лучших испанских бойцов. Конкистадоры врубились в толпу врагов, не щадя никого. Десятками и сотнями индейцы падали под ударами мечей, метались из стороны в сторону и гибли. Если бы они сумели организованно дать отпор, то, возможно, хотя бы какой-то части и удалось вырваться из западни. Но чолульцы поддались панике.
Артиллеристы больше не стреляли по площади. Испанцы и индейцы на ней так перемешались, что ядра косили бы и своих и чужих. Вместо этого они спешно перекатывали пушки на лафетах, нацеливая их жерлами на выходы. И действительно, как только выстрелы и крики разнеслись по городу, солдаты Чолулы поспешили на площадь, чтобы помочь соотечественникам. Со всех сторон к испанскому лагерю бежали сотни врагов. Скрываться уже не было никакого смысла. Индейцы мчались в хлопковых панцирях, потрясая копьями, на ходу раскручивая пращи и метая дротики.