Закат Пятого Солнца
Шрифт:
— До смерти надоели эти предсказатели, — поддержал его Сандоваль. — Мы изо дня в день слышим одно и то же! Повсюду опасность, повсюду враги. Как будто мы и сами этого не знаем! Смешно будем выглядеть в глазах Монтесумы, если испугаемся и повернем назад. А ведь столько раз обещали, что придем обязательно.
— Вы правы, — кивнул Кортес. — Нельзя показывать слабость ни в чем. Но все же уход тотонаков и предостережения остальных индейцев на чем-то базируются. Я знаю, что среди солдат есть некоторые, которые предпочли бы отступить.
— Осторожные есть всегда, — пожал плечами Диего де Ордас. — Но большая часть воинов готова идти хоть на край света.
— Мы уже и так на краю, — заметил Фернан. — Хотя местные жители утверждают, что как раз наоборот — мы приближаемся к центру мира. По крайней мере, этого мира, как они говорят. Теночтитлан, должно быть, превосходит любые ожидания. Наши ветераны готовы биться хоть с французами, хоть с турками, хоть с дикарями, хоть с самим дьяволом. Чем больше вижу залитые кровью пирамиды, тем больше убеждаюсь, что встреча с дьяволом лицом к лицу наиболее вероятна. Похоже, именно здесь его царство.
— Вот и посмотрим, каков он с виду, — резюмировал Кортес. — Наши проводники говорят, что до столицы осталось всего ничего.
Но добраться до Теночтитлана оказалось не так и просто. Дорогу преграждали два вулкана, на один из которых Диего де Ордас, Фернан и Себастьян не так давно забрались. Все трое были единодушны — пройти войску через вершину совершенно невозможно. Троп между двумя горами хватало. Они ветвились, ныряли в ущелья, змеились между скал, но кто мог подсказать правильный выбор? Послы Монтесумы рекомендовали свернуть на одну дорогу, широкую и удобную, которая шла по низине, стиснутая между двух горных отрогов. Тлашкаланцы же уверяли, что это ловушка, упирающаяся в тупик, и нужно выбрать другую дорогу, куда менее удобную, которая была до невозможности завалена огромными деревьями. Кортес решил положиться на совет своих союзников.
Началась долгая работа по расчистке тракта. Стволы поваленных деревьев оказались столь велики, что оставалось только диву даваться, сколько сил было приложено, чтобы загородить проход. Целый день ушел на эти работы. Ацтеки из посольства демонстративно недоумевали, что заставило испанцев пренебречь их советом и избрать такой утомительный путь. Была ли ловушка на другой тропинке? Это так и осталось до конца не выясненным.
Даже здесь, вдалеке от вершин вулканов, людям не хватало воздуха. Каждый вдох давался с трудом, голова кружилась. Лишь несколько человек родом из Кантабрийских гор чувствовали себя более-менее сносно. Вдобавок к этому отвратительному воздуху, которым крайне трудно было дышать, вскоре добавился еще и снегопад. Нечто подобное конкистадорам уже приходилось преодолевать по пути в Тлашкалу. Снежинки лезли под одежду, залепляли глаза, набивались в ноздри. Единственное спасение в том, чтобы пересечь этот кряж как можно скорее.
Стоило лишь спуститься в следующую долину, как к испанцам пришло очередное посольство от императора. Делегация, как это обычно и бывало, принесла щедрые дары, но наибольший интерес вызвали их слова.
— Великий господин, наш всемогущий повелитель Монтесума Шокойоцин шлет тебе привет. Он велел передать, что готов из дружбы и великой любви платить твоему правителю такую дань, которую тот пожелает.
Это предложение немало удивило Кортеса, но виду он не подал, лишь благосклонно кивнул головой. Ацтеки держались почтительно, но блюдя собственное достоинство. Заметно было, что сказано еще далеко не все.
— Ты получишь дань для своего господина золотом, и серебром, и драгоценными камнями, и самыми лучшими тканями. Всем, чем только пожелаешь. Кроме того, особые подарки заготовлены для всех вас. Твои люди — несравненные храбрецы, и Монтесума счел бы себя опозоренным, если бы отпустил их назад с пустыми руками. Каждому твоему помощнику преподнесут по малой ноше золота. А тебе лично — четыре малых ноши. Простым солдатам также велено вручить подарки.
Вот тут впору было онеметь. Малая ноша, как уже знали испанцы, равнялась примерно двадцати килограммам. Конкистадоры не могли даже представить, сколь же богат император ацтеков, если готов заплатить столько золота.
— Он врет, — не выдержал обычно хладнокровный Гонсало де Сандоваль. — По словам индейца, нам дадут чуть ли не половину лошадиного веса золотом. Такого богатства просто не может быть в одном месте, даже если это самый большой и удивительный город на свете.
Послы заметили, что обещанная награда произвела ошеломительное впечатление. Главный из них радостно улыбнулся, кивнул головой, как бы в подтверждение своих слов, и продолжил:
— Но великий Монтесума в то же время запрещает тебе и твоим людям дальнейшее продвижение вперед. Скажу откровенно — богатства нашего императора просто ничтожны, если сравнивать их с его военной мощью. Все подданные Монтесумы, все храбрейшие воины, коим нет числа, вооружены и готовы силой преградить тебе путь, если ты не внемлешь этому совету. Соглашайся на предложенные условия, такая щедрость нашего повелителя — большая честь.
Этой угрозой нельзя было пренебречь. Пока конкистадоры оставались на побережье, они могли утешать себя надеждами на то, что Монтесума их не достанет. Не погонит же он свою армию в утомительный поход через леса, горы и пустыни для того, чтобы раздавить ничтожный отряд в пятьсот человек. Теперь же они находились в нескольких днях пути от столицы. Отсюда императору несравненно проще нанести удар. С испанцами было около трех тысяч союзных индейцев, но по сравнению с полчищами ацтеков это лишь капля в море. Да и кто мог бы поручиться, что союзники окажутся стойкими в бою? Пример тотонаков, которые наотрез отказались приближаться к Теночтитлану, наглядно показывал, какой ужас внушает одно имя Монтесумы местным жителям.
Эрнан Кортес выслушал эту не слишком завуалированную угрозу беспечно, как будто прозвучавшие слова показались ему всего лишь шуткой.
— Уэй-тлатоани Монтесума Шокойоцин желает проверить нашу решительность, — с легкой улыбкой ответил он. — Видимо, хочет убедиться в том, сколь велика наша отвага. Ведь лишь с достойными людьми следует дружить. Он, конечно же, должен убедиться в том, что мы заслуживаем его расположение. Передайте правителю, что мы прошли эту проверку без малейших колебаний. Мы смело идем вперед, надеясь при встрече еще больше закрепить нашу взаимную симпатию. Пускай уэй-тлатоани Монтесума ждет нас в гости в самое ближайшее время.
Послы ни единым словом или жестом не выразили ни малейшего возмущения. Похоже, они были слишком удивлены той самоубийственной отвагой, с которой белолицые чужеземцы игнорировали все предостережения. Кортес же добавил:
— Мы преодолели череду невзгод: голод, жажду, холод, жару, нападения местных жителей и, как видите, нас ничто не смогло остановить или поколебать. Все, кто осмеливались напасть на нас, со временем стали нашими верными союзниками. Надеюсь, Монтесума также осознает, что с нами куда лучше дружить. Поспешите к своему императору с радостными известиями о том, что храбрейшие воины на свете идут навестить его с самыми искренними чувствами.