Закат Пятого Солнца
Шрифт:
— В разных частях страны стоят крепости с сильными гарнизонами. Там находятся солдаты, а также склады с оружием и припасами. Все это облегчает продвижение армии в походе. Точно так же и на Тлашкалу Монтесума ходил, опираясь на помощь Чолулы.
Произнеся это, Чичимекатекутли довольно улыбнулся. Видимо вспомнил то, как тлашкаланцы посчитались с Чолулой за долгие годы вторжений.
— Но на одни лишь гарнизоны надеяться нельзя, — продолжал вождь. — Поэтому армию сопровождают носильщики с запасами еды, стрел, дротиков и доспехов. В обозе идут также лекари. Впереди и по бокам от войска пробираются опытные разведчики.
Кортес, слушая все это, лишь задумчиво кивал. Он уже убедился, что армии местных жителей, хотя и заметно уступают в организации европейским, все же имеют представление о дисциплине и командовании.
— Но воины ополчения мало на что годятся, — продолжал вождь. — Все же они большую часть времени проводят в мирном труде. А вот настоящие солдаты ацтеков очень грозны в бою. Мне ли, столько раз сталкивавшемуся с ними, этого не знать.
Кортес уже обращал внимание на солдат в экзотических доспехах. Все они носили штаны и куртки из плотной хлопковой ткани. Такой доспех являлся хорошей защитой, не зря ведь конкистадоры и сами предпочитали хлопковые панцири. Но расцветка и украшения на материи очень разнились. С немалым удивлением он узнал, что эти воины являлись, по сути, местными военно-рыцарскими орденами. Подобные братства существовали в Европе, в том числе и в самой Испании. Рыцари орденов Сантьяго, Калатрава, Алькантара покрыли свои имена славой во время сражений с мусульманами, которые когда-то завоевали Пиренейский полуостров. И вот теперь Кортес обнаружил, что и в Новом Свете есть свои аналоги рыцарских орденов.
Одна группа солдат носила одежду, которую сплошь покрывали нашитые сверху жесткие перья. Штаны заканчивались на щиколотке и по нижнему краю были увешаны длинными загнутыми когтями, создавая видимость хищной птичьей лапы. Прочный деревянный шлем, тоже обклеенный перьями, имитировал голову орла. Верхняя часть массивного загнутого вниз клюва поднималась надо лбом, образуя как бы козырек, защищающий лицо человека. Нижняя же выдавалась вперед под челюстью. Со стороны казалось, что лицо воина выглядывает из разинутой пасти орла. По бокам шлем украшали крупные блестящие каменные глаза. Сверху развевался высокий пестрый плюмаж. По тыльной части рукава от плеча и до самого запястья тянулся ряд длинных топорщащихся перьев. Когда человек расставлял руки в стороны, то создавалось впечатление, как будто у него выросли крылья. Воины-орлы являлись одним из самых элитных воинских подразделений. Их покровителем считался сам Уицилопочтли — верховный бог ацтеков.
Другим особым отрядом были воины-ягуары. Их хлопковые доспехи, пестревшие оранжевым и черным, полностью имитировали раскраску хищника. Кривым когтям на запястьях и щиколотках позавидовал бы и медведь. К костюму пришивали даже длинный хвост. Деревянные шлемы также напоминали оскаленную звериную морду, где лицо выглядывало прямо между челюстей. Голова ягуара выглядела очень натуралистично — круглые уши, длинные усы и белоснежные клыки, сделанные из костей животных.
Также выделялись на общем фоне куачики. Они носили яркую желтую одежду, пестро красили лица и почти полностью выбривали головы, оставляя лишь одну длинную прядь волос на макушке. Они поневоле привлекали внимание. Над ними возвышались знамена из разноцветной ткани, прикрепленные ремнями к спине. Это были наиболее опытные и отчаянные ветераны. Ацтекским воинам вменялось по возможности не убить врага, а взять в плен, чтобы затем принести его в жертву на вершине пирамиды. Куачиком мог стать боец, который пленил не меньше семи человек. Это считалось очень серьезным достижением.
Деревянные мечи с острыми обсидиановыми вкладками являлись основным оружием элитных отрядов. Экипировку дополняли круглые щиты, обтянутые кожей, разрисованные пестрыми узорами и увенчанные на нижней части длинными перьями. А также топоры, метательные дротики и копья с кремневыми наконечниками для ближнего боя. Стрелки использовали луки и пращи.
Ацтеки, захватившие огромную территорию благодаря постоянным военным походам, считались самой большой силой в регионе. И все же Эрнан Кортес помнил, что существовало еще одно сильное государство, покорить которое не смог ни Монтесума, ни его предшественники. Дальше, на северо-западе от долины озера Тескоко, находилось царство Мичоакан, населенное народом пурепеча. Крупное и сильное, оно неоднократно отражало набеги ацтеков. Кортеса оно заинтересовало не только из-за военных успехов, но также благодаря тому, что в Мичоакане научились широко использовать медь и бронзу. Обработка металлов позволяла делать более качественное и долговечное оружие.
Эрнан Кортес, зная о многочисленных битвах между пурепеча и ацтеками, желал при первой же возможности наладить связь с первыми, надеясь найти в них союзников. Но как это сделать? До земель Мичоакана не один день пути. Да и как послать вестника так, чтобы он незаметно выскользнул из Теночтитлана?
Эрнан Кортес видел, что вся ситуация действует его подчиненным на нервы. Четыреста с лишним испанцев оказались окружены сотнями тысяч индейцев. И хотя Монтесума всячески подчеркивал свое дружелюбие, но в памяти постоянно всплывали примеры его прошлых хитростей. И неудачная ловушка в Чолуле, и постоянные смены решений касательно готовности или неготовности принять испанцев в столице. Тлашкаланцы так и вовсе постоянно твердили о том, что ацтеки рано или поздно нападут.
Но особенно угнетали конкистадоров пирамиды. Ежедневно туда поднимались жрецы, чтобы на глазах у собравшихся внизу зрителей принести жертвы богам. Эрнан Кортес отлично понимал, что Теночтитлан — не Семпоала. Здесь нельзя просто низринуть статуи идолов и навязать свою волю жителям. Столица слишком сильна. И потому продолжались постоянные жертвоприношения, которые даже пылкий Альварадо не требовал прекратить, осознавая, что сила не на стороне европейцев.
Испанцы угрюмо провожали глазами вереницы людей, которых вели к каменному алтарю. Мысленно каждый из них уже примерил такую же участь на себя самого. Христианам из ревностной католической страны подобное поклонение казалось служением дьяволу. А раз они ничего не предпринимают для того, чтобы прекратить жертвоприношения, то, как будто, и сами становятся соучастниками сатанинского культа.
И еще одна мысль не давала покоя Эрнану Кортесу. Он уже узнал, что на алтаре оказывались большей частью военнопленные, но не только они. У ацтеков хватало разнообразных праздников и жертвы на них требовались самые разные. Иногда ими становились и просто местные жители, рабы или даже граждане Теночтитлана. Точно так же в других городах тоже резали своих же горожан. А что, если рано или поздно Монтесума предложит и конкистадорам внести свою лепту в меню какого-нибудь ацтекского бога? Они же тоже живут в столице. Возможно, гостям вменяется время от времени выделять кого-то из своих рядов для выказывания уважения местным богам?
Пожалуй, единственная уступка, на которую пошел в вопросе религии Монтесума — это разрешение на возведение христианской часовни во дворце, где жили испанцы. Среди них были мастера на самые разные случаи. Нашлось и несколько человек, хорошо знакомых со строительством. Двое каменщиков, скрупулезно исследуя зал, предназначенный превратиться в часовню, нашли там свежие следы кладки и тут же сообщили генерал-капитану.
Кортес внимательно осматривал серую шершавую стену. Определенно, здесь совсем еще недавно был проход, теперь наглухо замурованный. Подошел один из мастеров и осторожно постучал киркой.
— Звук слишком звонкий, — заметил он. — За кладкой пустота, сеньор генерал-капитан.
— Как думаешь, Эрнан, там какой-нибудь тайный ход? — вполголоса спросил Альварадо.
— Впечатление такое, как будто этот проем заложили перед самым нашим прибытием в Теночтитлан, — ответил Кортес. — Монтесума ведь заранее знал, куда нас поселит. А вдруг это коридор, по которому ацтеки в любой момент смогут пробраться прямо в сердце нашего лагеря? Если перегородка тонкая, то нескольких хороших ударов хватит, чтобы ее сломать. И вот уже вражеские воины атакуют нас изнутри, там, где мы этого никак не могли бы ожидать.