Закат раздрая. Часть 2. Юрий Данилович (1281 – 1325)
Шрифт:
К тверскому броду рать идёт
В тяжёлой брони, полновесна,
Готова к переправе влёт.
Но с берега другого дружно
Полки выходят всеоружно
Тверские, и с седла кренясь,
Всем
Остановили переправу,
Момент решили выжидать.
С наскока не рискнув поплавать,
Чтоб не мочить ни честь, ни стать:
Известно новгородцам смелым,
Кто первым в брод, тому и стрелы.
Стоят, рекой разделены,
Каждый со свойской стороны.
Недели шли. Промчался месяц.
Сорок пять дней стоят войска.
Напрасно грязь прибрежья месят,
Но в бой не шли. Зима близка,
И в ночь, как свойственно природе,
Морозец пошалить заходит.
Тут Новгород, не двинув сил,
Решил, что нынче победил.
Откуда вдруг таким решеньем
Был Новый город озарён?
Бог весть! Но поступью саженьей
Уходят вои до времён.
Под ликование людское
Встречают нового героя:
На стол, хоть в годах маловат,
Посажен
Ещё один юнец на сцене.
Но слом эпох – обилье лих,
Что веку ветхому на смену
Придёт в объятьях молодых.
И тихий набожный мальчишка,
Не стал для Новгорода слишком
Незрел, и не щадя главы,
Пусть княжит именем Москвы98!
Гордыня
Что иго? Может и не рабство
В текущем помысле свобод.
Князь – властвуй, хан в Сарая – царствуй,
Один над всеми небосвод,
Где в глубине лазурной дали,
Пернатых вольница летает.
И реки мчатся без помех,
И звёзды общие для всех.
Но будь ты князем урождённым,
Захочешь стол – проси ярлык!
И подчиняйся ежедённо,
Иначе смерть, ведь поотвык
От ослушаний хан ордынский,
Навис над Русью исполински,
Покорность ждёт, как от рабов,
За ослушанье бить готов.
И в каждом поле, в каждом стоге,
Конец ознакомительного фрагмента.