Закат в раю
Шрифт:
— Видимо, элегантность хромой курицы, — с горечью бросила Ева и окинула взглядом мать: на ней было изящное открытое платье цвета свежей зелени с белым воротником и широким белым поясом. Глядя на зеленую шляпку, украшенную белой лентой, дорогие белые башмаки и высокие шнурованные перчатки, Ева почувствовала себя нищей бродягой.
— Я не хочу видеть Макса, вот почему я и сижу тут в кустах, как ты изволила выразиться, — сказала Ева.
— Евангелина, ты могла бы попытаться помириться с отцом. И я не раз говорила тебе, что называть родного отца Максом — в высшей степени неприлично, — ответила Летиция и сердито взглянула на дочь. В свое время ее страшно огорчило, что Ева отказалась носить фамилию Кортленд и стала называть себя Евой Кингсли, по имени дяди. Макс, узнав об этом, пришел в бешенство и даже грозил лишить Еву наследства.
— Неприлично? Только этого он и заслуживает. Ты прекрасно знаешь, что я не питаю к нему ни малейшего почтения. Пусть даже он меня и зачал.
Летиция в ужасе прикрыла глаза:
— Евангелина, не смей говорить так! Мало того, что ты непочтительна к родному отцу, но ты сейчас и обо мне говоришь, как о самке!
Несмотря на раздражение, Ева почувствовала, что в запальчивости хватила через край, и слегка покраснела.
— Я очень рада видеть тебя, — неожиданно мягко и искренне сказала Летиция. Она давно уже хотела повидать младшую дочь и мысленно поблагодарила Бога за то, что он внял ее молитвам.
— Это не светский визит, мама, как ты, наверное, подумала. Мне нужно с тобой очень серьезно поговорить.
— Тебе, наверное, нужны деньги? Или вещи? — пренебрежительно ответила мать, с осуждением посмотрев на одежду дочери.
— Нет, этого мне не нужно, — отрезала Ева. Она перехватила взгляд матери и только тут сообразила, что ее одежда, лицо и даже волосы забрызганы грязью после быстрой езды по размокшей дороге. «Что же, — подумала она со злостью, — видимо, она считает мой вид верхом неприличия!»
— Тогда ты, верно, хочешь поговорить со мной о Джордане Хейле и о том, где и как ты живешь?
— Видимо, Лекси и Силия уже рассказали тебе, что он вернулся, — со вздохом сказала Ева после короткого замешательства. — Они ведь быстро узнают все новости, в особенности если они касаются интересных мужчин, не так ли?
— Это маленький город. А твои сестры очень привлекательные девушки. Неудивительно, что они пользуются здесь вниманием и успехом.
— Они просто сплетницы. А Лекси к тому же флиртует со всеми подряд.
— Мы ведь собирались поговорить о Джордане. — Летиция недовольно нахмурилась. — Он, видимо, попросил тебя уехать из Эдема?
— Нет. Дело в том, что теперь я работаю у него, — сказала Ева и почувствовала легкое удовлетворение при виде того, как выражение лица матери последовательно изменилось, перейдя от удивления к осуждению.
— Вот как?! И что же ты делаешь?
— Готовлю для него и его рабочих. А потом, как только Джордан наймет прислугу и повара, я буду помогать ему с ремонтом дома.
— Так ты... повариха? — изумилась Летиция.
— Именно. Хотя, конечно, не очень хорошая. Либо сожгу что-нибудь, либо недоварю... Но по крайней мере от моей стряпни еще никто не умер. Кажется, я унаследовала способности к кулинарии от тебя, — язвительно добавила Ева, вспомнив, что тетя Корнелия не раз со смехом говорила об удивительном равнодушии своей сестры к кулинарному делу.
— Я считаю, что раз нет у меня интереса к стряпне, то и успехов ждать не следует. Я вижу свое призвание в том, чтобы управлять домом, а не возиться на кухне, — парировала Летиция. Раз или два она пробовала что-то приготовить самостоятельно, но результаты этих опытов оказались настолько ужасны, что Максу пришлось взять на кухню местную девушку. — И как же ты собираешься участвовать в ремонте? — продолжала она, высоко подняв брови. — Ведь ты, насколько я понимаю, почти ничего не умеешь делать?
— Я совсем не беспомощный инвалид! Хотя ты-то всегда считала, что из меня никогда ничего не выйдет! — воскликнула Ева.
От смущения бледные щеки Летиции едва заметно покраснели.
— Нет, совсем нет! Но это такой тяжелый труд... не слишком ли тяжелый для женщины?
— Я помогала дяде Льюису делать игрушки для приюта. Так что с молотком и пилой я кое-как управляюсь. Жаль, конечно, что я так мало времени проводила с тетей Корнелией, ведь она великолепно готовила. Во всяком случае, я здесь не для того, чтобы обсуждать с тобой мою работу.
— Наверное, ты и пришла сюда вовсе не затем, чтобы увидеться со мной, — с горечью сказала Летиция.
Ева почувствовала себя неловко — вскоре после возвращения в Джеральдтон она демонстративно перестала общаться с семьей, и сейчас ее беспокоило смутное чувство вины перед матерью.
— Послушай, я не хочу, чтобы Джордан Хейл узнал, что я... Кортленд. И я прошу тебя как-нибудь повлиять на... отца. Он угрожает тем, кто хотел бы работать у Джордана.
Летиция хмуро слушала дочь. То, что Ева стыдится собственной фамилии, вновь сильно уязвило ее. «И откуда она взяла, — думала Летиция, — что Макс кому-то угрожал? »
— Зачем твоему отцу угрожать кому-то?
— Вот это я и хотела бы узнать. Я слышала, что у него была какая-то ссора с покойным Патриком Хейлом. Это так?
— Они во многом не сходились, но я уверена, что Макс не питает зла к Джордану. Он же был совсем мальчишкой, когда уехал отсюда!
— Я знаю. Но прошлой ночью семья Фрэнка Мэллоу едва не погибла. Их дом подожгли. А Мэллоу работает у Джордана. Ты знала о поджоге?
Летиция испуганно посмотрела на дочь.
— Да, Мило говорил мне, что ночью сгорел дом Берта Финли, но ни про какого Мэллоу я не слышала. Должно быть, они совсем недавно приехали сюда, — несколько растерянно ответила Летиция и подумала, что ее приятельницы за бриджем очень скоро сообщат ей все новости, ведь их способностям к собиранию сплетен позавидовал бы любой частный сыщик. — Значит, Мэллоу жили в доме Берти Финли, — добавила она, подумав.
«Очень подозрительно, — подумала Ева, — что Мило Джефферсон успел узнать о пожаре. Слух, конечно, быстро облетел весь город, но не настолько же!»
—У тебя слишком живое воображение, Евангелина, — продолжила Летиция уже более спокойным тоном. — Пожар, конечно, большое несчастье, но неужели ты могла подумать, что твой отец имеет к этому какое-то отношение? И потом, ночью он был дома!
— Уверена, сам он давно уже не пачкает рук, — презрительно фыркнула Ева.
— Ради бога, Евангелина! — простонала Летиция. — С Берти Финли у него никогда не было размолвок. А этого Фрэнки Мэллоу он, я уверена, даже не знает.