Закат владыки морей
Шрифт:
13 июля в море вышел «Рэмиллис» в сопровождении 4 эсминцев, чтобы прикрыть конвой, и 15 июля вернулся в Александрию.
Результаты этого короткого столкновения, впоследствии названного боем у Калабрии, подвел адмирал Каннингхэм в своем рапорте.
«Попадание „Уорспайта“ во вражеский линкор с дистанции 26000 ярдов отчасти можно назвать счастливой случайностью. Его тактический эффект выразился в том, что противник повернул назад и прервал бой, что было не слишком выгодно для нас. Однако в плане стратегическом оно оказало большое воздействие, подорвав дух итальянцев.
Скромные результаты, достигнутые в этом коротком бою с итальянским флотом, разумеется, крайне разочаровали меня и всех моих подчиненных. Однако нельзя считать, что бой завершился безрезультатно. Он показал итальянцам, что ни их ВВС, ни их подводные лодки не могут помешать нашему флоту проникать в Центральное Средиземноморье. Только главные силы их флота могут серьезно воспрепятствовать нашим действиям в этом районе.
Он показал, что горизонтальные бомбардировки, даже такие интенсивные и точные,
74
Интересно отметить, что, несмотря на эти реверансы в адрес авиации, которые выглядят довольно недвусмысленными, неделю спустя адмирал Сомервилл написал:
«Я с удивлением обнаружил, что Эндрю Б. изменил свое настроение в результате недавнего опыта».
Бой у Калабрии действительно имел «моральный эффект, совершенно непропорциональный полученным повреждениям». Как позднее заметил Каннингхэм:
«Никогда больше они по своей воле не рисковали встретиться лицом к лицу с британскими линкорами, хотя в нескольких случаях они находились в благоприятном положении, чтобы дать бой, имея огромное превосходство в силах».
Однако командование итальянского флота и авиации ничуть не смутилось. Было объявлено об оглушительной победе над объединенными силами Каннингхэма и Сомервилла. Но всех перещеголял Муссолини. Он заявил, что в ходе трехдневной битвы была уничтожена половина британских морских сил на Средиземном море, хотя скромно добавил, что возможны некоторые преувеличения. Некоторые. Во всяком случае, Чиано, перед которым хвастался Муссолини, его заявление не обмануло. Точно так же на него не произвели впечатления цветистые похвальбы пилотов бомбардировщиков.
«Адмирал Каваньяри отмечает, что в начале боя наша авиация совершенно отсутствовала. Зато когда она появилась, то принялась за наши собственные корабли, которые в течение 6 часов подвергались бомбардировке с наших же самолетов», — писал он. Совершенно понятно, что адмирал Каваньяри именно этой ошибкой объяснял столь поспешный отход своего флота. В конце концов, большинство воздушных атак все-таки было обращено против британских линкоров, хотя Чиано имел основания язвительно заметить: «В этом бою главное сражение произошло не между нами и англичанами, а между нашими ВВС и флотом».
В итальянских газетах появились фотографии, «подтверждающие» блестящую победу. Однако они возымели противоположный эффект, когда выяснилось, что снимок «британского линкора, получившего прямое попадание», оказался фотографией старого «Ройял Соверена», идущего полным ходом вслед за итальянцами. Естественно, что из трубы линкора валили густые клубы дыма... Не менее красочно была расписана и «победа» над Соединением Н. «В ходе боя в районе Балеарских островов итальянские самолеты нанесли противнику серьезные повреждения и подожгли „Худ“», — громогласно заявило итальянское радио. Еще больше итальянцы уверились в этом, когда стало известно, что «Худ» ушел в Англию, а на его место прибыл «Ринаун».
Бой у Калабрии показал, что итальянский флот испытывает перед британскими линкорами точно такой же почтительный трепет, как и немецкий. Точно так же боялись британского линейного флота немецкий Флот Открытого Моря и наполеоновские адмиралы. Успешные действия британских линкоров в очередной раз породили проблему, с которой Королевский Флот уже сталкивался в 1914, 1800 году и ранее. Как выманить противника в море и навязать ему бой, если он этого не желает? Впрочем, справедливости ради надо отметить, что не имело значения, будет ли противник отсиживаться в собственном порту или погибнет в открытом море. Британское господство на море гарантировалось и первым, и вторым. Однако в первом случае все-таки оставалось чувство неудовлетворенности и несколько нервозной неопределенности. А вдруг настанет день, когда они все-таки решатся? Это означало, что мы должны постоянно сохранять бдительность и держать в готовности достаточно сильный линейный флот, чтобы парировать такую попытку. Исхлестанные штормами корабли Энсона, Хока, Джервиса, Нельсона, Джеллико и Битти проводили недели и месяцы в бесплодном патрулировании, бдительно следя за противником. Однако к 1940 году этот опыт господства на море был либо позабыт, либо не понят. От флота требовали эффектных боев и громких побед. Критики вопили об отсутствии результата, то есть потопленных вражеских линкоров. Лишь это было мерилом успеха для Черчилля, газетчиков и, как ни странно, для некоторых историков в послевоенное время [75] .
75
«За всю эпоху пара британский флот лишь один раз схватился с противником во время Ютландской битвы. Работа, ради которой его строили, продлилась всего 40 минут. В результате линейный флот превратился в монстра, который перерос собственную полезность. Флот требовал таких усилий промышленности и служил таким источником гордости, что ни одна нация, им обладавшая, не могла пойти на серьезный риск потерять его».
Можно
«Другие системы оружия в настоящее время (газ, бактерии, атомные бомбы) нельзя использовать из опасения возмездия. Зато линейный флот эпохи пара просто не мог выполнять свои функции, потому что был слишком большим и слишком дорогим».
Так как британский линейный флот в обеих мировых войнах большую часть времени искал противника, чтобы заставить его принять бой, странно слышать, что он бездействовал из страха потерь. Боев не было просто потому, что британский флот был слишком велик, и противник просто боялся с ним встретиться. Поэтому Королевский Флот выполнил свою главную задачу — господствовал на море. Если бы он был «поменьше и подешевле», противник мог встретиться с ним и уничтожить его. Насколько флот был «дорогостоящим», мы уже обсудили, когда сравнивали относительную стоимость Гранд Флита и армии на Западном фронте. Подсчеты показывают, что стратегическое бомбардировочное наступление во Второй Мировой войне тоже было значительно дороже содержания флота.
Стало ясно, что Каннингхэм с теми кораблями, которые имелись в его распоряжении, не способен навязать бой столь робкому противнику, разве что торпедоносцы сумеют добиться удачного попадания, которое снизит скорость итальянского линкора. Но напомним, что они уже не раз пытались сделать это и всегда терпели неудачу. Дальнобойность орудий и скорость стали ключевыми характеристиками его линкоров, что Каннингхэм постарался объяснить адмиралу Дадли Паунду.
Ни «Малайя», ни «Ройял Соверен» этим требованиям не отвечают, писал он Паунду. Каннингхэму требовался еще хотя бы один линкор, способный стрелять на большие расстояния. В конце июля Паунд сообщил Каннингхэму радостную новость: его требования вскоре будут выполнены. «Вэлиант» отправится из Гибралтара на восток вместе с новым бронированным авианосцем и 2 крейсерами ПВО. Тот факт, что на помощь «Уорспайту» был отправлен модернизированный линкор, еще острее поставил вопрос о модернизации двух старых линкоров Каннингхэма. Котлы «Ройял Соверена» после его затяжного марш-броска начали сдавать, и линкор сумел принять участие всего в одной операции перед тем, как отправиться на ремонт. «Рэмиллис», как мы уже напоминали, в июне начал было ремонт, который был спешно прекращен, в результате линкор мучился теми же проблемами. На «Малайю» тоже нельзя было положиться, так как этот линкор испытывал проблемы с холодильниками. К счастью, и «Уорспайт», и «Малайю» удалось в августе поставить в док.
19 июля австралийский легкий крейсер «Сидней» вместе с несколькими эсминцами поймал у мыса Спада 2 итальянских легких крейсера и в ходе последовавшей погони один из них потопил. Узнав о бое, Средиземноморский флот сразу вышел в море, чтобы перехватить второй, а также прикрыть конвой, направляющийся в Эгейское море. Каннингхэм опять имел в своем распоряжении «Уорспайт», «Малайю» и «Ройял Соверен». Однако ничего серьезного не произошло, если не считать сильнейших воздушных атак, в ходе которых один из его легких крейсеров получил попадание невзорвавшейся бомбой. Торпедоносцы «Игла» успешно атаковали итальянские корабли в гавани Тобрука. После этого «Ройял Соверен» был отправлен через Суэцкий канал и Красное море на капитальный ремонт, после которого он присоединился к эскортным силам в Северной Атлантике. По пути ночью 13/14 августа его атаковала итальянская подводная лодка «Феррарис», но ничего не добилась. Затем в Восточном Средиземноморье наступило недолгое затишье, пока линкоры Каннингхэма проходили докование.
Тем временем Соединение Н Сомервилла совершило еще одну вылазку в район к югу от Сардинии, чтобы прикрыть поход старого авианосца «Аргус», с которого должны были перелететь на Мальту истребители «Харрикейн». Операция «Харри» проходила с 31 июля по 4 августа. В нее был включен давно задуманный удар самолетов «Арк Ройяла» по Кальяри, который был нанесен 2 августа. Авианосцы снова действовали под прикрытием «Худа», «Вэлианта» и «Резолюшна». Это был последний раз, когда линкоры из первоначального состава Соединения Н собрались вместе. 4 августа «Худ» вместе с «Арк Ройялом» отправился в Англию, «Резолюшн» ушел для участия в операции против Дакара (которая будет описана в следующей главе). Вскоре после этого Сомервилл поднял флаг на «Ринауне», когда тот прибыл в Гибралтар вместе с «Арк Ройялом».
В период с 20 по 29 августа в Гибралтар прибыли легкий крейсер «Шеффилд» и эсминцы 8-й флотилии. Соединение Н немного уменьшилось, но теперь в него входили те корабли, благодаря которым оно и стало легендарным. Это были линейный крейсер «Ринаун», авианосец «Арк Ройял», легкий крейсер «Шеффилд», лидер «Фолкнор» и 8 эсминцев. Одновременно с ними в Гибралтар прибыли «Вэлиант», «Илластриес» и крейсера ПВО «Калькутта» и «Ковентри» вместе с 4 эсминцами. Однако они должны были проследовать дальше, в распоряжение адмирала Каннингхэма.
Тем временем Средиземноморский флот весьма эффектно завершил период относительного безделья. Так как на суше война приняла позиционный характер, Каннингхэм предложил немного взбодрить армейцев, обстреляв из тяжелых орудий побережье Ливии. В качестве целей были выбраны важнейший порт Бардия и форт Капуццо, который охранял подходы к Соллуму. 16 августа весь флот вышел в море. Вместе с «Уорспайтом», «Малайей» и «Рэмиллисом» шел тяжелый крейсер «Кент», присланный для усиления эскадры легких крейсеров. (Вскоре также ожидалось прибытие тяжелого крейсера «Йорк»). Утром 17 августа 3 линкора и тяжелый крейсер незаметно подошли к вражескому берегу и открыли огонь. Каннингхэм записал: «Все шло согласно плану. В течение 20 минут Бардия и форт Капуццо подвергались обстрелу. На них обрушился ливень 381–, 203– и 152-мм снарядов. За этим спектаклем было приятно следить».