Закат
Шрифт:
Принц кивнул, подтверждая план. Дернул плечом будто смущенно, пояснил:
— Я с вами не могу. Стражник наверняка меня запомнил, а красться я тоже не слишком хорошо умею.
— Именно, — Пепел так посмотрел на друга, что стало ясно, кто убедил Принца не идти и какой перепалки им это стоило. Закат догадывался, что куда более важным доводом в споре было даже не умение или неумение тихо двигаться, а то, что Принц — вождь. Его нельзя терять. А задание было, прямо сказать, рискованное.
— Ты согласен? — уточнил Пепел. Закат даже немного удивился вопросу, кивнул:
— Да, конечно.
Он же говорил, что хочет
***
Стены вокруг Солнцеграда были серьезные, каменные и широкие. Наверху как раз разошлись стражники, один прошел до угловой башни, огонек факела исчез — видимо, спустился вниз.
— Пересменка, — засмеялась тихонько Искра. — Отлично успели.
Тскаш, такой же смуглый, как и сестра, со странными чуть раскосыми глазами, только запрокинул голову, примеряясь. Поправил моток веревки на плече, разулся, сбросив истрепанные лапти вместе с обмотками. Разбежавшись, взлетел по стене, будто прилип к ней над головами своих спутников, растопырившись между одному ему видными трещинами и выступами. Подтянул ноги, уперся, бросил себя вверх. Ухватившись за что-то, повис на руках. Закат отшатнулся от сыплющихся вниз камней, Тскаш заскользил носками по стене, нашел какую-то ямку, тут же оттолкнулся, оказавшись уже на середине. Дальше пополз медленней и тише, больше не осыпая спутников каменной крошкой.
Они ждали. Искра, волнуясь, вцепилась в ладонь Пепла, тот ухмыльнулся, но руку не отнял, тоже беспокойно щурясь в вышину. Огонек факела колыхнулся, погас, но им пришлось ждать еще долго, прежде чем вниз скользнула веревка. Первым полез Пепел, следом — Закат. Ему никогда раньше не доводилось проделывать что-то подобное, но проблем не возникло — силы рук хватало. Рывками приближались каменные зубцы, Закат смотрел на них и на небо в бусинах звезд, рассыпанных столь щедрой рукой, что сложно было разобрать созвездия, невообразимо далекие хоть с крепостной стены, хоть с земли, хоть с самой высокой башни. Мечта о простой жизни оказалась так же далека.
Тскаш, стоявший наверху над телом охранника, уже объяснял Пеплу, что случилось:
— По горлу он сразу получил, так что заорать не успел и факел выронил. Но быстрый, сволочь, я его только у самой башни поймал. Приласкал по затылку…
— Он живой хоть? — недовольно поинтересовался Пепел.
— Да вроде. Я не сильно бил, как раз в меру.
— Это Даарулу все «в меру», — хихикнула Искра, ловко запрыгивая между зубцами стены. Юбки и корзинка на локте ей, похоже, совершенно не мешали. — А этот, может, более нежный.
Ее брат только развел руками. Пепел глянул на Заката, поморщился. Приказал:
— Тскаш, стой здесь. Если до следующей пересменки не вернемся, вали назад к каравану, — пошел к ведущей вниз лестнице, бросив через плечо: — Идемте уже.
Они спускались в темноте. Лежавший под ними город сперва напоминал собственную карту, но с каждой ступенькой вставал в полный рост, давая оценить высоту домов. Центральные улицы сияли чудным созвездием, казалось, по ним текут крупицы золота, собираясь на площади сокровищницей.
— Опоздали, — будто даже удовлетворенно кивнул Пепел. — Уже все или по домам, или на ярмарке.
— Это значит, если нас заметят на окраине, будут вопросы, — пояснила Искра ничего не понимающему Закату. Хихикнула: — Вернее, если вас заметят.
Объяснение не слишком помогло, но суть и так была ясна — им нельзя попадаться на глаза.
Город не был похож на знакомую Лесовысь. Больше, чище, даже у стен улицы вымощенные камнем, а в переулках грязь и сточные канавы закрыты деревянными щитами. Прохожих не видно вовсе, не светилось ни одно окно, будто Солнцеград вымер. Зато хватало стражи.
Пепел в очередной раз с злым шипением дернул Заката за руку, впихнул в какой-то дворик, прижал к стене рядом с собой. Выругался шепотом:
— Топаешь, как боров, а глухой как тетерев.
Закат промолчал. Ему никогда не доводилось быть ни вором, ни даже разведчиком, а воину и генералу армии умение скрываться, тем более в городе, не требовалось.
Мимо арки прошли трое стражников, Пепел выдохнул было облегченно и тут же снова замер, сжав плечо Заката будто клещами. Удалявший отсвет факелов на стенах остановился. Скользнул назад. Искра, юркнувшая в нишу неподалеку, облизнула губы, поддернула юбку выше колен, завернула за пояс. Растеребила шнуровку рубашки так, что теперь она едва держалась на плечах. Все заняло едва ли пару мгновений и когда патруль вновь показался у входа во двор, Искра уже ждала их под аркой.
— О, какие доблестные рыцари!
Рыцарями никто из стражи не был, но лесть попала в цель. Закат смотрел, как они улыбаются, горделиво выпрямляясь. Кто-то оперся о стену, нависнув над «цыпочкой», Искра подцепила его под подбородок, заворковала что-то обворожительное.
Пепел одобрительно хмыкнул, перехватил Заката за локоть, потащил куда-то в щель между домами. Тот обернулся неуверенно, чуть не влетев виском в низко нависающий второй этаж. Наклонился в последний момент. Спросил:
— Ей разве не нужна помощь?
— А ты согласен обслужить этих шлемоголовых вместо нее? — фыркнул Пепел.
Закат прикрыл на миг глаза, выдернул все-таки руку. Напарник посмотрел на него удивленно, потом понял, объяснил раздраженно:
— Искра знает, что делает. Для того с нами и пошла. Так что успокойся, и идем.
Вскоре стал слышен гомон, заплясали по мостовой отсветы множества факелов, освещавших центральные улицы. Ярмарка кипела, лотки стояли в два ряда, люди текли мимо них, как река. Умопомрачительно пахло едой и горячим воском, стоял гвалт: кричали зазывалы, кто-то торговался, кто-то орал «Держи вора». Пепел фыркнул, хлопнул по спине пробегающего мимо пацана, указал лесенку на крышу. Тот ухмыльнулся удивительно взросло, взлетел наверх белкой. Уже оттуда метко швырнул что-то, Пепел вскинул руку, поймал. Откусил кусок свежей ватрушки, с набитым ртом посоветовал:
— Иди давай. Корзинка у Искры осталась, так что купи сначала ее, в руках все не унесешь.
Отступил назад, в тень.
Закат еще раз оглядел ярмарку, повторяя список будущих покупок, и шагнул вперед, позволяя ей затянуть себя, увлечь, закружить.
Первой пришлось купить свечу, а не корзинку. Ее впихнула в руки старуха, стребовав медяк — много, обычно за одну монету давали десяток свечей, и подлинней. На вопрос о цене зафыркала, помогая зажечь фитилек:
— Так то в обычный день! А сейчас считай платишь за то, чтобы я не заметила, что у тебя свечи не было. Сегодня грешно без света ходить, кого светлые заметят — высекут!