Заказ

Семёнова Мария Васильевна

– Ну, Серый, нам везёт. Давай живенько собирайся! У них там в десять пересменок. Администраторы и ветврачи в ночь заступают. Все – наши, питерские, и одна врачиха – моя подружка Люба. Как раз успела застать… Может, удастся!.. Так что давай-ка, полевым галопом марш!.. Хочешь, чтобы на пересменок человек опоздал?..

При этом она металась по кухне, добывая со шкафа корзину и пересыпая в неё почти половину абрикосов и груш, привезённых Сергеем.

– Галоп!.. Галоп!.. – хлопая крыльями, уже в спину ребятам проорал откуда-то со шкафа неугомонный Кошмар…

Люба поджидала их на перекрёстке

у светофора.

– Анька, что хоть стряслось? Ты мне по телефону как из пулемёта, я нич-чегошеньки не поняла, только в ухе до сих пор звенит… – Тоненькая бледная девушка юркнула на заднее сиденье автомобиля, и «Тойота» вновь помчалась вперёд. Благо на вечерних улицах стало поменьше и других машин, и гаишников.

– Любаша, – сказала Аня, – это Сергей. У которого конь пропал.

Сергей обернулся, собираясь сказать: «Очень приятно». Анина подруга невероятно кокетливо поправляла пышно взбитые волосы:

– Любаша. Любо-о-овь…

В другое время Серёжа бы с удовольствием включился в игру и, наверное, от души подразнил довольно-таки ревнивую Аню… Но сейчас он не мог думать ни о чём, кроме гибнущего, может быть, Заказа, и кокетство девушки неприятно резануло его. Он сухо поздоровался и снова стал смотреть на дорогу.

– Любка, я серьёзно. У нас беда случилась. – Аня всё отлично рассмотрела в зеркале заднего вида. – У Сергея с ипподрома украли коня. В Сайске, представляешь? И вдруг этот конь сегодня здесь появляется. У нас на «Подкове». У шведов в команде…

Сергей отметил, что своё смутное (и, честно, до сих пор казавшееся ему бредовым) предположение Анна преподносила как факт. Она утверждала – чтобы не вызвать дополнительных вопросов и, самое главное, возражений.

Подвижное лицо Любаши так и вытянулось от удивления.

– Во дела-а-а, – протянула она. – А вы, пардон, ребята, уверены?..

– Ещё бы! – отчеканила Аня. И после короткой паузы неожиданно добавила уже совсем с другой интонацией: – Любка, если бы мы на все сто, мы бы не к тебе, а сразу в милицию побежали. Выручай… Серёге только в денник к этому коню, а там он с одного взгляда поймёт…

– Ну вы, блин, даёте!.. – вырвалось у Любаши народное выражение. – А я потом доказывай, что не верблюд?..

Анина просьба в самом деле граничила с криминалом. По крайней мере, с точки зрения негласного кодекса конников, объявлявшего посещение чужой лошади в деннике почти уголовным преступлением. Не секрет – бывали случаи, что прямо накануне соревнований коней травили, портили им сухожилия, впрыскивали разную гадость…

– Любаша, я сам жокей, понимаю… – Сергей вновь повернулся к девушке, и она увидела у него на лице искреннее страдание. – Но и вы тоже поймите… Дело-то в чём… У этого коня кровь… Таких генов в России больше ни у кого… Его за границу – это покруче, чем когда немцы «Янтарную комнату» стырили…

Люба долго молчала, потом предложила:

– Давай, может, на «ты»?.. А насчёт того, чтобы официальным путём, вы случайно не думали?..

– Ага, – хмыкнула Аня. – Ящик надо меньше смотреть. Сергей невольно вспомнил непобедимого Нико. Вот кто на раз-два отволок бы шведа в участок. В наручниках. Или ещё круче: «Лицом к стене! Руки на затылок! Ноги на ширину плеч…» Или вовсе по-нашенски – в морду хресь!.. Но за пределами «ящика»

тот же швед любому Нико рученьки-ноженьки пообрывает…

– Ну ты сама посуди, – продолжала Аня. – Он гражданин Швеции. По бумагам конь – его собственность. Факт преступления ещё доказать надо. И даже если докажем, коню мигом… несчастный случай устроят. И его не вернёшь, и швед сухим из воды… Вот мы и решили… Глубокую разведку провести…

– Люба, давай рискнем. Помоги… – без особой надежды подал голос Серёжа.

– Ой, ребята. И что я на метро не поехала?.. Это ж скандал может выйти. Международный. И я с работы, как пробка из…

– Так давай высажу! – Анна затормозила до того резко, что с заднего сиденья чуть не обрушилась заботливо упакованная корзина. «Тойота» вильнула по проезжей части и остановилась у тротуара. Вблизи действительно виднелась станция метро.

Некоторое время Любаша сидела молча, не торопясь, впрочем, вылезать из машины. Потом обидчиво проговорила:

– Ты за своим языком лучше последи, а то знаю я тебя, мигом всем выболтаешь! Чтобы мне никому там ни слова! Понятно?..

«Тойота» взвизгнула покрышками и опять сорвалась с места…

Конюшня уже спала. При подъезде ко Дворцу спорта девчонки нацепили карточки «Оргкомитет» и «Ветслужба» (Аню снабдила запасливая Любаша). Сергей полез было в карман за своим виповским пропуском…

– Ты что!.. Светиться!.. – схватила его за руку Аня. – Ничего себе, «важный персон» по ночам на конюшню таскается!.. Мы вот что… Ты машину водить не разучился ещё?

– Ну… нет вроде…

– Тогда будешь у нас сегодня шофёром. Ты наш знакомый и подвёз нас с Любашей на службу. Понял?

Они поменялись местами. Сергей не впервые управлялся с «Тойотой» и «выслал» её с места так, что Аня даже забеспокоилась:

– Тише ты, сумасшедший! Вещь японская, нежная, цены немалой. Не оторви старушке колёсики…

Вскоре Сергей свернул к «Юбилейному» и лихо затормозил перед шлагбаумом, которого не было в их с Аней первый приезд. И вот тут, надо сказать, у него ёкнуло сердце: у въезда сидело на раскладных стульчиках несколько человек – охрана и дежурный администратор. Этот последний был долговязый и чем-то смахивал на давешнего оргкомитетчика: что, если узнает?.. Собственно, ничего страшного не должно было произойти, ибо замыслы замыслами, но ни к каким противоправным деяниям они приступить ещё не успели. Жокей, однако, успел ощутить себя в центре полномасштабного международного скандала, накарканного Любашей… К его немалому облегчению, сходство оказалось мимолётным. Администратор поднялся на ноги, присматриваясь к сидящим в «Тойоте», – и, естественно, оказался Аниным-Любашиным добрым знакомым.

– А-а, – улыбнулся он, – вторая смена приехала?.. Давайте-давайте, ждём… Кто ещё с вами дежурит?

Люба ответила, и парень пошел поднимать шлагбаум.

– А за рулём кто? – вдруг подал голос омоновец. Он не первый час парился в тяжёлом бронежилете и был сосредоточен и хмур.

Сергею опять показалось, что его криминальные намерения были написаны у него на лбу большими красными буквами, но Аня очень естественно отмахнулась:

– Да так, знакомый один выручить взялся. Я ведь тут у вас, как всегда, заболтаюсь, того гляди на метро не попаду…