Шрифт:
Солнце подползало к зениту, и в известном трактире «Зеленый змей», что находится неподалеку от гавани Асгалуна, было тихо. Хозяин меланхолично протирал кружки за стойкой, время от времени поглядывая на бурно храпящего огромного киммерийца, который спал в противоположном углу под столом.
Варвар завалился в «Змея» посреди ночи, выпил огромное количество вина, буянил и угомонился только под утро. Будить его никто не решался — ни прислуга, ни хозяин — хотя оставалось не так много времени до сиесты, когда трактир заполнят портовые грузчики, мечтающие о горячем обеде с непременной заветной кружечкой. Им вряд ли понравится громко спящий киммериец…
Трактирщик задумчиво почесал бороду. Нет, будить варвара он не будет. Это желание пропадало при одном взгляде на огромные кулачищи.
С другой стороны убирать его как-то надо. И, как назло, Жирный Али — местный вышибала уже второй день отлеживался дома после грандиозной драки. Да, слава у заведения не слишком хорошая, но трупы с утра — это уже слишком.
Несомненно, портовая братия не потерпит чужака, к тому же киммерийца, нагло дрыхнувшего на полу, а варвар не потерпит пинков и оскорблений. Особенно с похмелья. Тем более трактирщик видел, как оный варвар, назвавшийся Конаном, умеет драться.
Вчера он одним ударом уложил здоровенного немедийца, божившегося, что в родном Бельверусе стража обходит его за квартал, а кабацкие вышибалы сереют, покрываются липким потом и трясутся. А потом вышиб дверь и два окна тремя наглыми заморийцами, которые попытались надуть его при игре в кости. Любой подтвердит, что это была очень плохая и безумная, идея…
Надо что-то делать, но что? Трактирщик в сердцах плюнул на свежевымытый пол. Может все-таки попробовать самому? Он еще раз глянул на киммерийца, на его меч, кулаки…
Желание подставляться под гнев сумасшедшего варвара сразу же пропало. Хозяин вытер пот со лба и в отчаянии дернул себя за бороду. Боги! Ну, хоть вы помогите! Подскажите, что, ну что мне делать?!
В это мгновение новенькая дверь «Зеленого змея» — с утра поставили — осторожно приоткрылась. На пороге, переминаясь и нервно тиская в руках маленький кошель с вышивкой на растительные мотивы, стояла маленькая женщина, укутанная в свободный черный плащ с капюшоном, сейчас откинутым. Ее лицо, опухшее от слез, выражало крайнюю степень отчаяния. Пока трактирщик собирался с мыслями, все еще занятыми проклятым варваром, гостья сказала неожиданно твердым и резким голосом:
— Мне нужен киммериец называющий себя Конаном. Говорят, он ночует в вашем заведении?
Хозяин «Зеленого змея» понял, что боги все-таки есть и мысленно дал клятву совершить обильные жертвоприношения.
— Вас не обманули, госпожа, — ответил он, не в силах согнать с лица широченную улыбку. — Нужный вам киммериец валяется вдрызг пьяный во-он в том углу…
Конан стоял возле окна и, задумчиво теребя подбородок, наблюдал, как парни из его шайки седлают лошадей. Было раннее утро. Солнце только-только показалось из-за горизонта, начиная свой ежедневный путь по небосводу. В оазисе Ходжар, что в двух днях пути к восходу от Асгалуна, еще почти все спали. Киммерийцу и его четверым спутникам это было только на руку.
Дело, которое они замышляли не требовало общественного внимания. Скорее наоборот. Чем меньше людей будет знать об этом, тем лучше.
… Конан и компания, которую он набрал в Асгалуне, разбойничали. Они мотались между городом и вышеупомянутым оазисом, высматривая незадачливых — или слишком жадных купцов, которые имели неосторожность путешествовать в одиночку с небольшой личной охраной. Таких, надо сказать, было не слишком много, большинство предпочитали не рисковать и пускались в путь с большими караванами. За месяц попался, скажем, прямо, всего один глупец, ехавший из Хоршемиша с тремя слугами и небольшим грузом пряностей. Незадачливый купчишка сразу упал на колени, умоляя сохранить ему жизнь.
Посоветовавшись, решили с товаром не возиться, забрать только деньги. Что и сделали. Купцу Конан дал на прощание пинка и отпустил с миром.
Денег оказалось не слишком много, но на ежевечерние пьянки пока хватало.
Так продолжалось еще две недели. И, вот, когда киммериец уже собирался бросить это не слишком выгодное занятие и податься в корсары, удача им улыбнулась. В оазисе было всего два строения: огромный караван-сарай и трактир «Три пальмы». В трактире останавливались богатые путешественники. Или разбойники вроде Конана.
Вчера под вечер здесь появился молодой, худой как скелет, туранец в сопровождении трех мордоворотов самого зверского вида. Туранец поужинал, обильно запивая трапезу дорогущим офирским вином, и отправился спать. А хозяин «Трех пальм», старый хитрый шемит Хасан, не брезговавший скупкой краденного, сообщил Конану, что у вновь прибывшего водятся денежки и, судя по всему, не малые. Кроме того, он прибыл один, а не с караваном и направляется в Асгалун. Киммериец его прекрасно понял и поблагодарил полуимпериалом…
— Знаешь, Конан, я тут подумал… — Хасан вышел из кухни, на ходу вытирая руки фартуком. — Не стоит вам с ним связываться. Явно неспроста он путешествует всего с тремя слугами…
Конан оторвался от созерцания и резко оборвал его:
— Не твоего ума это дело. Не лезь, куда не просят. За сведения спасибо, а дальше мы сами разберемся! Счастливо оставаться…
Он развернулся и вышел, хлопнув на прощание обиженно заскрипевшей дверью…
… Конан давно приметил весьма удачный бархан в трех лигах от Ходжара. Удачный для засады. Там шайка и стала ждать туранца. Посовещавшись, решили, что двое остаются сзади с арбалетами, а трое идут в ближний бой. Ждать пришлось до полудня; Конан даже успел вздремнуть. И даже начал беспокоиться, как бы жертва не осталась ждать караван с Кхитая, который в оазисе ждали к вечеру.
— Едут, — раздался взволнованный шепот.
Разбойники, разомлевшие на полуденном зное, встрепенулись. Туранец со спутниками ехали медленно. Поразительная беспечность, подумал Конан. Да у него и в мыслях нет, что тут могут быть разбойники. То есть мы. Усмехнувшись, киммериец вынул меч и с громким воплем пришпорил коня. Его крик заглушил звонкие щелчки арбалетов. Один из слуг с пробитой головой рухнул на песок. Конь туранца взвился на дыбы и с диким предсмертным ржанием рухнул на бок. Его хозяин вылетел из седла, покатился по песку, но тут же вскочил на ноги и выхватил кривую саблю.