Заклятие короля
Шрифт:
Лето взглянул на женщину, которая все так же стояла, прислонившись спиной к стене. Она опустила руку, наклонила голову и начала говорить. Вот только ее голос шелестел не громче вздоха. Лето потратил годы и развил в себе способность бороться с заглушающими свойствами ошейника. Он и подумать не мог, что однажды использует свой дар для того, чтобы различить слова в дыхании женщины.
Он не мог поверить тому, что услышал.
Нашли обе половины идола.
Дезактивировать ошейники.
Живое
Ждали этого.
Выход на свободу.
План, который Тишина нашептывала ему в уши, а точнее прямо в мозг, вызывал лишь желание свернуть ее тонкую шею.
— И все это время вы это скрывали?
Она опустила взгляд, что означало завершение разговора с ее стороны.
Харк подошел ближе.
— Не все из нас куплены системой. Некоторые... — Он взглянул на свою возлюбленную. — Некоторые никогда не планировали остаться. Снаружи есть мир, и он до хрена привлекателен. Тебе, бесстрашному лидеру, предстоит впервые столкнуться с ним.
— Ты предпочитаешь планы, в основе которых лежит безумие?
— Нет, но есть ведь еще терпение. Мою жену действительно стоило бы так назвать.
Лето не мог осмыслить того, что они предлагали. Он должен был позаботиться о сестре. Это был последний бой, гарантирующий ему награду для Пэлл. Последние четыре месяца ее благополучие было главной его целью. С тех самых пор, как он впервые встретил свою новую неофитку.
Откажись, произнес в его голове глубокий, жадный голос. Ты не можешь позволить себе беспокоиться.
Он мог позаботиться о Пэлл. Он мог...
— А что насчет Нинн? — спросил Лето, прекрасно понимая, что все это время не мог выбросить ее из головы.
Тишина выбрала свой любимый щит с зазубренными краями. Харк пожал плечами и поднял самый тяжелый нигнор.
— У нее сейчас вместо мозга грязная лужа. Скажи, что у тебя есть способ с гарантией восстановить ее психическое здоровье, и мы не против. Готовы начать сразу после конца матчей.
Нинн все больше отдалялась от него. То, что однажды выпущено из рук, со временем трескается и рассыпается. Уже почти два месяца он жил с тенью той, кем она была раньше. Он поклялся беречь ее. Хотя телом она была в безопасности, он проклинал нагромождение воспоминаний, которые вились в серых тучах ее сознания. По ночам, засыпая в одиночестве в своей комнате, он просто вспоминал ее поцелуи, ее улыбку, ощущение ее тела. То удовольствие было потеряно навсегда. А осознание того, что подобное удовольствие вообще возможно, оставило на душе шрам, который Лето вынужден будет носить всю жизнь, поделенную между тьмой одиночества и ярко освещенными Клетками.
В часы бодрствования он продолжал наблюдать за ней. Искал хоть какой-то знак, способный дать ему подсказку для выбора нужного поведения.
Смягчилось ли выражение ее лица? Возможно, она простила его, и он сможет найти способ вернуть ее.
Вот Нинн нахмурилась, как бывало при возвращении старых воспоминаний. Возможно, она на грани, и скоро рухнут барьеры в ее сознании.
Но он не видел почти ничего, кроме шаров энергии, которые она гоняла по тренировочной Клетке. Все, что он знал, все, что он чувствовал, — лишь ее ярость. Она заслоняла все остальное.
— Нет. — Лето схватил булаву и щит, затянул кожаную петлю. — Мне это не нравится. И если вы попытаетесь что- то с ней сделать, я уничтожу вас обоих.
— Предпочитаешь оставить ее лунатичкой еще на десяток лет? — Харк снова улыбался, но эта улыбка была жестокой, а не шутливой. — Или до тех пор, пока ублюдки от Кавашима или Таунсендов не обезглавят ее на следующем Конфликте? Она умрет, так и не узнав почему. Ее мальчик...
— Откуда ты о нем знаешь? — зарычал Лето.
— Тишина и терпение. У меня есть партнер, Лето из клана Гарнис. Ты своего, похоже, уже потерял. Попробуй, скажи мне, что эти недели потеря не жжет твое мясо под кожей.
— Заткнись, гребаный Вор.
— А ты поскребыш Потерянных. — Харк шагнул назад и широко раскинул руки. В одной из них по-прежнему сжимая нигнор. — Какое подходящее слово. Потеряшка.
Тишина переводила взгляд с одного на другого, пока ее странный щекочущий голос не стал настоящим звуком:
— Я не хочу терять сознание. Так она сказала. Тебе.
Она впервые по-настоящему заговорила, и эти слова резанули Лето по самому сердцу.
Неразлучная парочка вышла. Харк на прощание бросил через плечо:
— Доброй охоты, друг мой.
Лето остался стоять, расправив плечи и выпрямив спину. Он тоже больше не хотел терять обретенное сознание. Слишком долго он жил на чистом эгоизме. После этого матча, когда Пэлл окажется в безопасности, он сделает то, что необходимо Нинн, — даже если для этого понадобится разорвать ее мысли голыми руками.
Он взглянул на свои руки. Покрытые шрамами. Мозолистые. Слишком много лет он истязал свое тело так, что оно не успевало регенерировать. Будь от грубой силы какой-то толк, он бы уже ее применил.
Нинн улыбнулась Тишине и Харку, как только они вошли в Клетку. Довольно мерзкой улыбкой. Которой, казалось, не место на ее губах. Она бы с удовольствием поменяла своего партнера на любого из этих Воров Сат. Лето из клана Гарнис был снова прикован к ней — пусть и не в буквальном смысле. Никто не вышел на арену, чтобы сковать их цепью. Она не знала, сможет ли выдержать еще один связанный раунд. Оказавшись в паре, они и аплодисменты получали в паре. Чемпион Астеров должен получать полный объем славы, когда выбивает своим электрическим даром весь воздух из легких противника!
Ей хотелось соскрести татуировку со своего плеча. Соскрести. Стянуть. Сорвать. Это был ее третий бой. Лето сражался за обещанные блага для сестры. Нинн хотела завоевать расположение Старика. И новую татуировку. Змею. Ту, что докажет ее право на место в рядах лучших воинов.
Она впервые нуждалась в победе.
Тысячи людей вопили от предвкушения сегодняшнего, финального матча. Нинн перекатывалась на пятках, вперед и назад, стараясь расслабить плечи. Лето хотел, чтобы она использовала тонкий и гибкий клинок с золотой отделкой. Поэтому она выбрала свой привычный, тяжелый и прочный кинжал, компенсируя его недостатки правой рукой. Она стала сильнее. Сильнее настолько, что сможет завоевать себе место в числе чемпионов Астеров.