Заклятие короля

Пайпер Линдси

Но изменения не оставляли его в покое. Первый же шаг в тренировочную комнату Одри МакЛарен стал первым ша­гом на пути к этому моменту. Важные события обычно ред­ко удается распознать сразу.

Скажи ей правду.

Оберегай ее от правды.

Мышц и силы было недостаточно для решения этой зада­чи. Но их могло быть достаточно для того, чтобы сохранить ей жизнь и добиться цели, о которой она забыла. Теперь, что бы он ни сделал, ему не обнять Нинн. Она станет его врагом: об этом ясно говорило выражение ее

лица. И осознание впи­валось иглами в его суставы, пока любое движение — впе­ред, назад, и даже просто попытка стоять на месте — не пре­вратилось в боль.

Безопасность для ее рассудка — а со временем и безопас­ность ее сына — строились на превращении в ее врага. Она будет ненавидеть время в его компании, но она упряма, и эта ненависть сделает ее сильнее.

— Да, — слова падали тяжело. — Я запретил ему исполь­зовать символ семьи.

Единственным ответом стали ее раздувающиеся ноздри. Со спутанными волосами и все еще обнаженной грудью она сейчас выглядела как дикарка Пендрей, а не как женщина с королевской кровью Тигони.

— Значит, пойдем сложным путем, lonayip дерьмовый. Я буду драться рядом с тобой, чемпион, но в следующий раз не жди от меня предупреждений. Об использовании моего дара ты узнаешь только когда он швырнет тебя на пол и оста­вит лежать дымящейся кучей дерьма.

Она заслужила право на свою ярость. И он заслужил пра­во на свою, вот только пока не знал, на что же ее нацелить.

Скрестив руки, он решил отступить на прежние позиции. На старое место. Он жил в этом комплексе достаточно дол­го, чтобы суметь почти убедить себя, что здесь его истинный дом — чтобы не ненавидеть то существо, в которое он пре­вратился.

— И что это значит, неофит? — спросил он, старой на­смешкой восстанавливая дистанцию между ними.

— Это значит, что, когда мы опять войдем в Клетку, ты бу­дешь сражаться и против меня.

Глава 24

— Если ты согласен, — сказал Харк, этот вечно улыбающий­ся придурок, — то сегодня именно тот день.

Лето стоял в оружейной. И мысленно готовился к гряду­щему матчу, третьему и, наверное, последнему, в котором ему придется работать в паре с Нинн. На второй бой в Клетке, месяц назад, их сковали за запястья. Возможно, сегодня, что­бы добавить интриги, Астеры навесят цепь им на шеи.

Как выяснилось, драться бок о бок с женщиной, кото­рая скорее поджарит его, чем поможет, было не слишком забавно.

Астеры знали. Они знали об их размолвке с Нинн, возмож­но, догадывались и о ее причине. Велев Ламоту изменить та­туировку Нинн, Лето заработал двадцать ударов кнутом в ис­полнении одного из человеческих громил клана. И почти, почти пожалел, что кнут отдали не Хелликсу. Повернуться спиной к человеку, принять наказание от его рук было сокру­шительным ударом по гордости Лето. Этот случай, три дня спустя после стремительной победы в паре с Нинн, лишь добавил трещин в стене его старых убеждений.

Его ценность определялась лишь последним успехом.

Во всем остальном он был и оставался для них рабом.

Нинн с течением этих недель продвигалась все дальше, со­средоточилась на своем задании и стала живым отражением жизни, которую вел Лето. Ее преданность людям, которые разрушили ее семью, была невероятна. Раньше она считала, что ему промыли мозг. Теперь мозг промыли ей. В букваль­ном смысле слова.

Он выпрямился и взглянул на Харка с высоты своего ро­ста — прижимая кулаки к бедрам. Улыбка Харка играла на истончившихся нервах Лето.

— Согласен на что?

— Что сегодня именно тот день. — Он кивнул на Тишину, застывшую у стены. Ряд мечей и щитов отражал ее спокой­ное выражение, непроницаемые черные глаза и белые воло­сы. — Мы с Тишиной взяли от этого места все, что нам бы­ло нужно. Нашли, так сказать, иглу в стоге сена, что было сложно, но удалось. Что поразительно и приятно, учитывая работу на интуиции и результат. Так что теперь все зависит от тебя.

— Говори прямо. Сейчас объявят наш бой с Нинн.

— А, ну да, об этом. — Харк присматривался к паре серпов, словно готовясь сменить на них свой привычный нигнор. — Видишь ли, здоровяк... мы ваши противники. Я удивлен, что ты не заметил. И слегка разочарован. Твоя способность за­пугивать врага почему-то превратилась в тупую беспечность.

Лето моргнул. Он был откровенно удивлен. Как выясни­лось, он настолько витал в облаках, ожидая увидеть Нинн в Клетке, что позабыл о проверенной и надежной рутине до боя. Такой неуклюжести он не позволял себе с тех самых пор, как перестал быть зеленым юнцом.

Однако никогда раньше ему не приходилось принимать решений, способных поломать ему жизнь. Он тренировал­ся. Он дрался. Он побеждал. На этих трех китах раньше осно­вывались его дни, ночи и даже сны.

Раньше.

Он давно перестал быть надменным юнцом. Нинн стала для него испытанием куда худшим, чем обыкновенное упрям­ство неофита. Она тренировалась и ненавидела его. Эта не­нависть прорывалась в каждом взгляде и каждой ее бешеной атаке. Ее владение даром уже граничило с совершенством.

Совершенством и разрушением.

Его правая рука до сих пор пульсировала в том месте, ку­да пришелся полноценный удар ее электрической вспышки. Пять дней назад. Даже свежие отметины от кнута болели лишь пару дней. Что-то в ее даре обладало способностью пробираться под кожу и оставлять под ней очаги Драконом драного электричества. Которое болело, зудело и чесалось внутри.

— Значит, — сказал он, — будем драться. Надеюсь, что это не был твой способ просить о снисхождении.

Тишина прикрыла губы ладонью, но вокруг ее глаз разбе­жались веселые морщинки. Харк рассмеялся открыто.

— Мы никогда не выпрашиваем мелочь, а ты никогда не подаешь просящим. Так что нечего тратить время.

— Ты, видимо, знаешь, о чем говоришь.

— В общем и целом. Но не в этот раз. — Яркие голубые глаза внезапно растеряли идиотскую веселость и резко со­средоточились на цели, выдав безжалостного убийцу. Вни­мательного. Не совершающего ошибок. Лето по опыту знал, на что способен этот мужчина и как ему удаются импрови­зации. Но никогда не видел у него подобного взгляда. — Ты слушаешь, Лето из клана Гарнис? Мы знаем, что ты сможешь услышать, несмотря на эти Драконом драные ошейники. Слушай Тишину.