Заклятие короля
Шрифт:
Но изменения не оставляли его в покое. Первый же шаг в тренировочную комнату Одри МакЛарен стал первым шагом на пути к этому моменту. Важные события обычно редко удается распознать сразу.
Скажи ей правду.
Оберегай ее от правды.
Мышц и силы было недостаточно для решения этой задачи. Но их могло быть достаточно для того, чтобы сохранить ей жизнь и добиться цели, о которой она забыла. Теперь, что бы он ни сделал, ему не обнять Нинн. Она станет его врагом: об этом ясно говорило выражение ее
Безопасность для ее рассудка — а со временем и безопасность ее сына — строились на превращении в ее врага. Она будет ненавидеть время в его компании, но она упряма, и эта ненависть сделает ее сильнее.
— Да, — слова падали тяжело. — Я запретил ему использовать символ семьи.
Единственным ответом стали ее раздувающиеся ноздри. Со спутанными волосами и все еще обнаженной грудью она сейчас выглядела как дикарка Пендрей, а не как женщина с королевской кровью Тигони.
— Значит, пойдем сложным путем, lonayip дерьмовый. Я буду драться рядом с тобой, чемпион, но в следующий раз не жди от меня предупреждений. Об использовании моего дара ты узнаешь только когда он швырнет тебя на пол и оставит лежать дымящейся кучей дерьма.
Она заслужила право на свою ярость. И он заслужил право на свою, вот только пока не знал, на что же ее нацелить.
Скрестив руки, он решил отступить на прежние позиции. На старое место. Он жил в этом комплексе достаточно долго, чтобы суметь почти убедить себя, что здесь его истинный дом — чтобы не ненавидеть то существо, в которое он превратился.
— И что это значит, неофит? — спросил он, старой насмешкой восстанавливая дистанцию между ними.
— Это значит, что, когда мы опять войдем в Клетку, ты будешь сражаться и против меня.
Глава 24
— Если ты согласен, — сказал Харк, этот вечно улыбающийся придурок, — то сегодня именно тот день.
Лето стоял в оружейной. И мысленно готовился к грядущему матчу, третьему и, наверное, последнему, в котором ему придется работать в паре с Нинн. На второй бой в Клетке, месяц назад, их сковали за запястья. Возможно, сегодня, чтобы добавить интриги, Астеры навесят цепь им на шеи.
Как выяснилось, драться бок о бок с женщиной, которая скорее поджарит его, чем поможет, было не слишком забавно.
Астеры знали. Они знали об их размолвке с Нинн, возможно, догадывались и о ее причине. Велев Ламоту изменить татуировку Нинн, Лето заработал двадцать ударов кнутом в исполнении одного из человеческих громил клана. И почти, почти пожалел, что кнут отдали не Хелликсу. Повернуться спиной к человеку, принять наказание от его рук было сокрушительным ударом по гордости Лето. Этот случай, три дня спустя после стремительной победы в паре с Нинн, лишь добавил трещин в стене его старых убеждений.
Его ценность определялась лишь последним успехом.
Во всем остальном он был и оставался для них рабом.
Нинн с течением этих недель продвигалась все дальше, сосредоточилась на своем задании и стала живым отражением жизни, которую вел Лето. Ее
Он выпрямился и взглянул на Харка с высоты своего роста — прижимая кулаки к бедрам. Улыбка Харка играла на истончившихся нервах Лето.
— Согласен на что?
— Что сегодня именно тот день. — Он кивнул на Тишину, застывшую у стены. Ряд мечей и щитов отражал ее спокойное выражение, непроницаемые черные глаза и белые волосы. — Мы с Тишиной взяли от этого места все, что нам было нужно. Нашли, так сказать, иглу в стоге сена, что было сложно, но удалось. Что поразительно и приятно, учитывая работу на интуиции и результат. Так что теперь все зависит от тебя.
— Говори прямо. Сейчас объявят наш бой с Нинн.
— А, ну да, об этом. — Харк присматривался к паре серпов, словно готовясь сменить на них свой привычный нигнор. — Видишь ли, здоровяк... мы ваши противники. Я удивлен, что ты не заметил. И слегка разочарован. Твоя способность запугивать врага почему-то превратилась в тупую беспечность.
Лето моргнул. Он был откровенно удивлен. Как выяснилось, он настолько витал в облаках, ожидая увидеть Нинн в Клетке, что позабыл о проверенной и надежной рутине до боя. Такой неуклюжести он не позволял себе с тех самых пор, как перестал быть зеленым юнцом.
Однако никогда раньше ему не приходилось принимать решений, способных поломать ему жизнь. Он тренировался. Он дрался. Он побеждал. На этих трех китах раньше основывались его дни, ночи и даже сны.
Раньше.
Он давно перестал быть надменным юнцом. Нинн стала для него испытанием куда худшим, чем обыкновенное упрямство неофита. Она тренировалась и ненавидела его. Эта ненависть прорывалась в каждом взгляде и каждой ее бешеной атаке. Ее владение даром уже граничило с совершенством.
Совершенством и разрушением.
Его правая рука до сих пор пульсировала в том месте, куда пришелся полноценный удар ее электрической вспышки. Пять дней назад. Даже свежие отметины от кнута болели лишь пару дней. Что-то в ее даре обладало способностью пробираться под кожу и оставлять под ней очаги Драконом драного электричества. Которое болело, зудело и чесалось внутри.
— Значит, — сказал он, — будем драться. Надеюсь, что это не был твой способ просить о снисхождении.
Тишина прикрыла губы ладонью, но вокруг ее глаз разбежались веселые морщинки. Харк рассмеялся открыто.
— Мы никогда не выпрашиваем мелочь, а ты никогда не подаешь просящим. Так что нечего тратить время.
— Ты, видимо, знаешь, о чем говоришь.
— В общем и целом. Но не в этот раз. — Яркие голубые глаза внезапно растеряли идиотскую веселость и резко сосредоточились на цели, выдав безжалостного убийцу. Внимательного. Не совершающего ошибок. Лето по опыту знал, на что способен этот мужчина и как ему удаются импровизации. Но никогда не видел у него подобного взгляда. — Ты слушаешь, Лето из клана Гарнис? Мы знаем, что ты сможешь услышать, несмотря на эти Драконом драные ошейники. Слушай Тишину.