Заклятые подруги
Шрифт:
– Тихо, – "классуха" постучала ручкой по столу. – Шапкин, учил?
– Ну… Я…
– Садись, два.
"И зачем каждый раз его спрашивать, если каждый раз повторяется то же самое? – рассуждала про себя Ира. – Тоска смертная". Она широко зевнула и стала тайком изучать новенькую. Это было куда интересней клеток и Шапкина. Ира отметила интересную белую блузку, купленную не как у всех, в магазине "Детский мир", а явно сшитую на заказ. Юбка была такая же синяя, но из более качественного материала. На ногах аккуратные лодочки, а не грубые ботинки, как почти у всех в классе. Даже ручка не простая
– Матвеева, – произнесла "классуха", но Ира её не слышала, в мечтах она сидела в новой форме, с чудесной резиночкой в густых, кудрявых волосах, и весь класс восхищённо смотрел на неё, их королеву. – Матвеева, – повторила "классуха" – Уснула, что ли? – Ира очнулась и заметила, что весь класс действительно смотрит не неё, только не восхищённо, а с насмешкой, готовой превратиться в смех. Красная, как рак, Ира поднялась, понятия не имея, что от неё требуется. – Готова рассказать про клетку? – десятки пар глаз выжидательно смотрели на неё. Она стушевалась, все вылетело из головы и, сдавшись, Ира помотала головой. – Садись, два. – Ира опустилась на стул и со злостью подумала, что это новенькая виновата в её фиаско.
Следующим уроком был английский, один из самых нелюбимых предметов многих, включая Иру. Язык вела бесцветная старая дева по кличке "Челюсть". Её выцветший плащ, который она носила почти круглый год и выдвинутую вперёд челюсть не обсуждал только ленивый. Олеся, по закону подлости, оказалась в одной группе с Ирой. "Челюсть" писала что-то на доске. Ира рисовала на полях смешные рожицы, кто-то переговаривался вполголоса, в общем, развлекали себя, как могли. Только Олеся заинтересованно смотрела на доску. Потом подняла руку:
– Скажите, пожалуйста, почему in school, а не at school? – Ира не поняла ни слова из того, что спросила новенькая. С таким же успехом она могла говорить на суахили. Судя по возгласам, Ира была такая не одна.
"Челюсть" замерла, наверное, впервые с начала "карьеры" в школе, кто-то заинтересовался её предметом. На её анемичных скулах появился румянец, к удивлению присутствующих, её губы дрогнули в улыбке, она словно помолодела. "Челюсть" пустилась в пространные рассуждения, понятные только Олесе, если судить по её сосредоточенному виду, и Ира снова заскучала. Новенькая оказалась серой лошадкой, а не мышью. Каких ещё сюрпризов от неё ждать?
Правда, сюрпризов Олеся больше не преподносила, держалась особняком, ни с кем не сблизилась, вела себя тихо, не высовывалась. Училась хорошо, Ира иногда украдкой бросала взгляд в её тетрадь, где каллиграфическим почерком были выведены аккуратные ряды букв, заголовки непременно красной ручкой, дополнительно подчеркнутые волнистой линией. "Заучка", – вынесла вердикт Ира и даже намного разочаровалась. Она думала,
– Дай списать, – потребовала однажды Ира у соседки по парте, с вызовом глядя в глаза. "Сейчас откажет", – с усмешкой подумала она. Несколько минут девочки смотрели друг на друга, потом Олеся молча протянула Ире тетрадь. Ира, не веря своим глазам, взяла тетрадь и выдавила из себя слова благодарности. Она бы предпочла, чтобы Олеся ей отказала, и она облила бы её своим презрением. Новенькая не переставала удивлять.
Теперь Ира без зазрения совести списывала у Олеси. Все бы хорошо, но по контрольным Ира по-прежнему получала то неуд, то, в лучшем случае, уд. Особенно по ненавистному английскому. Челюсть вызвала в школу маму.
– Не понимаю, как так получается, все домашнее задание выполнено, а по контрольной двойка, – разводила она руками.
Дома провели воспитательную беседу, но Ира лишь фыркала и закатывала глаза.
– Ещё раз принесёшь двойку, выпорю, – пригрозил отец.
Ира задумалась. В голову ей пришла гениальная мысль. И как она не додумалась раньше?
– Слушай, – обратилась она на следующий день к Олесе. – А ты не можешь писать за меня контрольные?
Олеся нехотя оторвалась от книги и рассеяно взглянула на соседку по парте.
– Ну, уж нет, – покачала она головой и снова уткнулась в книгу.
– Почему? – с вызовом спросила оскорбленная в лучших чувствах Ира. Олеся не отвечала. Ира начала раздражаться. – Да что ты там читаешь? – чуть не крикнула она.
Олеся молча закрыла книгу, чтобы Ира могла прочесть название, но и автор, и название были написаны на английском. Ира застонала.
– Уильям Теккерей "Ярмарка тщеславия", – пояснила Олеся, заметив замешательство одноклассницы.
– Почему ты отказываешься мне помочь? – зло зашипела Ира, сжимая кулаки.
– Потому что это не помощь, – неохотно отозвалась Олеся.
– А что, по-твоему, помощь? – ехидно поинтересовалась Ира.
– Знаешь притчу про рыбака и удочку? – Олеся отложила книгу и поправила съехавшие очки.
– Нет, и знать не хочу, – отрезала Ира.
– Как хочешь, – Олеся пожала плечами и снова взяла в руки книгу. Ира отвернулась, но, заметив, что её уловки не действуют, нехотя процедила:
– Давай свою притчу.
– Мудрец отказался дать голодному рыбу. Бедняк удивился, а мудрец сказал: "Я не дам тебе рыбу, но дам удочку и научу ловить рыбу".
– Чушь какая-то, – недовольно заметила Ира. Но тут прозвенел звонок, и девочки были вынуждены прекратить беседу.
Ира весь урок раздумывала, как заставить Олесю писать за неё контрольные, хотя бы по английскому. "Нужно втереться в доверие, а там жизнь подскажет, – решила она. – Пусть думает, что я сдалась. Ещё посмотрим кто кого".
На перемене она снисходительно разрешила:
– Ладно, давай свою удочку.
– Хорошо, завтра начнём, – кивнула Олеся.
"Буду прикидываться полной идиоткой, надолго ли тебя хватит?", – подумала Ира.