Заклятый враг
Шрифт:
Новотный снова согласился. Теперь, проведя в почти полной неподвижности некоторое время, он ощутил, как мышцы, непривычные к таким нагрузкам, начинают деревенеть. Дыхание со свистом и хрипами вырывалось из груди, все тело налилось свинцом. Если бы не невесомость, у него непременно закружилась бы голова и пришлось бы сесть. Десятилетия сидячей работы старшего администратора сделали его чересчур толстым и старым для подобной чепухи.
Но он снова пришел в движение, поспевая за проворным командором, пробирающимся через разгромленную рубку, управлять из которой теперь хоть чем-нибудь вряд ли удастся.
– Значит, мы должны попасть в вашу каюту, – говорил командор, – пока еще есть шанс. У вас там только один экземпляр энциклопедии?
– Да.
– Мы должны позаботиться, чтобы она была уничтожена.
Они двинулись по коридору, мельком заметив робота, движущегося впереди, и ощущая вибрацию его тяжеловесной поступи через переборки, когда хватались за них руками. Укрывшись вместе в дверном проеме, подождали, пока он скроется из виду.
Командор не оставлял попыток связаться со Вторым пилотом по рации скафандра, но все не получал ответа.
«Может быть, – подумал Новотный, – только потому, что в разделяющем нас пространстве чересчур шумно…»
– Командор, – спросил он, воспользовавшись минутной паузой, – в каком мы сейчас секторе? То есть в каком секторе Галактики, в уточненных галактических координатах?
Ридольфи устремил на него сосредоточенный взгляд, будто увидел впервые.
– Сектор Омикрон, кольцо одиннадцать… А какая разница? А, вы хотите сказать, что надо знать, какие тома важнее всего уничтожить в первую очередь. Хорошая мысль. Эта чертова машина сильно повреждена, чтобы выбраться из Омикрона самостоятельно. Вряд ли ей удастся захватить другой корабль, если даже таковой подвернется. Она попытается найти поблизости необороняемую планету, по возможности в одном-двух световых годах, предпочтительно обитаемую, чтобы там были машины, которые можно захватить, и готовое сырье, необходимое для ремонта.
– Моя энциклопедия для него – единственное средство отыскать подобную планету?
– Насколько я понимаю. Берсеркер не может посещать звезды как попало, шанс на успех очень мал… Помните эту распечатку, которую робот схватил с пола рубки? Это копия так называемого военного информационного листа, который мы получаем вместе с полетным заданием. Среди прочего, он содержит список всех обороняемых планет вдоль запланированного курса – все места, где мы можем найти помощь в случае экстренной надобности. Полагаю, он двинется к одной из них, если не найдет ничего лучшего. Но в вашем справочнике может отыскаться адрес какой-нибудь необороняемой планеты… Эта война совсем недавно докатилась до этого галактического захолустья, помните?
На лице у Новотного было написано сомнение, но командор больше не смотрел на него.
– Все чисто, Новотный. Пошли.
И они вдвоем снова отправились вперед короткими бросками и перелетами в невесомости. Некоторое время их везение продолжалось – не увидев больше ни одного робота, они добрались до коридора пассажирской палубы и поплыли к двери каюты Новотного. Дверь заклинило в закрытом состоянии из-за того, что переборка помятого крейсера изогнулась, и людям потребовалось одна-две секунды мучительных усилий, чтобы открыть ее. Они вошли.
– Где она?
– На столе, командор. Уже вставлена в считыватель. Но погодите. – В голосе Новотного прозвучали нотки беспокойства. – Я не уверен, что ее уничтожение – самый мудрый ход.
– Отойдите, – потребовал командор Ридольфи, пропустив его слова мимо ушей.
Но Новотный не шелохнулся. И тут к ним в тесной каюте внезапно присоединилась третья фигура – собрат краба-сороконожки, растопыривший множество клешней.
Командор снова нацелил пистолет, но не в берсеркера. Свою жизнь и бой он все равно считал проигранными, и куда важнее не дать берсеркеру информацию о новых мишенях, чем повредить еще одного робота. Он целился в считыватель, высившийся на столе, будто унылая скульптура.
Подавшись вперед, Новотный намеренно отбил руку командора в сторону.
Заметив их поединок, берсеркер, уже собиравшийся убить обоих, на миг заколебался. Быть может, одна из этих живых единиц хочет стать доброжилом, пособником дела Смерти? Подобные обращения уже случались и прежде, и не один раз, а доброжилы могут быть очень полезны. И чем ценен этот предмет на столе, раз живая единица пыталась уничтожить его?..
Бронекатер перешел в последнюю фазу контратаки. Каюту разнесло чуть ли не надвое. Берсеркер метнулся к Ридольфи, и командор увидел, что снова лишился пистолета, даже не успев выстрелить, а вместе с ним и руки почти по плечо. «Скафандр перекроет рану», – подумал он, ощутив обширный шок, из-за которого все происходящее показалось ерундой. Он увидел, как клешни берсеркера хватают со стола считыватель, и в этот миг оружие катера нанесло очередной удар. Свежий порыв воздуха, утекающего из только что разбитых отсеков, пронесся по крейсеру, командор увидел звезды – и взор его угас.
Первое, что он ощутил, когда очнулся, – искреннее изумление, что он еще жив. Изумление усилилось, когда он осознал, что каким-то образом доставлен на борт бронекатера. Но все четыре койки в крохотном лазарете суденышка были забиты ранеными, а люди и машины непрерывно трудились, то и дело протискиваясь туда-сюда по тесному проходу между койками.
Второй пилот, пришедший доложить обстановку, облегченно вздохнул, когда увидел, что Ридольфи встает и, очевидно, снова способен принять командование. Шок сняли, потерю крови восполнили, боль заблокировали, и бинты перекрыли культю, из которой в один прекрасный день можно будет отрастить новую руку.
Доклад Второго был весьма лаконичен. Катер на полмиллиона километров углубился в туманность, его силовые поля отражают или успешно – пока – взрывают все торпеды, посланные берсеркером вдогонку. Во всем остальном бой закончился взаимным уничтожением, хотя и не полным. Остов крейсера бросили обе противоборствующие стороны, но прежде чем ускользнуть в туманность, катер осмелился задержаться достаточно долго, чтобы пойти на сигнал SOS и захватить двух людей в скафандрах, каким-то образом выброшенных из изувеченного крейсера во время последнего этапа боя. Одним из выживших был сам командор Ридольфи, а вторым…
– Итого девятнадцать человек, нуждающихся в воздухе и пище, – подытожил Второй пилот, поглядев на недвижного Отто Новотного, в полнейшем изнеможении привалившегося к стене в небольшой кают-компании, казавшейся чересчур тесной для его тучной фигуры. – Однако мы можем проводить регенерацию воздуха и продержаться на имеющихся запасах, пока нас не найдут…
– Я не уверен, что нас будет девятнадцать так уж долго. – Голос Ридольфи прозвучал жестко, будто он только собирался на битву, а не вышел из нее, а глаза его были прикованы к толстяку из гражданских.