Заключенный на воле
Шрифт:
— А безопасно ли брать пленного с собой? За нами будут гнаться. Вы уверены, что мы можем позволить себе роскошь возиться еще и с ним?
— Он не будет помехой. Он говорит, что может нам помочь, — отозвался Лэннет.
— Помочь? — фыркнул Реталла. — Чем он нам поможет? Двигаться медленнее? Попасть в плен?
— У него куда больше причин для беспокойства, чем у нас. Как по-вашему, что с ним произойдет, если его схватят? Ведь его напарник расскажет о нем сразу же, как только доберется до базы. — Лэннет покачал головой. — Он себя скомпрометировал.
— Ну, посмотрим… — неохотно уступил Реталла. И все тем же недовольным тоном добавил: — Я вчера установил несколько ловушек. Хотите посмотреть?
Последовала долгая пауза, потом Лэннет все-таки ответил:
— Я не люблю ловушек.
И тут же добавил, повысив голос, чтобы перекрыть возмущенный ответ Реталлы:
— Возможно, это нелогично, но тут уж я ничего не могу поделать.
— Не то слово — нелогично! — скривился Реталла. — Вы же якобы обучаете нас. Я надеялся получить несколько советов.
Эти слова задели Лэннета за живое. Если он сейчас откажется, то получится, что он не просто увиливает от работы, но еще и подвергает свое подразделение опасности. Капитан пожал плечами.
— Ладно, показывайте.
Было уже достаточно светло, чтобы они могли довольно быстро двигаться сквозь лес. Первая ловушка Реталлы была установлена в полумиле от места стоянки. Лэннет поздравил повстанца с умением действовать в полевых условиях. Работая в одиночку и по большей части ночью, Реталла поднял на дерево камень не менее пятидесяти фунтов весом и обмотал его ремнем. Поперек тропы была натянута метлиновая бечева, практически невидимая, а второй ее конец был привязан к опоре, удерживающей камень на месте.
— Я помочился в нескольких ярдах отсюда, — сообщил Реталла. — Я подумал, что звери почуют такой сильный запах и потянут вперед, как грузовики. Камень установлен так, что просто сметет с тропы любого, кто зацепится за веревку. Я так рассчитал траекторию, чтобы он упал примерно на фут впереди бечевы. Если повезет, мы избавимся сразу и от какого-нибудь животного, и от его вожатого.
Лэннет взглянул на валун, замаскированный ветвями, и содрогнулся. Реталла хорошо продумал свою ловушку. Патрульных учат оглядываться по сторонам, но эта заповедь забывается одной из первых. Особенно в пылу погони.
— Вы установили несколько таких ловушек?
— Такую — только одну. Две другие устроены иначе. Первая — это яма с кольями на дне, а вторая — веревка, натянутая на уровне пояса. Она высвобождает молодое деревце с привязанным ножом. Думаю, эту они найдут. То есть я на это надеюсь. Я не верю, что нож причинит кому-нибудь особый вред, но это наверняка заставит их высматривать веревки на уровне пояса. Тогда бечевка над самой землей застанет их врасплох.
— Пожалуй.
Лэннет двинулся было обратно в сторону лагеря, потом остановился и взглянул на Реталлу.
— А вы хоть немного поспали?
— Вообще-то нет.
К удивлению Лэннета, в голосе долговязого повстанца прозвучало
— Мне не нужен долгий сон. Я потом наверстаю. Я просто решил, что это неплохая идея — немного задержать этих типов вместе с их зверями. Тогда нам самим будет полегче. Разве не так?
— Намного легче. Вы отлично поработали. Хоть я и не люблю ловушек.
— Я теперь буду об этом заботиться. Тогда вам не придется с ними связываться.
Мысленно улыбнувшись, Лэннет поблагодарил Реталлу. Бой выковывает своеобразные узы. Особенно выигранный бой. Интересно, а как поведет себя Реталла после того, как Свободные проиграют несколько стычек?
К тому моменту, как Лэннет вернулся к месту стоянки, все повстанцы уже проснулись, поели и были готовы продолжать путь. Капитан ухватил немного сухофруктов и успел несколько раз отхлебнуть из фляги, пока вместе с командирами троек проверял готовность отряда. Они уже заканчивали, когда раздалось завывание электромобиля. Все обернулись к взлетающей машине. Электромобиль на мгновение завис в воздухе, медленно разворачиваясь. Лэннет взглянул на своих бойцов. У всех до единого на лицах читалось одно и то же желание. Пленный возвращался домой. Обратно к своей семье. А у Свободных такой возможности не было.
Как, впрочем, и у самого Лэннета. У него не было семьи, которая могла бы его ждать. Его единственная родная душа была сейчас так же одинока. Кроме того, ей грозила большая опасность, и Нэн не в силах была с ней справиться.
Перед мысленным взором Лэннета появилось лицо любимой. Женщина улыбалась. Но внезапно выражение ее лица изменилось. Нэн уставилась куда-то ему за левое плечо и закричала. Когда Лэннет попытался обернуться, оказалось, что он не в силах даже шелохнуться. Он попытался позвать Нэн, спросить, что ее напугало.
Но тут раздался другой голос. «Астара». Лэннет понял это с первого же вздоха, еще до того, как прозвучало хоть одно слово. Теперь перед его мысленным взором предстала старая жрица. Она тяжело опиралась на свою изукрашенную трость. Взгляд затянутых бельмами глаз был устремлен на капитана. Лэннет почувствовал исходящие от Астары волны сочувствия. И жалости.
«Нас предали, мой юный капитан».
Астара покачала головой. Лэннет попытался заговорить, и снова у него ничего не вышло. Отчаянное стремление понять смысл этого таинственного предостережения доводило капитана до бешенства.
«Ты нужен ей, Лэннет. Я чувствую — ей грозит опасность. Спаси ее».
— Все готовы.
Голос Трей вырвал Лэннета из состояния, весьма напоминающего транс. Маленькая женщина внимательно смотрела на него снизу вверх.
— Не беспокойтесь об электромобиле. С ним все сделали в точности так, как вы сказали. Я ручаюсь.
Лэннета охватило леденящее ощущение — как будто он смотрит на себя со стороны. Он прикоснулся к плечу Трей.
— Я вполне полагаюсь на вашу работу. Вы маленький орешек, но зато крепкий. Я вам доверяю.