Закогтить феникса
Шрифт:
Если она найдёт своё счастье с иноземным доктором, я буду за неё бесконечно рада. Но! Если мама будет с доктором, кому мы с ЯнСи будем передаривать наложников?!
Крадучись, я пячусь. Доктор всё же замечает меня, в знак приветствия моргает, но слушать пульс не прекращает, видимо, восприняв мой уход как молчаливое одобрение. Я думаю, доктор бы не рискнул ухлёстывать за мамой, если бы намерения не были самыми серьёзными. Чем-то мама ему понравилась…
— Принцесса. желаете пригласить госпожу к завтраку? — уточняет служанка.
—
— Госпожа беспокоилась о вас, принцесса, — служанка едва заметно напрягается.
Её слова слишком похожи на возражение. Я могла бы разозлиться. То есть не я, а кто-то не дружащий с головой. У меня же проблемы исключительно со здравым смыслом. Я поощряю служанку улыбкой.
— В таком случае сообщи маме, что я уже проснулась.
— Да, принцесса.
Я задумываюсь — сесть ли мне за столом на место хозяйки или…
— Цинь-Цинь?!
Похоже, мама переживала за меня гораздо больше, чем я думала, раз так быстро пришла. Можно сказать, прибежала. И теперь держится за стену, тяжело дышит. Сзади под локоть её поддерживает догнавший доктор.
Я пересекаю зал и крепко обнимаю маму. Она вздрагивает и вдруг начинает сползать на пол. Легко удержав её, я провожаю её до стола, сажусь рядом. Господин Азиз Йекта торопливо проверяет пульс, и видно, что сейчас он работает по-настоящему. И без шёлкового платка.
— Госпожа испытывает сильные чувства. Я рекомендую успокоительный отвар, прогулки на воздухи и спокойствие.
— Цинь-Цинь, я слышала, тебя заперли во дворце? Почему ты не вернулась домой?
— Мам, своим домом я считаю дворец Юань.
Я уже начала его захват — РенШен выделил для моих учеников несколько внешних дворов.
— Но…
— Мама, разве ты сама хочешь вернуться в резиденцию Сян?
Мама удивлённо смотрит на меня:
— А как иначе?
Я закатываю глаза:
— Просто отправь им письмо о разводе.
— Цинь-Цинь? Что ты говоришь? Как это может быть? Его высочество принц Юань так хорошо отнёсся к тебе. Что он подумает, если я уйду из семьи? Цинь-Цинь, мне не нужна свобода ценой твоего счастья.
Что за чушь?
— Мама, ХаоЦзы, — я с трудом вспоминаю имя РенШена в этой жизни, — поддержит тебя. Разве ты не поняла, зачем тебя пригласили во дворец?
— Зачем? Чтобы господин божественный доктор Азиз Йекта проверил, как идёт моё выздоровление…
— Ха! Мама! Как будто доктор не мог навестить тебя! Ты здесь, чтобы попрощаться с резиденцией Сян навсегда. Если хочешь.
— Как его высочество может поддержать безнравственность? ЯоЦинь, подумай ещё раз.
Я отмахиваюсь.
— Мама, почему бы нам не позавтракать наконец?
— Да.
— Доктор, вы тоже присоединяйтесь, — пусть он соблазняет, если уж взялся.
К тому же… Хотя я забочусь о маме и готова за неё любому горло перегрызть, между нами нет душевной близости. Я вижу слабую забитую женщину,
В задумчивости, забывшись, я дёргаю хвостом, и моя меховая драгоценность распушается за спиной. Хвост как у меня никаким подолом не удержать, только сознательно опустить вниз и не шевелить. Стоило уйти в свои мысли, хвост зажил своей собственной жизнью.
Тьфу!
От того, что я заметила, хвост только сильнее задёргался из стороны в сторону.
— ЯоЦинь?
У человеческой женщины не может родиться лиса. Что я должна соврать?
— Да, мама? — я невинно улыбаюсь, словно вообще не понимаю, что её вдруг взволновало. — Мама?
— Цинь-Цинь, у тебя появился питомец? Может быть, принц подарил тебе ручного лисёнка?
А?
Хах, действительно… Первое, что придёт на ум нормальному человеку, это что под столом прячется зверь. Никто не подумает, что хвост вырос у родного ребёнка. Я расслабляюсь.
— Мама права, — киваю я. — Почему ты почти не ешь? Доктор, пожалуйста, проследите, чтобы мама выполняла ваши рекомендации и составьте ей компанию на прогулке. Мама, я некоторое время буду занята, — я прячу хвост. — Если тебе станет скучно, ты можешь найти вдовствующую императрицу, чтобы поболтать. Заодно можешь попросить её помочь тебе с нарядами. Те, что есть, никуда не годятся.
Предложение пообщаться с императрицей достаточно страшное, чтобы мама забыла про питомца.
Хм, надо, пожалуй, поручить РенШену найти мне лисёнка.\
Или лучше лисью стаю? Тогда у мамы не возникнет вопроса, почему хвосты разные.
Или… рассказать?
Я задумываюсь. Пожалуй, не стоит. Я пока не знаю, как подобрать правильные слова. Я боюсь, что она почувствует отчуждение и расстроится. Она моя мама, и я всегда буду защищать её, но в то же время… своей первой, настоящей мамой я считаю ту, из прошлой жизни — девятихвостую лисицу. Мама, давшая мне эту жизнь… она такая хрупкая, надломленная, нежная. Да, в ней есть и твёрдость характера, и стойкость. Но для она, как бы глупо ни звучало, младшая. Она определённо не тот человек, с кем я готова делиться своими бедами и сомнениями.
— ЯоЦинь…
— Его высочество ценит юную госпожу именно такой, — вмешивается доктор. — Вам не нужно беспокоиться. Госпожа, позвольте, я помогу вам составить письмо о разводе? Я слышал, как все хвалят ваши навыки каллиграфии. Я же иностранец… Вы не откажете бедному доктору в паре уроков?
И где же господин доктор про мамину каллиграфию мог слышать? При том, что мама сто лет кисть в руки не брала. Врёт и не краснеет! Его РенШен научил?
Мама хлопает глазами, но вежливость и выученная покорность не позволяют ей прямо опровергнуть доктора. Да и не похоже, что она хочет. Иначе бы, как минимум, подала знак мне, но она поглядывает на доктора из-под ресниц, а на щеках цветёт румянец.