Заколдованная Элла
Шрифт:
Договорить ей не дали. Мамочка Ольга перестала рыдать и высвободилась из отцовских объятий. Она протянула руку ко мне и сорвала у меня с пояса ридикюль.
— Что у тебя там? — Она вытряхнула содержимое себе на колени. — Деньги? Драгоценности?
Гребешок и носовой платок — но гребешок мамочка Ольга изучила всесторонне:
— Черненое серебро. Я его заберу.
Она швырнула мне ридикюль и снова протянула свою лапищу. Карету тряхнуло, а мамочка Ольга схватила мой браслет и хотела его сорвать. Я оттолкнула ее, но хватка у нее была крепкая.
Отец потянул ее к себе и взял за руки:
— Ольга, мы любим друг друга. Все остальное неважно. А скоро я снова уеду по делам и верну все свое достояние — и с избытком.
Она его словно не слышала:
— Эта попрошайка не будет жить в моем
— Ольга, душа моя, я рассчитываю, что к Элле будут относиться с должным уважением, — увещевал ее отец. — Нельзя делать из нее служанку в собственной семье. Ты понимаешь меня, моя сладкая?
Мамочка Ольга кивнула, но испепелила меня взглядом.
— Мама, я рассчитывала, что мы станем богаче и сможем…
Кучер открыл дверцу кареты. Мы прибыли в мой новый дом.
Мой сундучок отнесли по сумрачным коридором в гостевую спальню — богато обставленную, но донельзя мрачную. Горничная зажгла три канделябра, а толку все равно никакого — свет не помог. Она откинула покрывало на кровати и ушла.
Мне ужасно хотелось, чтобы Мэнди пришла и поцеловала меня на ночь, — жаль, она должна была приехать из нашего старого дома только завтра. Я осталась один на один со своими опасениями. Что со мной здесь сделают? Как мамочка Ольга накажет меня за отцовский обман? Скоро ли Хетти снова начнет мной помыкать?
Хетти, конечно, не заставила себя дожидаться. Первый приказ я получила уже на следующий день. Это было, когда лакей объявил, что к нам с визитом пришел Чар. Пришел он ко мне — однако Хетти приказала мне сидеть в своей комнате, а сама его принимала.
— Милая, ты мне помешаешь.
— Это ты мне мешаешь! Он пришел ко мне!
— Иди к себе, Элла. — Хетти погладила мамино ожерелье. — Принца я тоже беру себе.
Оказавшись в своей комнате, я затопала по полу — вдруг Чару станет интересно, что это за шум, и он придет посмотреть? Но пол и стены были очень толстые, и он ничего не услышал.
А потом Хетти сказала:
— Может, поначалу он и правда будет приходить к тебе, но со временем я его завоюю. Когда он прощался со мной, то сказал, что наш разговор навеки запечатлелся в его памяти.
На следующий день Чар снова пришел, и меня опять посадили под арест.
Половину времени, которое Чар пробыл у нас, я простояла под дверью своей комнаты — пыталась заставить себя выйти за порог и избавиться от проклятия. Вторую половину я простояла у окна, высматривая Чара. Уходя, он оросил взгляд на дом. Я было помахала, но Чар уже отвернулся.
В моей волшебной книге в день отъезда Чара в Айорту появился отрывок из его дневника. Чар меня видел.
Элла меня избегает. Я дважды навещал ее, но мне сказали — она уехала с визитами. Оба раза ее сводная сестрица Хетти говорила, что Элла вот-вот вернется, и я ждал ее часами, но она так и не появилась.
А вчера я обернулся — хотел в последний раз посмотреть на ее особняк, раз уж я не могу в последний раз посмотреть на нее. А. она стояла у окна на верхнем этаже.
Надо было мне тут же вернуться и потребовать, чтобы меня к ней пустили, но я совсем растерялся. Почему она там оказалась? Неужели она от меня прячется? Неужели сердится или обижается? Если да, почему она не вышла в гостиную и не объяснилась со мной? Уверен, у нее хватило бы на это духу.
Тогда я решил вернуться вечером и потребовать встречи с ней. Но оказалось, матушка устроила мне сюрприз — прощальный прием — и уйти было нельзя. Я бы сходил к Элле и утром, но отцу не терпелось отправиться в путь, и я не мог его задерживать.
Может быть, ей неловко, что она съехала по перилам, и она считает, что зря я ее на это подбил? Может быть, ее отец и его новая жена были недовольны?
Я хотел рассказать ей, как дома однажды целый день катался по перилам и сам не заметил, что мало-помалу протер бриджи.
Она бы, наверное, посмеялась. Насмешить меня для нее пара пустяков — а мне завидно.
А вместо этого мне пришлось слушать трескотню сестрицы Хетти. Не понимаю, как ей удается изливать непрерывный поток слов и при этом все время натужно улыбаться — и я в жизни не видел таких огромных зубов. Наверное, здорово щелкает орехи. Зря я так. Обычные зубы, разве что слегка крупноватые.
Младшенькая сестрица Оливия почти ничего не говорила, но уж как ляпнет, мало не покажется. Поинтересовалась, могу ли я приказать подданному, чтобы тот отдал мне все cвoe состояние. Я спросил, зачем мне чужие деньги, а она удивленно вытаращилась и говорит: «Вы же хотите стать еще богаче». Будто это само собой разумеется.
Все это я терпел, пока Элла от меня пряталась. А. теперь целый год ее не увижу.
Надо срочно ему написать. Если он решил, что я разозлилась, то первым нипочем мне не напишет. Только как мне объяснить ему, почему я не показывалась?
В гостевой комнате нашлись и бумага, и перо, и чернила. Я очинила перо — и обнаружила, что не знаю, с чего начать. Называть принца Чаром в личной беседе — это пожалуйста, а в письме — совсем другое дело. Слова «Дорогой Чар» на бумаге выглядели сущим нахальством.
«Дорогой принц Чармант» или «Ваше высочество» — слишком церемонно. А чем закончить? «Искренне твоя» — деревянно, а «С любовью» — нет, извините.
Я решила пропустить обращение и начала писать. Все равно письмо будет адресовано Чару, ошибки быть не может.
Мне запрещено выходить из комнаты. Я видела, как ты приходил, и видела, как уходил. Я помахала тебе, только ты, наверное, не заметил. Отец очень на меня сердит. Ты тут совсем ни при чем. Он обиделся, что я ушла с бала.
Просидеть под замком мне осталось еще два дня. Но сейчас ты уехал, я лишилась надежды попрощаться с тобой, и сидеть в заточении уже не так ужасно. Я очень хотела бы, чтобы ты мне писал — и не только об Айорте. У меня много вопросов, некоторые — неделикатные. Ты учился в школе с другими детьми, или у тебя были личные учителя? Мне кажется, ты прекрасно успевал по всем предметам, но, может быть, я ошибаюсь? Кто заботился о тебе, когда ты был совсем маленький? Когда ты узнал, что ты принц и, в конце концов, станешь королем? Как это открытие повлияло на тебя?
Если мои вопросы тебе неприятны, не отвечай на них, пожалуйста.
Дальше я рассказала ему о том, как мне жилось до маминой смерти, во что мы играли с мамой и Мэнди, каково на вкус бодрящее снадобье и как мне рассказывали сказки. Умолчала я только о самом главном: о даре Люсинды и о том, что Мэнди — фея.
А потом пообещала:
В следующем письме я подробнее напишу про пансион, про эльфов, про Арейду, мою подругу из Айорты. если ты ответишь быстро, я пришлю тебе еще и рецепт нашего с Мэнди рулета с вареньем (кроме всего прочего, я отлично готовлю, хотя в пансионе этому не учат). А ты испечешь рулет и удивишь гостей.
Если будешь писать, пожалуйста, адресуй письма не мне и ни в коем случае не давай понять, кто отправитель. Пиши Мэнди. А она мне обязательно передаст.
Ну вom, тебе не по душе, что я предлагаю всякие уловки и увертки. Остается лишь надеяться, что человек, который так великолепно катается по перилам, сумеет преодолеть излишнюю щепетильность в этом вопросе.
Как сказала бы моя подруга из Айорты, «Адумма убенсу енуссе онсордо!» — «Прошу тебя, отвечай поскорее!»
Внизу я приписала: «С нетерпением, Элла». Хотя бы не очень официально. А потом вернулась в начало и добавила: «Дорогой Чар!»
Как же написать адрес? Понятия не имею, где Чар живет.
В конце концов я отправила письмо в королевское семейство Айорты, уповая на то, что оно попадет в руки порядочного человека, который и передаст его куда нужно.
Оставалось ждать ответа. А тем временем… чего я только не натерплюсь от мачехи с сестрицами!
Глава двадцать третья